Монолит - Григорий Бабаян

с тобой? Не смей мне тут умирать. У тебя сильнейшая регенерация в округе. Ты только скажи, как тебе помочь. Хочешь бассейн из эликсиров жизни? Тут это быстро организуют.

Вот только она ничего не отвечала. На её бледном лице расползались тёмные паутинки. Я достал флакон и открыл его, вот только дриада остановила.

— «Это её убьёт».

Эликсир жизни? Её? С чего бы это?

— «В первую очередь это корм для той заразы, что её шаман наградил. Яд поглотит эликсир и станет сильнее».

Это магическое отравление? Я выведу его. Обязательно. Я знаю, как.

— «Заразишься следом», — добила меня дриада.

Эликсиром лечить нельзя, техникой тоже, а сама она не справляется. Да что за безысходность такая!

— Так что же делать?!

— «Живая вода».

Издеваешься? Эликсир значит не поможет, а вода…

— «Не та подделка, что вы изготавливаете, а настоящая».

Живая вода для людей и дриады вещи принципиально разные. Она рисовала мне образы и объясняла, что делать, а я успокаивался и сосредотачивался. Паника ушла на задний план.

Надрезал руку и поместил туда семя плодов жизни и сжал кулак. Впитывай и расти. Только поторопись. Пока ждал вспоминал жену, что снарядила мне три семя плода жизни с собой в дорогу. Сказала, что пригодятся. Уже пригодились. Будь она здесь расцеловал бы. Семя впитывала кровь и прорастало. Сам процесс напоминал зарождение древа жизни у эльфов, но мне сейчас было всё равно. Эльфы переделали умения дриад под свои нужны. Тем временем, я уже сажал росток в землю и поливал его обычной водой из фляги. Время идёт, поторопись же.

По требованию дриады, разогнал всех дроу, те поглощали много окружающих сил, даже в пассивном режиме, одним фактом своего присутствия. Росток прорастал. Укрепился стебель, появился бутон, который раскрылся в красивый цветок. Листья опали и затем бутон стал засыхать и уплотняться. В месте бутона образовался кокон с прочными стенками.

— «Готово».

Я срезал его и надрезал стенки. Пару капель нектара, что было внутри я влил в открытый рот Кати. Всё. По мнению дриады больше ничего нельзя сделать, а я стоял и боролся со своим порывом, чтобы помочь ей и облегчить страдания. Могу сам заразиться, нельзя вмешиваться.

— «Нельзя», — в очередной раз повторил я себе. Пока есть вероятность, что всё обойдётся нельзя рисковать и подвергать и себя опасности.

— Помощь нужна?

Кьясы. Пожаловали. Это они зря. Чтобы я доверил её вам? Никогда! Сейчас меня переполняет ненависть и это их надменность и уверенность в своей незаменимости действует как триггер.

— Убейте их, — говорю не оборачиваясь и подхватываю Катю на руки. Ухожу, чтобы погрузить её на Ви, после чего мы уходим. Дальше без нас.

Кьясы опасливо оглядываются, но дроу не шевелятся. Кьясы тратят драгоценные секунды на то, чтобы понять выполнят ли они приказ. Приказ, отданный Рукой в боевой обстановке? Ещё как. И то, что они сами не сдвинулись с места и не задёргались в выполнении приказа ничего не значит. Кто хоть немного их знает, понимает, что прямо сейчас они дают мне возможность уйти, но тем не менее невидимые их нити уже начинают свою работу. Тянутся и окутывают противника, выискивают уязвимые зоны и как пиявки высасывают силу, лишая возможности нормально использовать техники.

— Уходим, — дал команду глава кьясов, который наконец сообразил, что происходит и сразу несколько ледяных дорожек вспыхнули в разные стороны. Кьясы сорвались с места, благоразумно выходя из окружения, куда сами себя и вогнали. Дроу бьют со всех сторон, сковывают их движения.

Двое кьясов лежат в ледяных куполах, отметил я краем глаза, когда сам забрался на Ра. Развлекайтесь, а нам пора. Вот только по прямой нельзя. Нужно обойти вражеских орков, волхов и шаманов. А значит углубиться в лес, войти в четвёртый пояс, пройти вдоль него и выйти со стороны направления земель дроу. Уверен, что они прикроют мой уход и кьясам не позволят преследовать.

До глубокого вечера мы уходили из эльфийского леса. Кате было плохо. Очень плохо и я вынужден был делать частые остановки. То, что ей плохо это хорошо. Чертовски хорошо. Она справится, уже справляется. Живая вода дала нужный толчок её регенерация и та включилась в работу с утроенной силой. Отпустил волхов на охоту, а сам разжёг огонь. Живой огонь восполнит первоэлемент огня и частично заменит сон, снимет усталость.

— Можно?

— Долго вы решались, — чуть повернул я голову в сторону леса и дроу, что стояли на краю небольшой поляны, где я расположился.

Я был прав и дроу прикрывали мой уход и всё это время сопровождали. А теперь решились подойти.

— Ну, ты был… очень страшным, так что провоцировать тебя не хотели.

— Да вам то чего бояться?

— Котёнок Лейлу не обидит, — рассмеялась Тина и толкнула Лейлу вперёд.

Я готовил ужин, а девушки рассказывали новости, как оказались тут. За их весёлостью скрывалась напряжённость и у них явно плохие новости, но тянут. Молодцы, дают мне время оклематься. Я перевёл взгляд на Вениру, что дежурила подле Кати и та почувствовала мой взгляд, повернулась. Кивнула, что всё без изменений.

— К нам её надо, — проследила за моим взглядом Тина. — У нас она поправится, ты ведь знаешь.

— А меня значит не зовёте?

— Нет, — совершенно серьёзно ответила она. — Ты не останешься и так очевидно.

— И куда я тогда пойду? — решил я уточнить. Так-то я план уже составил, остатков орков выманить на позиции гномов и договориться с ними о проходе через их земли. Горы. Но проверить осведомлённость дроу хотелось.

— На свободные земли. Ведь туда орда северных кланов нацелилась.

Я не сразу осознал услышанное, а затем поднял лицо к небу и простонал. А потом включилась голова в работу. Почему туда? Откуда такие сведенья? Забрезжила надежда, что дроу ошиблись или, что это лишь предположение. Ведь не могли ведь дроу в самом деле незаметно подкрасться к шаманам и подслушать их разговоры и планы. Как показал последний бой, эти северные шаманы с тёмной энергией дроу на ты.

— Насколько достоверные сведения? — задал я мучавший меня вопрос в слух.

— Открой карту, — что я и сделал.

Тина с Лейлой наперебой стали показывать перемещение орков. Обошли практически все близлежащие земли, вот только свободные земли остались не тронутыми.

— Шаманы пути видят, ты сам говорил. Есть только одна причина,