«Котёл» Хубе. Проскуровско-Черновицкая операция 1944 года - Алексей Валерьевич Исаев

выразил неудовольствие низким темпом продвижения армии Лелюшенко и потребовал 23 марта овладеть Гусятином, а 24 марта — Каменец-Подольским.

Немецкий пулеметный расчет на улице Каменец-Подольского. Первый солдат несет за плечами станок, третий — пулемет МГ-34.

С утра 22 марта оба корпуса возобновили наступление. Однако 6-й гв. мехкорпус по-прежнему с трудом пробивался вперед. Поэтому фланговый огонь «Тигров» все еще мешал продвижению 10-го гв. танкового корпуса. Потери были сравнительно небольшими, но ощутимыми. Так, 63-я гв. танковая бригада потеряла за 21–22 марта 4 танка сгоревшими и 5 подбитыми, в строю осталось 16 машин. Надо сказать, что число танков в противостоящей бригадам Лелюшенко 7-й танковой дивизии в этот период не падало, а даже возрастало — на 22 марта в строю насчитывалось 1 Pz. III и 10 Pz. IV[225].

В итоге 22 марта командующий фронтом вновь был недоволен действиями 4-й танковой армии. В процитированном ранее очерке операции указывалось: «Ввиду плохого руководства армией со стороны командования 4 ТА, 4 ТА подчинена в оперативном отношении командарму 1 танковой. Приказано принять меры к быстрейшему продвижению 4 ТА через Гусятин на Каменец-Подольск, Хотин»[226]. Эти слова подтверждаются документами. В ЖБД 1-й гв. танковой армии мы обнаруживаем запись за 23 марта: «Во временное оперативное подчинение армии поступила 4 ТА»[227]. Далее в записях присутствует информация о действиях 4-й танковой армии, т. е. подчинение действительно имело место. Однако объяснялось все разницей в сопротивлении противника. Именно 22 марта в полосе наступления двух корпусов 4-й танковой армии немцы были вынуждены взорвать при отступлении сразу четыре «Тигра».

«Тигриное» кладбище на станции Поташ. Здесь был оставлен 21 танк «Тигр» 503-го батальона тяжелых танков ввиду невозможности их эвакуировать.

Впоследствии немецкие командующие в воспоминаниях любили сетовать на твердолобого фюрера, не разрешавшего гибко вести оборону и отводить соединения по мере необходимости. На деле же они сами оказываются проводниками идеи «ни шагу назад». Сложившаяся на второй день советского наступления обстановка угрожала окружением 7-й танковой дивизии и «Лейбштандарта» ввиду обхода их обоих флангов. Левый фланг был охвачен 4-й танковой армией Д.Д. Лелюшенко, а правый — 3-й гв. танковой армией П.С. Рыбалко (см. ниже). Однако Э. фон Манштейн вовсе не горел желанием санкционировать отход уже полуокруженных дивизий. В ЖБД немецкой 4-й танковой армии по этому поводу имеется недвусмысленная запись:

«В 19.00 командующий [Раус. — А.И.] сообщает командиру XXXXVIII тк, что запрос об отводе 7-й тд и «Лейбштандарта» отклонен фельдмаршалом. Командующий поясняет, что нужно сражаться за каждую пядь земли. Командир корпуса возражает, что в последней радиограмме «Лейбштандарт» охарактеризовал положение как невозможное. […] Намечается окружение обеих дивизий. Командующий повторяет приказ фельдмаршала[228]. Дивизия должна наносить противнику как можно больше потерь и отдавать ему территорию не иначе как с боем»[229].

«Тигр» 503-го батальона с бортовым номером «241», оставленный на станции Поташ. Машина раннего типа, еще без циммерита и с цилиндрической командирской башенкой.

Тем временем 23 марта наступление 4-й танковой армии, наконец, начало набирать темп. Произошло это прежде всего за счет использования успеха наступления 1-й танковой армии — висящий в воздухе фланг сильной группировки немцев был обойден с запада. Новый командир 10-го гв. танкового корпуса Е.Е. Белов в 22.00 22 марта требовал продолжать наступление ночью и еще утром передовым отрядом взять Гусятин.

Однако только к вечеру 23 марта три бригады 10-го гв. танкового корпуса добрались до Гусятина, в котором уже вел бой передовой отряд армии Катукова. Д.Д. Лелюшенко 23 марта приказывал: «Основные силы армии сосредоточить на направлении 10 гв. тк, не ввязываясь в лобовые атаки, обходя узлы сопротивления к исходу 24.3 овладеть Каменец-Подольск»[230]. Проталкивание частей двух корпусов на Гусятин на тот момент сдерживалось гигантской пробкой из автомашин 10-го гв. танкового корпуса перед разрушенной переправой через р. Гнила в Гжимайлуве. Она была восстановлена только к 19.00 23 марта. Вперед продвигались танки с десантом, форсировавшие реку вброд.

Еще один снимок кладбища «Тигров» на станции Поташ. На этот раз в кадр попали машины слева от стоящего к нам кормой танка. Хорошо видно, что поле буквально заставлено «Тиграми».

С утра 24 марта, оставив в Гусятине в качестве прикрытия 62-ю бригаду, остальные бригады 10-го гв. танкового корпуса двинулись по параллельным маршрутам в направлении Каменец-Подольского. 63-й гв. танковая бригада вышла к Скале, успешно форсировала Збруч и двигалась к цели по шоссе через Оринин. Командир бригады вспоминал: «Дорога вела к Оринину — небольшому городку, раскинувшемуся по обеим сторонам реки Жванчик. Рваные черные тучи висели над головой, временами лил холодный, нудный дождь. Мелькали квадраты небольших полей. К дороге прижимались лесные массивы». К вечеру бригада вышла к селению Должок на подступах к Каменец-Подольскому. 61-й гв. бригаде повезло меньше. Она двигалась по другой дороге, через Чемеровцы на Жердя и подверглась ожесточенным атакам немецких штурмовиков. Последние как раз перебазировались из Проскурова в Каменец-Подольский. В результате атак с воздуха «сгорело 4 танка, подбито 2 танка, имеются большие жертвы»[231], бригада была задержана в продвижении к городу. Ее начштаба В.И. Зайцев в мемуарах объяснял этот эпизод:

«Над боевыми порядками бригады все время висела фашистская авиация. Вражеские летчики вели по нашим танкам огонь из авиационных пушек, сбрасывали противотанковые бомбы. В результате сгорело несколько наших танков. Чтобы избежать новых потерь, командир бригады решил прекратить движение до темноты и укрыть танки. С наступлением сумерек налеты авиации противника прекратились»[232].

Уход в лес от ударов авиации, конечно же, негативно сказался на выполнении задачи. К Каменец-Подольскому части бригады подходили уже в темноте.

Еще два «Тигра» со станции Поташ, с бортовыми номерами 221 и 212. Машины позднего типа с циммеритом и пониженными командирскими башенками. 241-й «Тигр» стоит позади этих двух танков, на снимке он второй справа.

Чем дальше 4-я танковая армия углублялась в тылы противника, тем больше хаоса видели танкисты и мотострелки. На дороге от Должка до Каменец-Подольского немцами было брошено около 1000 автомашин. По советской оценке Каменец-Подольский удерживался гарнизоном численностью около 5 тыс. человек, располагавшим несколькими танками «Тигр» и артиллерией. Однозначно подтвердить или опровергнуть эти цифры достаточно затруднительно, т. к. донесение о численности сил, находившихся в распоряжении коменданта Каменец-Подольского, автору обнаружить