Наемник пионерки Скворцовой 2 - Михаил Николаевич Кисличкин

А то, что всё это великолепие выглядит слегка нелепо и стоило бы поначалу урезать осетра до нормального офисного здания, тем более что пыль в глаза пускать все равно некому, ему никто не сказал. Ну, тут уж что есть, то есть».

Судя по хитроватому выражению лица полковника и ухмылочке Вожатой, коммунары думали о чем-то подобном, но у них хватило ума держать язык за зубами. А вот лицо Терентьева было бесстрастным, — видимо, полицейскому было то ли все равно, то ли он решил не показывать свои эмоции на публике.

Пройдя через обширный зал, отряд вышел к лифтам и темному лестничному проему. Судя по подсвеченному синим светом ободку вокруг кнопки вызова и включенному светодиодному табло счетчика этажей, в рабочем состоянии был лишь один из подъемников, к которому Илья и направился. Но перед тем как нажимать кнопку вызова, он попросил всех остановиться и выслушать его.

— Я думаю, что к Мелькору не стоит идти всей толпой. Восьмерых человек вполне достаточно для разговора. Если нет возражений, поднимемся мы пятеро, Александр Тимофеевич и Дарья Ивановна. И майор, ему надо поговорить с работодателем лично. Остальные пока покараулят внизу. Но если кто-то хочет остаться здесь или, наоборот, мечтает лично увидеть нашего шефа, то пусть скажет об этом сейчас.

— Звучит разумно, — подумав, сказал полковник. — Восьмерых хватит. Но я думаю, что лучше не спешить и подняться вверх по лестнице. Мало ли чего можно ожидать от такого здания…

Вожатая лишь молча кивнула в знак согласия.

— Как хотите. Но я поеду на лифте, — отрезал Илья. — Это крепость Мелькора и не доверять ему в ней глупо. Без его воли здесь с нами ничего не случится.

— Я тоже за лифт, — неожиданно согласился с Ильей Терентьев.

— Хорошо, не будем разделяться и поедем вместе, — подумав, ответил полковник. — Вы будете ждать нас здесь, — повернулся он к своим бойцам. — В мое отсутствие командует поручик Летковский. Обойдите фойе, сделайте записи, посмотрите что тут и как. Но в подвал, на второй этаж или в запертые двери пока не лезьте. Если я не вернусь или не выйду на связь в течение часа, действуйте по чрезвычайному протоколу. Все понятно?

— Так точно, увком! — отозвался поручик Летковский.

— Александр, ты старший над пионерами. Ждите меня вместе с бойцами полковника и помогите им со сбором информации. Если случиться что-то чрезвычайное, то действуйте вместе, — в свою очередь проинструктировала Вожатая своих людей. — Я пойду с кольценосцами.

— Вы закончили? — спросил Илья. — Если да, то я вызываю лифт.

— Вызывай, — махнул рукой Таволга.

В просторную лифтовую кабину легко уместились бы не восемь человек, а все шестнадцать. Внутри — зеркала и полированная сталь стен, у потолка горит белым светом очередной кристалл, на панели управления — кнопки вверх до двадцать пятого этажа включительно и на два подвальных этажа вниз. Кнопка двадцать пятого этажа оказалась крупнее остальных и была подписана как «резиденция», поэтому Илья уверено нажал ее.

Когда створки остановившегося лифта открылись, Илья увидел перед собой недлинный освещенный коридор с несколькими дверями по бокам, заканчивающийся широкой и высокой деревянной парадной дверью, украшенной богатой золотистой резьбой. А рядом с ней стоял Мелькор собственной персоной. Глядя на возвышавшуюся в конце коридора мощную фигуру черного рыцаря в закрытом шлеме с короной, Илья понял, почему в башне такие высоченные потолки — для Пузыря они оказались в самый раз.

— Добро пожаловать! — услышал Илья знакомый баритон. — Я ждал вас, союзники, друзья и создатели! Проходите ко мне, нам есть о чем поговорить.

Резиденция Пузыря выглядела изнутри как кабинет высокопоставленного бюрократа. Это было высокое, просторное помещение с тяжелыми бархатными шторами на окнах, паркетным полом, массивной люстрой и стенами, декорированными красно-коричневыми деревянными панелями. Ближе к задней стене стоял монументальный стол начальника с широким кожаным креслом за ним. К столу начальника вплотную примыкал длинный вытянутый стол для совещаний, за которым, повинуясь жесту руки Мелькора, расселись пришедшие, заняв свободные стулья. Илья отметил, что когда в кресло сел сам черный рыцарь, оно едва-едва опустилось под ним, хотя вес у высокой фигуры в железных доспехах должен быть немаленьким. Или нет? Что там под доспехами, может вовсе лишь пустота и угольно-черная тьма, та, что плещется в глазницах шлема?

— Не буду ходить вокруг да около, — первым начал разговор Мелькор. — Господа союзники и мои дорогие создатели, вы меня спасли и я у вас в долгу. Если бы оборона закончилась провалом, меня бы уже не существовало. И это первое, за что я хотел бы поблагодарить, и о чем я бы хотел поговорить с каждым из вас прежде все остальных дел.

— Мы лишь выполняли приказ командования, — криво улыбнувшись, с места сказал полковник. — Так что благодарить следует его, а не нас. Мы с Дарьей Ивановной служим Коммунистическому Союзу. Что нам Родина велела, то мы и сделали.

— Но воевали-то вы, а не ваше командование, которое сидело в своем мире, — возразил Мелькор. — Александр Тимофеевич, сейчас не время и не место демонстрировать свою независимость от меня, преданность Родине и прекраснодушие. Я отлично знаю, что вы и ваши люди выполняли не мой приказ. Но защищали-то вы меня! И дрались при этом мужественно и умело. Я знаю, что некоторые из ваших товарищей убиты или ранены. Возможно, вы из-за этого даже злитесь на меня, в конце концов, это я перенес вас сюда своей волей, выдернув из Союза. Но сейчас все это не имеет значения. Мой долг наградить вас и ваших людей. Поэтому я прямо спрашиваю: что вы хотите в награду? Я сделаю все, что в моих силах и поверьте мне на слово, сейчас я могу многое.

— Вы можете вылечить наших раненых? — спросил Тавлога.

— Да, одним прикосновением. Но только если они добровольно примут в себя мою сущность и силу, подобно кольценосцам. Я не могу изменять человеческую природу без добровольного согласия.

— В таком случае, не стоит беспокоиться. Мы вылечим их сами. Раненых в критическом состоянии у нас нет. Больше мне лично от вас ничего не надо. А вот нашему Движению хотелось бы…

— Понятно, — остановил его Мелькор резким жестом. — Про ваше Движение мы поговорим потом, сейчас речь о вас и ваших людях. Дарья Ивановна, а вы что скажете? Какой награды хотите вы и ваши пионеры?

— Я присоединяюсь к словам полковника насчет награды, — гордо ответила Вожатая. — Мне нечего у вас просить. Давайте лучше обсудим наше дальнейшее сотрудничество. Мы бы могли…

— Обязательно обсудим, — перебил ее Мелькор. — Потом я все с вами подробно обговорю: и лично, и