Hitman: Враг внутри - Уильям Дитц

К тому времени, как 47ой добрался до вершины холма позади особняка, было уже около трех часов ночи. Подходящее время для убийства. Задание состояло в том, чтобы усыпить собаку, если потребуется, проскользнуть в дом по той же самой дороге и подождать до утра. К тому времени, как агент был на полпути к особняку, стало ясно — все изменилось.

Судя по яркому свету, который виднелся через листву, во всех комнатах были зажжены люстры. А когда 47ой подошел ближе, он увидел шесть охранников в форме, патрулирующих парк рядом с домом, вместо обычных двух. К тому же больше собак было выпущено, и с уверенностью можно было сказать, что все камеры наблюдения работали.

Агент предвидел некоторую реакцию Торакиса, но ничего похожего на то, что он видел сейчас. Не имея другого выбора, он вернулся на холм. Через добрые полчаса агент добрался до отеля и пробрался внутрь через заднюю дверь. Он пошел прямо в номер Прутера, вошел, используя ключ немца, в комнату и начал обыскивать личные вещи убийцы.

Затем, выбрав хорошо сшитый серый костюм вместе с некоторыми другими вещами, 47ой вернулся в номер Тазио Скапарелли, где решил принять душ и приняться за разработку плана «В». Первым делом нужно было позвонить Диане, рассказать об изменении плана и попросить хоть какой-нибудь помощи.

Второй шаг заключался в том, чтобы отложить все, что потребуется для завтрашнего дня, а остальное убрать в большой чемодан Скапарелли. Сюда вошло: накладной живот, парик, одежда Скапарелли, пистолет Хольм, сумка Прутера и многие другие мелочи. Затем, оглядев комнату еще раз и убедившись, что ничто не упущено, он прилег вздремнуть.

Как обычно глаза 47ого открылись ровно в 6:00. Самое время для финального аккорда во всей этой истории. Он поднялся, взял пистолет и пошел умываться. Через двенадцать минут он был выбрит, одет и готов к новому дню.

Костюм Прутера был слегка великоват, но шел 47ому, даже не смотря на то, что был темно-серого цвета, а не классического черного.

За номер было заплачено вперед, поэтому не было необходимости что-то проверять.

Агент вынес тяжелый чемодан Скапарелли и черную кожаную сумку Прутера вниз по пожарной лестнице через дверь, в которую он вошел прошлой ночью. Вскоре кто-нибудь обязательно найдет тело женщины — а 47ой хотел покинуть отель до того, как все сюда прибудет полиция.

Вместо того чтобы выкинуть чемодан рядом с отелем, где полиция сможет найти его, тайный агент отнес сумку к «Бон Аппети». Ресторан еще был закрыт, но мусорный контейнер — открыт, и учитывая как сильно он вонял, вряд ли кто-нибудь полезет внутрь. Чемодан был сброшен внутрь, крышка контейнера опущена, а работа по зачистке следов — выполнена.

Отсюда было недалеко до оживленной булочной, где у агента был долгий неспешный завтрак. И хотя пища была не совсем по его стандартам, это было всяко лучше, чем совсем ничего. Затем, примерно в 10:30, он сел в такси. Человек, за которого он выдавал себя, приехал бы на такси, а такие детали были важны. И если таксист посчитал короткую поездку странной, он не подал виду, когда агент передал плату и попросил оставить сдачу себе.

Трое фотографов, включая Тони Фазио, уже были на месте, когда 47ой вышел из такси. Все они внимательно следили, как мужчина с черным кейсом вышел из машины и подошел к парадному входу. Дополнительную охрану хорошо было видно, а суета внутри указывала на то, что Торакис вероятно собирался покинуть Синтру. Хотя это бы не потрясло мир, достаточно было сделать пару снимков, и журналистам было бы что предоставить своим редакторам.

Когда Агент 47 подошел к главным воротам, охранник уже вышел.

— Да? — с подозрением спросил мужчина. — Что вам нужно?

Агент заметил, как правая рука охранника легла на рукоятку большого револьвера.

— Утро доброе. Меня зовут Геррард, — сказал 47ой. — Я полагаю, вы ждете меня.

Охраннику сказали, что придет мистер Геррард, поэтому он убрал руку с револьвера, и агенту позволили пройти через ворота. Отсюда охранник проводил его к парадной двери, где мужчина в голубом блейзере и штанах цвета хаки уже ждал. У него был суровый взгляд, деловые манеры, и ему было около сорока. Может, бывший военный? Да, пожалуй.

В передней стоял большой дубовый стол. Позади него 47ой увидел богато украшенный пролет лестницы, ведущий на второй этаж, слева — столовая, а справа — дверь в старинный зал. По предыдущему опыту он знал, что холл, идущий параллельно лестнице, вел в кухню.

— Доброе утро, — сказал мужчина с суровым взглядом. — У вас есть при себе оружие?

— Да, — ответил 47ой, положив кейс на стол. — При мне пистолет, бритва и удавка.

Если бывший военный и был удивлен, он никак это не показал.

— А что в кейсе?

— Спутниковый телефон, лэптоп и другие мелкие вещи.

— Спасибо, — равнодушно ответил мужчина. — Пожалуйста, достаньте все оружие и положите на стол. Когда все будет выложено, я обыщу вас. Иначе вам придется покинуть дом. Как пожелаете.

— Я не возражаю против обыска, — сказал 47ой, выкладывая оружие на стол. — На самом деле, я даже одобряю ваш профессионализм.

Мужчина кивнул, но ему было абсолютно все равно, что думал посетитель. Он стал обыскивать 47ого. В этот момент он нащупал распылитель.

— Что это? — поинтересовался мужчина, когда вытащил бутылочку.

— Солнцезащитный крем, — равнодушно ответил агент. — У меня склонность к ожогам.

Бывший военный кивнул, брызнул немного жидкости на ладонь, понюхал и — вероятно довольный — положил распылитель на место.

— Хорошо, — сказал мужчина. — Вы сможете забрать ваш кейс и оружие на выходе. Пожалуйста, пройдите к лампе.

Торшер был поставлен в прихожей. Агент мог чувствовать тепло от лампы, когда сел под ней. Мужчина открыл папку, вытащил листок бумаги и положил для сравнения. Факс был составлен на подобии документа, который Агентству удалось получить в ходе налета на одно из убежищ Puissance Treize в Москве, три дня назад. Первый параграф, который написала Диана, был похож на официальное представление.

«Мистер Франсуа Геррард прибудет примерно в 12:00 после полудня, и ему должен быть предоставлен полный доступ к дому, чтобы он смог спланировать все для пункта „Класс III“. Пожалуйста, предоставьте ему полное сотрудничество.»

А так как и фотография, и описание Геррарда совпадали с человеком, стоящим напротив, бывший военный расслабился.

— Назовите, пожалуйста, ваш идентификационный номер.

— B-X-Y-892 — сказал Агент 47.

Номер был правильным, поэтому охранник убрал факс обратно в папку и нажал кнопку вызова.

Женщина, пришедшая на звонок, была никто иная, как Мария.

Торакис, вероятно, был очень капризным в это утро — и 47ой подумал, что меньше всего ей сейчас нужен был посетитель, о котором следовало заботиться. А так как человек напротив нее не похож был на фотографа Тазио Скапарелли, она никогда ничего не узнает. К счастью для Марии, мужчина в сером костюме не нуждался в ее услугах и, сказав об этом, он начал осматривать особняк, когда она удалилась.

Агент посмотрел на часы. Основываясь на полученной от Марии информации, он знал, что повара готовят овощной салат для мисс Деста каждое утро и оставляют его за спальной дверью примерно в 11:30. За редким исключением, бывшая модель могла находиться в полном одиночестве до часу дня, когда она готовилась для встреч с людьми.

При условии, что «закон салата» все еще был в силе, у наемного убийцы было пять минут, чтобы подняться по лестнице и спрятаться рядом со спальней. С этой мыслью он достал записную книжку, сделал несколько незначительных записей и вернулся в прихожую.

Отсюда он поднялся по лестнице и уже стоял на лестничной площадке, когда служанка появилась на другом конце коридора. Использовав однажды заднюю лестницу, 47ой знал, что она ведет в кухню.

Тайный агент увидел чайничек, кружку и тарелку с серебряной крышкой сверху. Девушка поставила поднос на стол, остановилась, чтобы убедиться, что он стоит ровно, и вернулась к лестнице.

Агент быстро оглянулся, убедился, что никого нет поблизости, пробежал по коридору и поднял крышку. Затем, держа ее в воздухе, он направил распылитель в салат. Бутылочка издала слабый свистящий звук, и запах орехового масла наполнил воздух.

Поставив крышку на место, агент вернулся обратно к парадному входу. Он уже наполовину спустился по лестнице, когда услышал как дверь открылась, и эфиопка забрала салат.

47ой был уже далеко, когда Аристотель Торакис обнял мисс Деста, прижался к ней и начал целовать ее.

Через пару минут, когда они только начали заниматься любовью, что-то стало сдавливать горло грека. Его лицо покраснело, дыхание стало затрудненным, и он попытался заговорить.

Но Торакису не удалось ничего сказать. Он стал задыхаться, схватившись руками за горло, а затем упал в припадке.