Скрипка Льва - Хелена Аттли

часов, прижимая одновременно пластинки к нагретому металлическому краю. В скрипичной мастерской есть что-то от кухни, потому что ребра и все остальные части тела склеены клеем, который нужно осторожно варить, пока он не достигнет необходимой консистенции. Вскоре я научилась не отвлекать расспросами тех, кто занимается деликатными процессами нагрева, перемешивания или тестирования. Неаппетитный рецепт клея из костей и кожи животных сегодня точно тот же, что и в старые времена. Клей этот не так прочен по сравнению с современными синтетическими, но именно в этом его преимущество, потому что отдельные части скрипки всегда будут слегка смещаться, когда на ней играют, и, если такие смещения окажутся слишком большими, то нужно дать им возможность отклеиться друг от друга, иначе скрипка растрескается под действием акустического напряжения. А если инструмент необходимо вскрыть для ремонта, то швы, склеенные натуральным клеем, обычно можно разъединить без сколов или каких-либо других повреждений корпуса. Когда Клементина приклеила и закрепила обечайки на месте, она оставила их сушиться.

На терракотовых плитках пола скапливались и перемешивались стружки клена, ели и черного дерева, которые всегда были основными материалами для скрипок Кремоны. Приложите к этому набору древесины метод изготовления Амати и вы, независимо от года изготовления, получите качество инструмента Кремоны, те универсальные характеристики, которые объединяют его с любой другой скрипкой, произведенной в городе, начиная с середины шестнадцатого века.

Что касается дерева, то студенты находят все, что им нужно, на специальном складе, где образцы хранятся и раскладываются, как книги в библиотеке на открытых полках. Выбор дерева - серьезное дело, фактически отложенный приговор для ученика, который будет работать со своим набором, не зная, удачный он или провальный, пока скрипка не будет готова. Феликс, дружелюбный румын лет двадцати с небольшим, объяснил мне, что ему нужно выбрать материалы для своего следующего проекта, и пригласил меня спуститься в подвал, где хранилась древесина. Как только мы попали туда, Феликс начал снимать с полок клин за клином альпийской ели, постукивая по каждому, чтобы проверить их характерное звучание. Вся ель в хранилище была разрезана сначала на части той же длины, что и верх скрипки, а затем ещё и на клинья, которые напоминали ломтики очень высокого торта. Каждый был ровно в половину ширины скрипки. При такой обработке заготовка называется распиленной на четверть. После того, как Феликс сделает свой выбор, клин, распиленный на четверть, снова будет разрезан электрической пилой там же в хранилище, на этот раз поперек на две идентичные части, вдвое меньшей толщины исходного клина. Когда Феликс начнет делать верхнюю часть своей новой скрипки, он склеит края надпиленного елового клина вместе, раскрывая его, как книгу.

Затем пришла очередь клена, из которого Феликс сделает нижнюю деку скрипки. Белый клен, или иначе явор, идеально подходит для изготовления скрипок, потому что он сохраняет свою прочность, независимо от того, насколько тонко вы его распиливаете. Первые скрипичные мастера в Кремоне использовали древесину кленов, которые они обнаружили на берегах По, но вскоре спрос превысил предложение. К счастью, рынки Венеции всегда были полны горного клена с Балкан, потому что местные строители гондол делали из него весла. Поперечный распил клена выявляет красивые изгибы волокон или «рисунок». Среди мастеров особенно популярен огненный клен, из-за того, что его волокна создают волнистый узор, который может выглядеть почти как языки пламени, мерцающие при повороте скрипки.

Феликс осмотрел кленовые заготовки так же тщательно, как и еловые. На этот раз он обращал особое внимание на то, был ли разрез идеально ровным по длине волокна, когда клин разделился пополам. Он объяснил, что две половинки плохо распиленного клина могут отражать свет неодинаково, и из-за этого одна часть деки будет выглядеть темнее, чем другая. Было что-то пугающее в том, с какой сосредоточенной энергией он вытаскивал клин за клином и запихивал их обратно на полки, бросив всего лишь беглый взгляд.

«Что-то случилось, Феликс?» - спросила я.

«Мы не можем находиться здесь слишком долго, иначе они будут недовольны».

«Они» были ответственными за хранилище, властителями всего, что находилось в подвалах школы, людьми с фотографической памятью, зафиксировавшей все образцы древесины в их владениях. Феликсу не потребовалось много времени, чтобы выбрать клин с шелковистой полоской, а затем он начал копаться в пластиковом коробе, полном кленовых планок, чтобы найти нужные ему, единственно пригодные для изготовления обейчаток-боковин. Вот тогда-то и начались проблемы, потому что хотя повелители дровяного подземелья и знали, что выбранные Феликсом отрезки древесины составляют набор из четырех частей, необходимых для изготовления и идеальной подгонки нижней деки, шейки и улитки с завитком, память и бухгалтерские книги все же подвели их каким-то образом, и они никак не могли найти разнарядку на последние три части. Мне показалось, что в глубине души Феликс подозревал, что они не сочли его достойным такого прекрасного дерева. «Иногда они заставляют учеников младших курсов использовать дерево попроще, - шепотом объяснил он, - и так до тех пор, пока те не станут достаточно опытными, чтобы правильно использовать материал получше». Тем не менее он, похоже, смирился с тем, что придется отказаться от красивого клена для изготовления обейчатки, и выбрал другую древесину. Человек за столом у двери тщательно сверил последний выбор дерева студентом с записью в бухгалтерской книге. У него были печальные глаза человека, который видел слишком много глупостей, совершенных студентами там, в хранилище, и его пустой взгляд не выражал ни малейшего сочувствия студенческим эмоциям.

Когда мы вернулись, маэстро Сперзага был в лаборатории, наблюдая за студентом, который вырезал шаблон-арку, чтобы придать необходимую форму выступу на нижней деке скрипки. Он использовал большое полукруглое долото, и это казалось непростой работой. «Вовсе нет, - сказал Сперзага, просто поправляя угол наклона руки ученика, - если ты делаешь это вот так». А потом: «Я не могу понять людей, которые пытаются экспериментировать с другими породами дерева при изготовлении дек своих скрипок. Если вы используете другую древесину, вы не можете предвидеть, как она будет работать. Дерево же может быть настолько сухим, что станет твердым как камень, а может быть наполненным влагой». Он просто объяснял, а меня поразило, что он и его ученики как бы играли роль психоаналитиков по отношению к древесине, наблюдая и подмечая особенности её поведение в каждой ситуации. А в это время Клементина начала ослаблять зажимы на ребрах своей рождающейся скрипки, но обнаружила, что одна из тонких пластин клена треснула. То, что произошло потом, открыло мне, что временами случается в процессе изготовлении