Только любовь - Элизабет Лоуэлл

Бич посмотрел на ее бледное лицо и дрожащие руки, и ему захотелось успокоить ее и одновременно встряхнуть. Но он молча прошел мимо нее и стал собирать ее вещи.

– Что ты делаешь? – спустя минуту спросила Шеннон.

– А как тебе кажется?

Это было сказано таким тоном, что Шеннон вздрогнула.

– Кажется, что ты собираешь мои вещи.

– Неужели?

Бич сунул небольшой запас сухих продуктов в джутовый мешок и стал осматриваться в поисках остальных продуктов.

Но их больше не было.

Это вызвало в нем раздражение и напомнило, в каких стесненных обстоятельствах была Шеннон до его появления. В столь же стесненных обстоятельствах она окажется и после его ухода. Если не согласится жить и работать у Виллоу.

– Зачем ты собираешь мои вещи? – чеканя каждое слово, спросила Шеннон.

– Потому что ты едешь со мной.

Шеннон закрыла глаза.

«Я не стану злиться на этого перекати-поле, который не способен заметить, что женщина его любит».

Она открыла глаза, ее взгляд был полон гнева, но слова звучали холодно, и произносила их она негромко и четко.

– Ты невнимательно слушал меня. Я не собираюсь никогда уезжать отсюда и отправлюсь лишь на Райфл-Сайт искать золото.

– Вот как! А ты что, собираешься питаться травой, когда будешь долбить породу?

Шеннон заморгала глазами:

– Нет.

– В таком случае тебе нужно вместе со мной доехать до хижины. А теми продуктами, что остались, не прокормится даже такая упрямая дурочка, как ты.

– Не беспокойся! Дело не в упрямой дурочке, а в громадном твердолобом и тупом мужчине, у которого аппетит и привычки как у проголодавшегося гризли, который…

Внезапно Шеннон вспомнила, что дала себе слово не злиться на этого упрямого, как мул, не желающего ничего видеть и замечать человека.

– На один день запасов хватит, – с наигранным спокойствием сказала она.

Бич посмотрел на небо, которое все больше затягивалось облаками, и перевел взгляд на Шеннон.

– Завтра в это время будет гроза и прибудет столько воды, что может утонуть сам Ной, – сказал Бич. – Умненькая девочка должна во все лопатки бежать отсюда в убежище.

– Умненькая девочка не будет находиться здесь…

– Аминь!

– …с упрямым и не желающим ничего видеть мужчиной!

– Пакуй вещи! – лаконично отреагировал Бич.

Шеннон не двинулась с места.

– Когда ты называешь меня упрямым, – холодно заметил Бич, – то напоминаешь мне горшок, который обвинял чайник в том, что тот черный от копоти.

– В таком случае ты расписываешься в своем упрямстве.

– Сейчас мы с тобой не придем к согласию даже в том, что вода мокрая, но это не меняет дела. Золота на участке Райфл-Сайт нет. Сюда идет гроза. Продуктов не хватит, чтобы переждать ненастье.

Шеннон подмывало возразить Бичу, но в душе она понимала, что он прав. Она так увлеклась играми с Красавчиком, что не удосужилась взглянуть на небо.

– Хорошо, – нехотя сказала Шеннон. – Я доеду с тобой до хижины.

– Не делай мне одолжений.

– Не беспокойся, странник.

Хотя Бич и Шеннон испытывали раздражение друг к другу, они молча стали паковать вещи, действуя слаженно и быстро.

Когда Краубейт была навьючена и Разерфорд оседлан, гнев Шеннон растворился в завладевшей ею грусти. Вряд ли подобные чувства, по ее наблюдениям, испытывал Бич. Когда он садился на Шугарфута, лицо его было непроницаемым, глаза прищурены.

Красавчик бежал то позади, то впереди кавалькады, которая по еле заметной тропе стала спускаться вниз. Путешествие проходило в молчании, и от этого сердце Шеннон сжималось и ныло. Бич нарушил молчание лишь тогда, когда они добрались до хижины.

– Приготовь продукты, пока я осмотрю Краубейт. Она прихрамывает на переднюю левую ногу.

Шеннон спешилась и вошла в хижину. Продуктов оставалось немного, но для Бича она ничего не пожалеет. В конце концов именно он их купил, именно он ходил на охоту. Она лишь готовила и ела.

Шеннон оставила себе дневной запас продуктов, остальное упаковала в джутовый мешок и вынесла Бичу. Он приторочил его к седлу Краубейт.

– Все собрала? – спросил он.

Шеннон молча кивнула.

Бич сел в седло и посмотрел сверху на Шеннон. Боль, которую она испытывала, казалось, была осязаемой.

– Ну-ну, сладкая девочка, – мягко проговорил Бич, приподняв левой рукой ее подбородок. – Улыбнись, прошу тебя. Такие упрямые вспыльчивые люди вроде нас с тобой бывает, сердятся. Но в этом нет ничего страшного.

Улыбка у Шеннон получилась беззащитной и грустной. Дрожащими руками она прикоснулась к мягкой поверхности его перчатки.

– Спасибо, – тихо сказала она.

– За что?

– За то, что уезжаешь не во гневе. Я… Я бы этого не смогла вынести… не зная, куда ты уезжаешь… зная только то, что ты сердишься…

Лишь на мгновение внимание Бича сосредоточилось на мысли, как бы здорово было, если бы эти изумительной формы губы коснулись его кожи. Но уже в следующее мгновение до него дошел подтекст произнесенных девушкой слов.

– Но ведь ты знаешь, где я, – ответил он. – Ведь ты едешь со мной.

В душе Шеннон словно молния блеснула надежда.

– Я?

– Кто же еще? На ранчо Кала, как я уже говорил тебе.

Шеннон закрыла глаза, борясь с искушением принять предложение Бича – лишь бы все время ехать, ехать и ехать с ним…

– Нет, спасибо, – не громко, но твердо проговорила Шеннон. – Мне надо искать на участке золото, ухаживать за Чероки, охотиться и…

«Господи Боже мой, ты, оказывается, умеешь давить на человека!»

– Красавчик не поладит с незнакомыми людьми, – заключила Шеннон тем же будничным голосом. – Так что я остаюсь.

Бич посмотрел сверху на измученную и столь непреклонную девушку. Ее упорство не только раздражало, но и восхищало Бича.

– Я вот думаю: что удерживает меня от того, чтобы схватить тебя, привязать к этому старине-мулу и повезти туда, куда я хочу? – спросил Бич.

– Здравый смысл.

Бич после некоторой паузы со свистом выдохнул воздух.

– Ты собираешься сопротивляться на каждом шагу и по каждому поводу?

– Поскольку я не собираюсь с тобой ехать, то, стало быть, не смогу оказывать тебе сопротивление на каждом шагу. Кажется, это понятно?

Шеннон не заметила движение руки Бича. Внезапно эта рука обвилась вокруг ее талии и оторвала от земли. Бич подтянул Шеннон к себе с необычайной легкостью.

Шеннон рассердилась, но тут же почувствовала, как ее бросило в жар.

Как, впрочем, и его. Она поняла это по тому, как внезапно у него расширились зрачки, как напряглось его тело и каким горячим оказался его поцелуй. Шеннон прижалась к Бичу и зашептала о своей любви к неприкаянному страннику.

– Так не пойдет, – грубовато сказал Бич, испытывая внезапный прилив ненависти и к себе, и к девушке, которая любовно смотрела в его глаза. – Я не останусь здесь… Я не полюблю тебя.