Собеседник. Выпуск 6 - Юрий Михайлович Лепский

Флинта составляла звонкая монета на общую сумму в 700 тысяч фунтов стерлингов. Собственно, фунты ни в XVIII веке, ни в более ранние времена не чеканились. Фунт стерлингов долгое время был лишь условной счетно-денежной единицей. Зато в обращении встречались золотые гинеи, которые в обиходе часто назывались фунтами, хотя и стоили они немного дороже. (1 фунт = 20 шиллингам, 1 гинея = 21 шиллингу.) Впрочем, в романе есть и прямое указание на то, что клад частично состоял из гиней. Одна гинея XVIII века весила примерно 8,5 г. В таком случае 700000 гиней — будь весь клад из золота — весили бы около шести тонн. На самом деле вес этой части клада должен был быть во много раз большим. Ведь, по воспоминаниям Гокинса, здесь были: «английские, испанские и португальские монеты, гинеи и луидоры, дублоны и двойные гинеи, муадоры и цехины, монеты с изображением всех европейских королей за последние сто лет, странные восточные монеты, на которых изображен не то пучок веревок, не то клок паутины, круглые монеты, квадратные монеты, монеты с дыркой посередине, чтобы их можно было носить на шее — в этой коллекции были собраны деньги всего мира». В большинстве европейских и азиатских стран золотые монеты в то время вообще не чеканились. Да и в самой Англии гинеи выпускались редко и в малых количествах. А один фунт стерлингов серебром в XVIII веке весил уже от ста двадцати шести до двухсот и более граммов. Такая разница в весе объясняется тем, что в разных странах монеты имели разную пробу. Золотые монеты во все времена составляли ничтожную часть всех металлических денег. Будь главная часть сокровищ Флинта лишь наполовину из серебра — и тогда ее вес был бы пятьдесят с лишним тонн! И это — не считая слитков серебра (стоимость их не названа) и оружия, которые были спрятаны одновременно с монетой, но в других местах острова. Чтобы переправить весь этот груз с корабля на берег, а затем незаметно спрятать его на острове, Флинту явно не хватило бы тех шести человек, которых он взял себе в помощники. Для такого дела ему пришлось бы заставить хорошенько потрудиться в течение недели всю свою команду, и то едва ли бы они уложились в срок! Откуда взялась «неделя»? Из текста романа следует, что на берегу Флинт провел шесть дней — на седьмой он вернулся на корабль в одиночку. (Кстати, чтобы перебить и закопать своих подручных, Флинту тоже потребовалось бы какое-то время). Легко подсчитать, что если бы основная часть клада состояла только из золота, и в этом случае шестеро даже рослых и сильных матросов не уложились бы в неделю. Вот эти расчеты.

Судя по карте, от ближайшей точки берега до места захоронения главной части клада около полутора миль по прямой. Меньшая часть пути шла по топкой, болотистой местности, остальная — в гору. Одна морская миля — 1852 метра. Три мили (полторы туда, столько же обратно) составляют, в переводе на метрические меры, почти пять с половиной километров по карте и не менее семи-восьми километров «в натуре». Разумеется, никаких проторенных дорог, никакого транспорта. Если бы каждый пират в один прием брал в среднем 25 кг золота, то ему пришлось бы совершить около сорока рейсов, так как на каждого приходилось примерно по тонне золота. Один рейс отнимал не менее двух часов времени. Всего, следовательно, только на переноску золота ушло бы более восьмидесяти часов! И за эти 80 часов каждому из разбойников пришлось бы пройти около трехсот километров! По бездорожью, да еще по пересеченной местности даже самые опытные и тренированные туристы не могут пройти в день более тридцати километров. Обычно 20—25 км. Значит, только на переноску золота у пиратов, работай они на пределе человеческих возможностей, ушло бы около десяти дней, И эта же шестерка одновременно должна была перевозить груз (сокровища) в шлюпке с корабля на берег — не менее семи миль в сторону. А серебро, а оружие, которые тоже нужно было перевезти на шлюпке на расстояние десять-двенадцать миль от стоянки, а затем тоже перетаскивать в гору к месту захоронения не меньше мили? Шести пиратам работы на месяц с гаком!

Чтобы сохранить тайну клада, Флинт перебил своих помощников. Но, ей-ей, сделал он это совершенно напрасно. Ведь главную часть сокровищ Флинт зарыл в таком месте «на вершине плоскогорья», откуда «открывался вид в обе стороны. …видны были не только пролив и Остров Скелета, но также — …простор открытого моря». В то самое время, когда Флинт прятал клад, в проливе у Острова Скелета стоял на якоре его корабль «Морж». Значит, и команда корабля могла бы, в свою очередь, легко и беспрепятственно наблюдать, как перетаскивают сокровища доверенные помощники капитана.

Тайну не удалось бы сохранить и в том случае, если бы Флинт заставил своих подчиненных работать по ночам. (А ночи летом короткие и темные, что намного удлинило бы работу). Ведь и тогда к месту, где спрятан клад, была бы протоптана широкая и хорошо заметная тропа!

Значит, чтобы сохранить место клада в секрете, Флинту следовало бы перебить весь экипаж.

Чем же объяснить такие несоответствия?

Только тем, что Роберт Льюис Стивенсон писал роман, а не руководство для кладоискателей.

Несомненно, на творчество автора повлияли впечатления, полученные от прочитанных книг и навеянные рассказами «бывалых» мореходов. Но непосредственным поводом к созданию «Острова Сокровищ» послужило следующее происшествие.

Роберт часто играл со своим пасынком — Ллойдом Осборном. Во время одной из таких игр была нарисована карта воображаемого острова. Карта так понравилась Стивенсону, что он тут же дал ей название «Остров Сокровищ» и красными крестиками отметил места, где эти самые сокровища могли быть спрятаны. А когда Ллойд попросил отчима сочинить рассказ к данной карте, Роберт выполнил его просьбу. Правда, вместо рассказа получился роман, но ни сам Ллойд, ни миллионы читателей автора за то не осудили. Стивенсон посвятил произведение своему пасынку. (В большинстве советских изданий посвящение опущено).

Несомненно одно — роман Стивенсона «Остров Сокровищ», несмотря ни на что, дал еще один мощный толчок той эпидемии кладоискательства, которая на Западе существует давно и исчезнет не скоро. В подавляющем большинстве случаев кладоискатели больше теряют сами, чем находят. Наиболее ярким примером может служить история поисков сокровищ на все том же острове Оук. За последние без малого двести лет раскрыть тайну «золотого колодца» пытались сотни человек, старавшихся в одиночку и объединившихся в синдикаты. Они перерыли всю поверхность острова вручную и с применением самых современных механизмов. Но безрезультатно. Один досужий математик подсчитал, что если