Все оттенки черного - Вадим Панов

— Проклятие! — выругался Артем. — Кому она успела насолить?

— Какая разница?

— Что будем делать?

Вера медленно подошла к краю бассейна. Остановилась. Молодые люди заметили, что из закрытых глаз женщины текут слезы.

— Ее артефакт как раз предназначен для защиты от «заговора слуа». — Инга продолжала сканировать ситуацию. — Но он очень странный: напрямую связан с ее эмоциональным состоянием. По мере того как Вера теряет уверенность в себе, его защита ослабевает.

— Кто-то играет с ней?

Вера упала в воду.

— Черт! — Артем вскочил и бросился к бассейну. — Инга, сними «заговор»!

Вера камнем шла на дно. Молодой человек прыгнул в воду, схватил женщину за волосы, вытащил голову на воздух. Инга лихорадочно бормотала слова заклинания.

— Она не хочет дышать! Сними «заговор»!

Артем вынес Веру на бортик и начал делать искусственное дыхание.

— Сейчас, сейчас!

Несколько драгоценных секунд ушло на поиск источника магической энергии, на поиск колдуна-агрессора. Сканировать его самого не было времени, да и какая разница? Инга уже решила, как поступит с нападающим.

Линия магической энергии была очень четкой, просто идеальная дорога. Инга медленно свела над головой руки, и между ладонями засияла маленькая огненная точка — «шаровая молния».

«Лети, лети, лепесток… — улыбнулась про себя девушка, осторожно поднесла ладони к губам и дунула на пылающий шарик. — Только не возвращайся».

Тоненькая вспышка прочертила черное небо.

Несмотря на то что непонятно откуда взявшийся мужик вытащил Веру из бассейна, шансов у нее не было: железная воля Анны не давала ей дышать, и смерть должна была наступить с минуты на минуту.

«А свидетель нам даже поможет, — холодно улыбнулась Анна, глядя на бессмысленные попытки мужчины. — Будет кому подтвердить, что эта сучка сама прыгнула в воду».

Анна чувствовала, как затухает сознание жертвы, как реже бьется сердце, как…

Огненный шар возник из ниоткуда! Из воздуха! Материализовался прямо посреди комнаты, доли секунды поплясал перед глазами, словно давая возможность полюбоваться своими пылающими боками, и взорвался, выдав жуткий визг.

Горячая волна швырнула Анну на стену, обожгла кожу, опалила волосы. Девушка сильно ударилась головой и сквозь помутневшее сознание поняла, что потеряла контроль над Верой.

— Дышит? — Инга уперла руки в бока и посмотрела на Веру.

— Ага. — Артем поднялся и поцеловал девушку в щеку. — Ты просто умница.

— Она скоро придет в себя, — хладнокровно выдала Инга, — станет задавать вопросы, а нам это ни к чему. Надо отнести ее в комнату и вколоть снотворное. Завтра я с ней поговорю. Выясним, кому она успела насолить.

— О'кей. — Артем снова наклонился к Вере, но девушка остановила его.

— Тема, прежде чем ты потащишь ее в дом, надень, пожалуйста, хотя бы плавки!

— Что случилось?! Анна, родная, что случилось?!! — Зорич ударил ее по щеке, голова мотнулась в сторону. — Анна!

Девушка открыла глаза, сфокусировала взгляд на старике, слабо улыбнулась.

— Зорич. — По подбородку стекала кровь из прокушенной губы.

— Анна, господи, девочка моя, мне показалось, что ты умерла! — Старик нежно провел рукой по ее волосам. — Что случилось? — Он окинул взглядом разрушенную и обожженную мебель. — Я услышал какой-то визг, затем вспышка, твой крик, что здесь было?

— Я снова не смогла разобраться с Верой, — тихо ответила девушка.

— Почему? Тебе опять помешали?

— И да и нет. — Анна поднялась, Зорич налил ей немного вина, и девушка жадно осушила бокал. На бледных щеках пробился слабый румянец. — Сначала, мне показалось, что Веру защищают, у нее была какая-то защита, но я пробилась сквозь нее!

— Ты сильная, ты очень сильная, — старик обнял Анну за плечи, прижал к себе. — А потом?

— Потом меня атаковали, — просто сказала девушка. Было видно, что до нее только сейчас начинает доходить смысл произошедшего. — Кто-то ударил в меня так же, как я била по Вере, только еще сильнее! — В ее глазах мелькнул страх. — Кто-то прислал мне огненный шар, и он взорвался в этой комнате.

— Что значит «прислал»?

— То и значит, — огрызнулась Анна. — Он просто материализовался здесь.

Старик нахмурился.

— Ты знаешь, кто это был? Может, твой Лазарь?

— Нет. Он всегда представляется.

— Ты оценила его силу?

Девушка снова глотнула вина, задумчиво провела рукой по волосам.

— Это было неожиданно.

— И что мы будем делать?

Анна посмотрела в бесстрастные черные стекла, отвела глаза.

— Я доберусь до Веры сама. Я порву ее. Это не будет похоже на самоубийство, но иначе у меня не получается. — Она помолчала. — Но не завтра. Давай выждем хотя бы день?

— Хорошо. — Зорич взял девушку за подбородок. — Ты справишься.

— Да.

«Анна!»

Девушка вздрогнула.

— Ты слышал?

— Что?

«Анна!»

Она не могла ошибиться! Тот же голос, что и тогда!

«Анна, мы должны поговорить! Немедленно! Отзовись! Я знаю, что ты здесь, в этом здании, отзовись! Я не уйду!»

«Что тебе надо?»

«Поговорить. Выйди на улицу».

«Нас могут увидеть, жди меня в этом месте. — Анна сосредоточилась и послала Лазарю описание. — Я приду через десять минут».

«Я буду ждать».

Девушка посмотрела на удивленно молчащего Зорича.

— Где Куприянов?

— Смотрит шоу и ждет тебя.

— Развлекай его еще минут сорок.

— А ты?

— У меня есть дела. — Анна посмотрела на свое отражение в зеркале, стерла кровь с подбородка, поправила линию губ. — Я ненадолго отлучусь.

— Мне пойти с тобой?

«Нам не нужны свидетели. Только ты и я».

— Нет, Зорич, я скоро вернусь. — Анна взяла со столика ключи от машины и улыбнулась. — Я скоро.

Он ждал ее именно там, где она и хотела: в сводчатой арке, едва освещенной единственным желтым фонарем и находящейся в четырех кварталах от «Заведения Мрака». Высокий, в черной кожаной куртке, с длинными, до плеч, белыми волосами и цветком в руках. Подойдя поближе, Анна увидела, что это роза. Пышная, яркая роза, даже в тусклом свете одинокого фонаря было видно, насколько она прекрасна.

— Я рад, что мы наконец-то встретились.

Он протянул розу. Анна поколебалась, но взяла цветок, мимоходом коснувшись руки беловолосого.

«Какая она холодная!»

— Что тебе надо от меня?

— Кто ты, Анна? — Стоящая перед ним женщина была красива: смуглая, с огромными черными глазами, в блестящем комбинезоне, плотно облегающем соблазнительную фигуру. Молния была расстегнута, и Лазарь видел черную ящерицу, вытатуированную на правом полушарии полной груди. Будь она масаном, этой женщиной можно было бы увлечься… — Кто ты, Анна?

— А кто ты?

— Я такой же, как ты. — Его глаза и голос были мягки, но память закрыта для нее. — Я пью кровь. Я живу по ночам.

— Сказки.

— Это говоришь мне ты?

У нее нежная, бархатистая, а самое главное — теплая, кожа. Под которой билось сердце, гоняя по жилам горячую кровь. Лазарь чувствовал жар ее потоков, дыхание ее силы и с большим трудом сдерживал в себе иглы.

Она не масан, но она пьет кровь. И использует силу крови. У вампиров не бывает полукровок, они способны оплодотворять исключительно себе подобных. Кто же ты, Анна?

— Почему ты привязался ко мне? Почему не хочешь оставить меня в покое?

— Я не могу. В этом городе есть такие, как мы с тобой. Мы держимся вместе.

— Мне не нужна компания.

— Ты ничего не решаешь.

— А кто решает? — прищурилась Анна. — Ты?

— Я просто исполнитель.

— И что ты сделаешь, если я откажусь подчиняться? — скривилась девушка. — Пришлешь головорезов?

— Этого не требуется, — улыбнулся Лазарь. — Я способен сам сделать тебя покладистой.

— Неужели?

Епископ Гангрел вплотную подошел к Анне, нежно, двумя пальцами поднял ей подбородок.

— Поверь, я смогу. — Верхняя губа задралась, и девушка увидела растущие иглы.

— Кажется, у меня действительно нет выбора. — Она сделала малюсенький шаг вперед, и теперь Лазарь чувствовал тепло ее тела, черные волосы щекотали ноздри вместе с запахом мускуса. — А что меня ждет?

— Ты должна быть с нами, потому что…

Дикая боль раскаленным клинком пронзила мозг епископа. Гангрел схватился за голову:

— Что ты делаешь?!

Попытался поставить блок, выгнать из своего сознания эту странную ведьму, но было поздно. Анна не сканировала масана, а грубо и жестоко вырывала из его памяти нужную информацию. Нахраписто, беспощадно.

— Ты хотел убить меня, Лазарь Гангрел?

— Это не так. — Он еле хрипел, из ушей текла кровь.

— Я рада, что ты никому не рассказал обо мне. Ты поступил правильно, епископ.