Мой истинный враг - Крис Карвер

что этот человек чувствовал, когда видел ее отношение к Натали, к Филипу и Эстер, и от стыда молоко словно густеет и становится поперек глотки.

«Не думай об этом», – просит она сама у себя. И в ту же секунду чувствует, насколько сильно она виновата.

– Ты придешь на игру? – интересуется она, хотя, кажется, она уже спрашивала об этом пару недель назад.

Джозеф продолжает улыбаться.

– Конечно, дочка.

Ребекку бросает в дрожь. Она смотрит на мужчину перед собой – на доброго мужчину с сияющим взглядом и теплой улыбкой. Смотрит, чувствуя себя отвратительно. У нее язык не поворачивается попросить прощения, сказать что-то в свое оправдание, прошли годы, и ничего уже не изменить.

– Почему ты не спишь?

Джозеф трет глаза и, осторожно выдыхая, открывает ей свою тайну:

– Пытаюсь привыкнуть к тому, что Филип не живет с нами.

Ребекка не представляет, как это – воссоединиться с одним из своих детей, чтобы через пару месяцев попрощаться с другим. И пусть Филип никуда не уехал из города и явно они с женихом здесь пропишутся, отсутствие его вещей угнетает даже саму Ребекку.

Она должна что-то сказать в ответ, но только трогает плечо Джозефа пальцами и встает.

– Пойду спать, – шепчет она, потому что голоса хватает только на шепот.

– Ребекка, – Джозеф останавливает ее, когда она хватается за ручку двери. Приходится обернуться. – Пригласи Мэтта на игру.

Это не просьба, а мягкий совет, который Ребекка восприняла бы в штыки еще в первых числах этого месяца. Так много всего изменилось, что она задыхается. Она не может поверить в то, что ее жизнь так круто повернула в другую сторону. И ее все еще тянут назад призраки прошлого, они наступают на пятки и больно бьют по затылку чем-то металлическим до привкуса крови во рту. Но это изменения. И она рада им.

* * *

У Ребекки есть план. Она собирается за завтраком спросить Джозефа, в какое время он придет на игру – заранее или к началу матча, и если Мэтт проявит интерес, то она как бы между делом бросит ему «если хочешь – приходи». Так ей удастся выполнить просьбу Джозефа и не передавить свою гордость удавкой.

Но все катится к чертям, когда, проснувшись в половине десятого, она узнает, что родители повезли Филипу вещи, которые он забыл.

– Они могли бы взять меня с собой, – ворчит Эстер, намазывая джем на разогретый в микроволновке блинчик. Мэтт наливает себе чай и, заметив появившуюся в дверях Ребекку, ошпаривает руку кипятком.

– Доброе утро, – осторожно произносит Мэтт, словно боится спугнуть бабочку с подоконника. Они несколько дней подряд бегали друг от друга и сейчас просто таращатся, не зная, что делать.

– Доброе, – Ребекка забирается на стул у стены, где обычно сидит, и Эстер ворчит еще больше, потому что ей тоже нравится это место. – О чем вы говорили?

Оба Сэлмона затихают, ведь раньше Ребекка не проявляла интереса к их разговорам.

Мэтт оживает первым и достает для нее большую кружку приятного кремового цвета.

– Родители не смогли потерпеть до ужина и поехали знакомиться с Ноланом с утра пораньше. Представляю, в каком виде они их застанут.

Ребекка тоже представляет: растрепанный Филип, разбуженный в свой законный выходной, явно будет не в восторге от такого визита.

Они с Мэттом переглядываются, и оказывается, каждый из них улыбается уголком губ. Но Ребекка быстро берет себя в руки и прокашливается, поворачиваясь к Эстер.

– И ты хотела поехать с ними?

– Разумеется! Я бы записала сторис.

Расставание с сучонком Бреттом явно идет ей на пользу: она стала больше ворчать, но и контактирует теперь больше. Прежде Ребекке доводилось слышать ее голос за общим столом едва ли не реже, чем свой собственный.

Мэтт ставит на стол перед ней большую (даже огромную) кружку с кофе, и это как раз то, чего она хотела, хотя они не сговаривались. Даже если такие вещи – это следствие связи, она не уверена, что когда-нибудь сможет привыкнуть.

– Вы придете на игру? – хитрит Ребекка, радуясь тому, что здесь Эстер, и ей не нужно индивидуально подходить с этим к Мэтту.

Но тот все равно растерянно смотрит на нее, словно она предложила прямо сейчас пойти поплавать с аквалангом.

– Ни за что не пропущу, как ты надерёшь Бретту задницу во второй раз, – Эстер подмигивает ей, и это слишком похоже на нормальное утро с братом и сестрой, так что Ребекка быстро кивает, поворачиваясь к Мэтту.

– А ты?

Тот выглядит спокойным и невозмутимым, но Ребекку накрывает волной чужой любви, и она практически вживую чувствует мокрый волчий нос, который тычется в ее голые ступни.

– Я тоже приду.

– Хорошо. Тогда. Еще увидимся?

Ребекка утаскивает с тарелки два бутерброда, берет кофе и бегом поднимается по лестнице, проклиная свои подкашивающиеся коленки.

Глава 27

За пару минут до игры, когда команды медленно выползают на поле, Тим собирает их в круг, чтобы толкнуть пафосную речь про шанс, про упорство и труд, которые должны быть вознаграждены и все такое. Ребекка бы непременно начала его стыдить, если бы не было так очевидно, что капитан прячет за пафосом волнение.

Ребекка обменивается с Эммой их фирменным рукопожатием и идет на свою позицию. Она защитник, так что это последний раз, когда они переглядываются с Эммой – та занимает место в нападении. Дэн в воротах насвистывает песенку.

Чтобы как-то успокоить разбушевавшиеся нервы, Ребекка оглядывает трибуны и видит всех Сэлмонов за исключением Натали, которая снова в отъезде.

Мэтт и Джозеф ищут места на задних рядах, вероятно, потому что они не хотят смущать Ребекку. Но без смущения и неловкости все равно не обойтись, ведь Филип с Ноланом и Эстер устроились с огромным плакатом в первом ряду, где сидят Дилан, Мартин и несколько подружек игроков. Ребекка видит, как Эстер протягивает Дилану пакет с чипсами, и тот с радостью загребает сразу горсть. Вряд ли он помнит, что она была влюблена в него сто лет назад.

Потом она видит Тару в кепке команды Кломонд. Она очень красиво игнорирует все семейство Сэлмонов и устраивается во втором ряду рядом с мамой Эммы. Ребекка машет рукой, когда крестная находит ее взглядом.

Пока болельщики рассаживаются (соперники агрессивно вопят на своей стороне трибун), Ребекка поправляет шлем и перчатки, после чего поднимает голову и обнаруживает, что Бретт смотрит на нее. На нем нет шлема и даже издалека видно, как светятся его глаза. Превосходством, для которого сейчас не время.

«Ты