Высокое искусство бегства - Александр Бушков

— Я в истопники не нанимался… — слабо, скорее для самоутверждения, заерепенился Бони.

— Принцесса тоже не нанималась — и ничего, кидала. Марш!

Бони потащился вниз. Микрофоны, осенило Сварога. Выложенная бельзором комната — прекрасная защита от любопытствующего нахала, которому вздумается продырявить стену тонюсеньким сверлом и просунуть микрофон на тонюсеньком проводке… Стоп. Земные разведки микрофонами не располагают пока что. А для восьмого департамента микрофоны с проводами — позавчерашний день. И если Конгер ухитрился неведомыми способами дознаться о существовании микрофонов, мог заодно и узнать, что они бывают без проводов, так что любой бельзор будет бессилен… Действительно, странно. Ладно, это проблемы Конгера, тут со своими бы разделаться…

— Накаркала я, — без выражения сказала тетка Чари.

— Что? — встрепенулся Сварог. Она кивком показала вперед.

Над горизонтом, где зеленоватая вода сливалась с голубым небом, создавая некое подобие лоранского флага, меж крутыми, обрывистыми берегами, взметнувшимися на добрую сотню уардов, чернело шесть дымков с разлохмаченными вершинами, в равных почти промежутках протянувшихся поперек реки.

— Торжественная встреча, — сказала тетка Чари. — Медяшка надраена, пушки заряжены…

Остальные на палубе переводили взгляды с дымков на Сварога, со Сварога на дымки. Только кони меланхолично фыркали, отгоняя липнущую к глазам мошкару, — кроме мошкары, их ничего не беспокоило.

— Может, совпадение какое? — уныло предположил Сварог, сам в совпадения не веривший.

— Когда шесть вымпелов поперек фарватера? Голубчик, нас в лихие времена столько раз ловили и поджидали в засаде, что я такие вещи селезенкой чувствую. — И вопросительно взглянула на него; понимала субординацию насквозь и оттого не стала ничего предлагать сама, оберегая авторитет командира. Правда, единственными свидетелями их разговора были капрал и Делия, но это ничего не меняло.

— Полный вперед, — сказал Сварог. Перехватив ее неодобрительный взгляд, пожал плечами. — Лучше уж убедиться поскорее. Если что, быстренько повернем, а буде окажется, что и вверх по течению приготовлена столь же теплая встреча, причалим к тому берегу и поскачем на отдохнувших лошадках…

— И весело поедем в Хелльстад? — тихо спросила Делия. — Потому что другого пути просто не будет…

Один из коней недовольно тряхнул головой, будто расслышал и понял смысл фразы.

— И весело поедем в Хелльстад, — сказал Сварог, подвигал пулемет на громоздком станке, вверх-вниз, вправо-влево. — Шег, без команды не стрелять!

— Понял, — бросил капрал, не оборачиваясь. Он уже уложил в желоба ракеты и замер, хищно пригнувшись, держа обе руки на огромных барашках поворотных винтов.

Сварог, вытянув шею, взглянул на головки громоздких ракет. Покрутил головой. Капрал уложил одну с красным оперением и три с желтым. Красное оперение означало картечь, а желтое — «гаррогельский огонь», студенистую адскую смесь, браво горевшую даже на воде, нечто вроде здешнего напалма. Шедарис готовился воевать обстоятельно и серьезно, на совесть отрабатывая будущий герб…

Проследив направление его взгляда, тетка Чари хохотнула и заунывно процитировала:

— «Применение „гаррогельского огня" кораблем, не входящим в состав военных флотов держав Виглафского Ковенанта, влечет за собой причисление означенного корабля к пиратским независимо от флага и обстоятельств применения. Экипаж поголовно карается повешением или пожизненными каторжными работами». Вот не думала опять попасть под пятый параграф…

— Со мной вас всех ждет масса удовольствий и острых ощущений… — задумчиво сказал Сварог, выругав про себя отвечавшего за боеприпасы «Принцессы» Брагерта. Подобные проколы были позволительны советскому прапорщику, приписанному к части, находящейся не на боевом дежурстве, но уж никак не доверенному лицу лорда Сварога. Хотя, если вспомнить, любая армия есть бардак в квадрате. И, с другой стороны, в конце концов, не выбрасывать же за борт «желтоперки»?

На душе у него стало скверно. Беспокоила не засада как таковая, а выбранное для нее место — аккурат лигах в трех от того места, где беглецы вышли к реке. Снова совпадение? Бабушке вашей скажите…

Он взял подзорную трубу, раздвинул во всю длину. Дымки из тонких ниточек стали уже канатами.

Шесть больших пароходов стояли на якорях, развернувшись форштевнями против течения, навстречу беглецам, — внушительные военные корабли с двумя пушечными палубами, выкрашенные в бледно-зеленый цвет, чтобы сливались с волнами для взгляда далекого наблюдателя. Кормовых флагов Сварог не видел, однако и так не сомневался, что корабли — ронерские.

Пожалуй, были серьезные шансы проскочить с разгону меж любыми двумя и пересечь ронерскую границу, прежде чем крейсера снимутся с якорей. Паровая машина на «Принцессе» самую чуточку совершеннее харумских, уголь самый качественный…

Но мешает немаловажное препятствие — нынешний экипаж «Принцессы» не способен на лихие гонки. Кочегары из людей Сварога никудышные, они быстро устанут, и оторваться от крейсеров не удастся, и неизвестно, сколько еще засад впереди, а до моря — добрых полторы тысячи морских лиг, то есть вдвое больше сухопутных… Харланская речная граница наверняка перекрыта еще тщательнее. Словом, все дороги ведут через Хелльстад…

Все это молниеносно пронеслось в голове у Сварога, пока «Принцесса», бодро вспенивая воду, прошла полсотни морских уардов.

— Сигнальные флаги есть? — спросила тетка Чари.

— На веревках меж…

— На кораблях веревок нет, — машинально поправила она. — Тросы, лини, концы, штаги…

280

— Как минимум, на веревке мне не висеть, — бодрясь, вставил Шедарис.

— В общем, флагов там только два вида, и оба клетчатые, — сказал Сварог. — Бело-черные и желто-черные.

— Понятно. Сигнал лечь в дрейф… или, учитывая, что мы на реке, — стать на якорь. Иначе будут топить.

— Да? — сказал Сварог. — Ну и хамье… Пусть догонят сначала. Поворачивайте, пора вновь переходить в кавалерию.

Над дымами поднимался синий шар — с одного корабля как раз запускали привязной аэростат. Он вдруг замер, как-то неуверенно дернулся — заметили, черт побери! «Принцесса» сбавила ход и начала поворот. Течение ударило в борт, пароходик качнуло, лошади недовольно заржали. Капрал поплевал на ладони и слился с ракетным станком, будто враг уже через миг должен был оказаться в зоне обстрела. Под форштевнем третьего слева крейсера что-то багрово сверкнуло, и небольшой предмет — то ли шлюпка, то ли бочка — с шелестящим ревом понесся в сторону «Принцессы», оставляя за собой двойную полосу черного дыма, протянувшуюся над самой водой.