Аргумент барона Бронина 4 - Олег Валентинович Ковальчук

если честно, Панцела я рассматривал как запасной вариант. Этакое оружие последнего шанса… Одно из. Я планирую подстелить очень много соломы. Всё же убийство дьявола, дело серьёзное. Относиться к нему нужно со всей ответственностью, и ни в коем случае не упустить шанс.

Интересно, как часто икается Базалесу? Есть ли у него внутреннее ощущение, что его жизнь скоро круто изменится? Ну или завершится.

— Я приду на твой зов. Я приведу всех воинов которых смогу. Я выложусь на всю мощь своих сил, ради такого шанса, — наконец заявил Панцел. — Я понимаю ценность твоего предложения и не упущу его. Я буду ждать.

— Вот и прекрасно. Не думал что это скажу, но с тобой приятно иметь дело. Вот так и должен выглядеть… вернее рассуждать властелин здорового человека.

Настроение моё стремительно улучшалось. Тот самый момент, когда бегал в поисках серебреного прииска, а копнул чуть в другую сторону, и и отыскал здоровенный алмаз!

— Ты уж прости, руку жать тебе не буду, слышал ты через рукопожатие можешь душу высосать, и проклятье наложить, да и выглядит она хрупко, — я оценил костлявую белёсую кисть, вяло лежащую на массивном подлокотнике кресла, вырезанного из чёрного дерева.

Панцел юмора явно не понял, задумчиво поглядев на собственную руку.

— В общем, у меня ещё ряд дел, вынужден тебя покинуть.

— Я отпускаю тебя, архимаг Алексиус. — произнёс тёмный властелин и прикрыл глаза, скрывшись куда-то глубоко в себя.

Недолго думая, я напоследок оглядел огромный тёмный зал с теряющимся в вышине потолком, затем открыл полыхнувший красным портал и скрылся в нём.

Мне предстояла встреча со своим самым главным и самым непримиримым противником — мудрецом Вахидом, мудрости в котором было на грамм, зато самомнения и умения пускать пыль в глаза на пару тонн. Я очень надеялся одной этой встречей разом закрыть дальнейшие переговоры с местными архимагами.

Стоит отдать должное, Вахид умел заводить друзей, и многие к нему прислушивались. И если не смогу его убедить поучаствовать в отчаянной атаке, то хоть смогу с его помощью убедить остальных.

— Что привело тебя ко мне, о, юный мудрец, чем могу помочь я тебе, о, безусый старец?

Я поморщился. Всегда меня раздражала эта витиеватость, сквозь которую и не поймёшь, оскорбляют тебя или восхваляют.

Я вкратце рассказал свой план Вахиду, на что он скорчил хмурое лицо, изображая что плохо меня понимает.

С тяжёлым вздохом, я повторил своё предложение.

— О, почтенная древность, ископаемый золотой реликт, взываю я к твоей закостенелой мудрости, надо собрать совет сильнейших магов нашего мира, чтобы и х лысины никогда не покрылись сединами, и договориться как будем вредить краснокожей заразе, чтобы внуки прокляли их за попытку напасть на наши земли.

— Ах так вот ты о чём, дорогой мой противник, чтобы козы ели траву с твоей земли. А я уж решил что ты и сам поддался новым веяниям, да не будет таким красным твой портал. Думал, не демоны ли выстилают путь под твоими коротенькими ногами.

Ох, чувствую, наш диалог так просто не закончится. Мне ведь надо ещё успеть к Лупицкому на встречу.

— Нет, — почти прорычал я, теряя терпение. — Своими коротенькими ручками, я вырвал из тщедушных демонических лапок знания о перемещениях, а теперь хочу и всё остальное у них забрать, чтобы у них гланды повылезали.

— О-о, поистине витиеваты слова твои, но радуют слух мой, да блестеть вечно солнцу на твоей голове.

Я едва удержался чтобы не хлопнуть себя по лбу.

— Однако основную суть я понял, и готов принести усладу ушам друзей наших и поведать о предложениях сооблазнительных, Да не оскудеют черёсла… Хотя рановато еще, мда… Так о чем я.

В следующий миг, перед Вахидом возникло красное окно, заставив меня затаить дыхание. Но это был не портал, а портальное зеркало для связи.

Однако оно было красное…

— Не один ты, друг мой, познавший противоестественный эликсир молодости, пользовался немощью демонических лапок, да отсыреют их нечищенные когти.

Вахид верно расценил моё замешательство, и правильно сделал, что пояснил. Я вполне мог неверно его понять. Особенно с каждым десятилетием возрастающее занудство, да витиеватость речей и мыслей этого старого маразматика.

В следующий миг, зеркало изменило цвет. Оно стало прозрачным, а само изображение поделилось на восемь долей.

В каждой из долей появилось восемь, как на подбор недовольных лиц, старых товарищей и недругов.

— Вахид, сколько раз тебе говорить, не злоупотреблять демонскими бирюльками.

— А если бы ты вмешался в медитацию?

— И что это за сопляк с тобой? К чему ты показываешь свои возможностями перед неоперившимися учениками?

— Не мог кого получше найти? Что это за сморчок?

И еще пару десятков реплик от недовольных архимагов донеслись из зеркала всего за одну минуту.

Вахид был вне себя от счастья. Уверен, он очень рад, что смог повеселить своих старых товарищей.

— Дорогие друзья, пусть не разгладится ваша сморщенная кожа, и не выпадут спутанные бородёнки, у меня для вас прекрасная новость! — начисто игнорируя нарастающий ропот произнёс мудрец Вахид.

— От последней твоей новости, у меня до сих пор несварение, — бросил Всеволод, — старая развалина, что ни с кем кроме Вахида не мог найти общий язык.

— На этот раз, ваши уши воспылают от наслаждения. Этот юнец, да не познают его суставы старческого скрипа, никто иной как архимаг Алексиус, да будет прокл… прославлена память о нём.

Кто-то завопил что это вздор, и Алексиус давно кормит червей, куда ему и дорога. Кто-то призадумался, пытаясь сквозь магическое зеркало разглядеть магическую сигнатуру в моей ауре. Но были и те, (всего двое), что радостно рассмеялись, воскликнув: «Да не может быть!».

— Приятно, что не забыли старого друга, — оскалился я. — Я пришёл с предложением, закончить эту чёртову войну, и научиться убивать дьяволов.

Глава 21

Ловушка для дьявола

Лупицкий ждал меня едва ли пару минут. Но тот факт, что ему пришлось тратить время на ожидание, не мог остаться без пристального внимания с его стороны.

Генерал смерил меня строгим взглядом.

К слову, удивительно, но он ждал меня именно там где я и появился. И как предугадал?

Я взгляд проигнорировал. Всё же мы договаривались не претендовать на свободу друг друга.

Пусть радуется что я вообще прибыл. Признаться сам не верил, что успею разобраться к сроку. Однако идея сразу