Прощай, Питер! - Николай Викторович Камелин

и повезли из душного пыльного города в сторону леса. Бабушка дала Никите с собой пакет вишен и печенья. В автобусе нестерпимо воняло выхлопами, его трясло даже на ровной дороге. Путь был тяжелым. Спустя полчаса вишни и печенье вышли из Никиты забавной красно-желтой рвотой. Запах этой рвоты сопровождал Никиту весь остаток пути.

Минута отдыха случилась возле Стеллы на лесной опушке, установленной в память о военных подвигах Героев Войны. Он был искренне благодарен героям за возможность перевести дух. Именно там, стрекотом стрекоз и луговым разнотравьем, колышущимся на легком ветерке, Никиту встретило лето.

И вот он на даче. Никита еще совсем малыш. Рядом большой лагерь пионеров, на которых все малыши смотрят с замиранием сердца. Красные галстуки, белые рубашки и черные шортики, линейки, горны, отряды и купание по расписанию кажутся взрослой и счастливой жизнью.

Им рассказывали про пионеров и про вождя мировой революции. Объясняли, в какой прекрасной стране они живут и какое удивительное будущее их ждет. Водили в красный уголок, где висел портрет вождя, окруженный цветами и красными транспарантами. Там была даже клетка с настоящим соколом! Малышам обещали, что они станут октябрятами. А потом, если будут себя хорошо вести, то и пионерами тоже. А самые достойные станут комсомольцами и партийцами, гордо понесут знамя мировой революции. Так говорили воспитатели, которым дети безоговорочно верили.

Тем ярким летним утром Никита опустился на колени возле фонтана, чтобы начертить палочкой на земле что-то очень важное, и его голая коленка встретилась с осколком винной бутылки. Эта встреча на годы оставила след в жизни и на теле Никиты. Много раз потом он драл колени, но только от этого шрам остался навсегда. Заодно осталось в памяти беззаботное и яркое летнее утро возле фонтана и кровь.

Много крови. Кровь была алой, краснее, чем пионерское знамя. Все вокруг было в крови. Руки, ноги, рубашечка. Перепуганный воспитатель, перепуганный медик, много боли. Кажется, он увидел тогда свой мениск под лоскутом кожи, упорно не хотевшим вставать на место.

После того случая детям запретили играть возле фонтана. А для Никиты пребывание на даче перешло в разряд скучного лежания в кровати. Он был слишком мал для книг, поэтому просто лежал и смотрел в белый потолок и слушая, как снаружи трубят горны и маршируют пионеры. Ему очень хотелось стать пионером, но он не мог даже поиграть с другими детьми. Ни один из блестящих пионеров, воспитателей и будущих октябрят так и не навестил Никиту.

***

Проспект был величественным, как и всегда. Невскому очень шла эта внезапная опустошенность. Никита не любил этот проспект. Обычно Невский был переполнен туристами. Здесь было шумно, неприятно и беспокойно двадцать четыре часа в сутки. А Никита любил тишину и покой. Сейчас Невский проспект был тихим и пустым, и идти по нему было исключительно приятно.

– Ты же знаешь, – спросил Никита, – Что здесь неподалеку жил Егор?

– Конечно знаю, я же с ним встречалась.

Какое-то время шли молча.

– А что с ним было после того, как меня не стало?

– Да ничего особенного. Мы толком после этого не общались. Я знаю, что у него появилась новая девушка. Знаю, что появилась новая музыкальная группа. Внешне у него все было в порядке. А о чем он думал и переживал я не особо спрашивал.

– Иногда мне кажется, – сказала Наташа, – Что я я немного поспешила принимая решение. Возможно, если бы я осталась жива, у меня тоже сейчас были бы другой парень, другая музыкальная группа и, в общем и целом, было все в порядке.

– А разве от этого что-нибудь изменилось бы? Ты умерла снаружи, а кто-то умирает внутри, продолжая жить лишь для вида и не получая удовольствия от жизни. Именно так было со мной после всего, что случилось. Ведь с той девушкой, к которой я от тебя вернулся, у нас тоже ничего не вышло. Да, наверное и выйти не могло. Когда я стал старше я это отчетливо понял. Не обижайся, но ведь и у нас с тобой тоже ничего не могло всерьез произойти.

– Почему?

– Потому, что мы этого не хотели. Мы хотели другого. Мы хотели страсти, приключений, нового опыта. Все это мы получили. Но настоящая любовь есть, я это точно знаю.

– Откуда?

– Просто я ее встретил и теперь она моя жена. Была женой в том мире, из которого я попал сюда. Больше всего я хотел бы сейчас вернуться домой. Туда, где ждут меня любимая женщина и дети.

– Как и почему ты оказался здесь? – спросила Наташа.

– Я не знаю. Но в Питер я поехал не по своей воле. Я не хотел возвращаться в этот город. С ним у меня давно покончено. Просто мать попала в беду и я отправился спасать ее. Хотя теперь получается, что спасать нужно меня. Все постоянно меняется и не всегда так, как хотим мы. Увы, невозможно вернуться в прошлое и что-то изменить. Остается лишь принять то, что происходит с нами.

На самом деле у каждого из нас есть своя удивительная история. Каждое здание и помещение вокруг дышат историями и могут рассказать многое. Видишь витрину этого обувного магазина? Раньше здесь был оружейный. И не просто оружейный магазин, а центральный оружейный магазин, который работал с девятнадцатого века.

– Откуда ты знаешь про оружейный магазин?

– Я в нем работал.

– Как это?

– Сам не знаю. Просто искал работу, а им был нужен сотрудник. Я проработал здесь несколько лет и стал даже заведующим оружейным отделом.

– Ты торговал оружием?

– Получается так. В некотором смысле я торговал смертью. Хоть и не нажимал спусковой крючок, наводя ствол на живое существо. Я держал в руках карабины, ружья, пистолеты, патроны, ножи – разные орудия убийства. Как-то раз в магазин зашел странный посетитель, который попросил показать ему нож. Взяв нож в руки он отправился с ним на улицу. Мой напарник кинулся следом и едва успел остановить в тот момент, когда он уже направлялся в сторону случайного прохожего. Если бы напарник не вмешался могла пролиться кровь. Люди очень кровожадные. Удивительно, сколько видов оружия может купить практически каждый! Достаточно пройти ряд проверок и получить лицензию.

– А у тебя было оружие?

– Да. В какой-то момент казалось уместным. Новый знакомый, новая компания, новые увлечения. Я закончил курсы, прошел проверку, получил разрешение и купил себе старую советскую двустволку ИЖ-58. Сделанная в пятидесятых годах двадцатого века, она представляла собой весьма добротное и хорошее оружие. Я даже стрелял из нее. Помню, что