Лучшая половина мафии (Крестная мать) - Линда Ла Плант

— Значит, ты бы хотела стать моей женой? — Альфредо был тронут до глубины души ее молчаливым признанием.

— Да, — еле слышно вымолвила она.

По какой-то необъяснимой причине ее слова придали ему уверенности в себе, и он разулыбался совсем по-мальчишески, от уха до уха. Она удивлялась тому, что этот красивый мальчик настолько не уверен в себе самом: он так искренне обрадовался, когда она сказала, что хочет его в мужья. Тереза растрогалась и ласково погладила его по руке.

— Я очень боялась встречи с тобой, — призналась она. — Но когда увидела тебя, я впервые в жизни согласилась с выбором родителей. Как правило, обычно бывало наоборот. Я у них единственная дочь, и мне подчас трудно находить с ними общий язык. Насколько помню, они с самого моего детства занимались поиском для меня подходящей партии, и, говоря по чести, отец в последнее время сдался.

— Ты хочешь сказать, что к вам в дом захаживали и другие парни вроде меня?

— Не совсем. — Она покраснела от смущения и рассмеялась. — Но каждый раз, когда мы приходили к кому-нибудь на свадьбу, отец хотел, чтобы я обратила внимание на какого-нибудь родственника или знакомого жениха. — Альфредо понимающе кивнул. Тереза скрыла от него, что, как только речь заходила о том, чтобы прийти к ней в дом и познакомиться с родителями, ухажеры как сквозь землю проваливались. — Расскажи мне о себе. С твоей внешностью у тебя должно было быть много подружек на Сицилии.

Альфредо хмыкнул в ответ и сказал, что была одна, но он всегда отличался скромностью, поэтому до серьезных отношений дело не дошло. У него при этом был такой невинный вид, что Тереза решила: он не врет. Его робость придала ей уверенности, и, допивая по второй чашке кофе, они ощущали себя непринужденно друг с другом.

Он вел ее за руку к стоянке такси, и Тереза не без удовольствия заметила, что проходившие мимо девушки бросали на ее жениха заинтересованные взгляды. Альфредо не обращал на это внимания и увлеченно рассказывал ей о том, как работал дома в саду и ухаживал за плодовыми деревьями. Тереза слушала его с таким интересом, словно всю жизнь мечтала узнать, как правильно прививать и обрезать оливы.

На стоянке было пусто, и им пришлось подождать, пока появится машина. Тереза остановила ее, и Альфредо расстроился: он еще не закончил рассказ и не хотел с ней расставаться. Она потрепала его по щеке и с улыбкой сказала, что у них впереди достаточно времени, чтобы наговориться вволю, — целая жизнь. Альфредо кивнул, и его улыбка ослепила ее. Он обнял ее за талию, привлек к себе и осторожно поцеловал в губы. Его поцелуй был по-детски мягким и нерешительным; он несмело взглянул на нее, словно ища одобрения.

— Я люблю тебя и буду тебе хорошей женой, — сказала она, ласково гладя его по волосам.

День их свадьбы совпал с запланированным Лучано нападением на завод Кароллы. Робелло безукоризненно выполнил его инструкции, и в то время когда Альфредо и Тереза стояли под венцом, крупнейшее предприятие Пола Кароллы взлетело на воздух. Чуть позже, когда Роберто Лучано провозглашал тост за здоровье и счастье молодых, в Палермо прогремел еще один взрыв, который стер с лица земли вторую лабораторию Кароллы.

Гости, собравшиеся в небольшом ресторане на Манхэттене, аплодировали Альфредо, который пригласил на танец одну из подружек невесты. Грациелла коснулась руки Терезы.

— Он очень счастлив. Это хорошо, потрясающе…

Тереза улыбнулась тому, как некстати Грациелла употребила слово «потрясающе», и ответила ей на сицилийском диалекте. Удовольствие, которое отразилось в этот момент на лице свекрови, убедило Терезу в том, что она не напрасно потратила время, изучая этот язык.

— Я хочу, чтобы вы знали: я люблю вашего сына.

— Это прекрасно. И я вижу, что он тоже тебя любит. Он, пожалуй, выпил слишком много шампанского, но его можно понять: свадьба бывает раз в жизни.

— Жаль, что его братья не смогли приехать. Мы объявили о свадьбе довольно поздно.

Грациелла кивнула, наблюдая за сыном, который кружил по залу сияющую от восторга девушку. Тереза, желая польстить ей, с улыбкой заметила:

— У вас трое сыновей, а вы при этом так молодо выглядите…

— Четверо, — перебила ее Грациелла. — У меня четверо сыновей.

— Простите. Я думала, что только Альфредо, Константино и… Фредерико.

— Четверо. Первым был Майкл.

Лучано подошел к жене и пригласил ее танцевать. Они направились в центр зала, а Тереза разыскала Альфредо.

— Могу я попросить своего мужа потанцевать со мной? — Они присоединились к танцующим парам, и Тереза спросила: — Почему ты никогда не рассказывал мне о Майкле?

— Ты узнала о нем от отца? — дрогнувшим голосом вымолвил Альфредо и побледнел. На лбу у него выступила испарина, он пошатнулся, словно теряя сознание.

— Нет, от матери. Что с тобой? Я не понимаю, ведь ты столько рассказывал мне о своих братьях, но ни разу не упомянул о Майкле.

— Майкл умер, — ответил он, до боли сжав ей руку.

Тереза украдкой огляделась, опасаясь, что кто-нибудь услышал эти слова Альфредо. Он вдруг с такой ненавистью посмотрел на отца, что она не на шутку испугалась. К счастью, никто из гостей ничего не заметил. Всеобщее внимание было приковано к Роберто и Грациелле Лучано, которые танцевали, как юные влюбленные, соприкасаясь головами и закрыв глаза.

Роберто любил ощущать Грациеллу в своих объятиях. Он обнял ее крепче и прижал к себе. Господи, как давно они не танцевали! Он пристально посмотрел в глаза жене, наслаждаясь умиротворенностью, которую они излучали, и бросил взгляд на часы. Сейчас Каролла, должно быть, уже мертв, а от его грязного бизнеса камня на камне не осталось… Наконец Майкл может упокоиться с миром. Роберто склонился и нежно поцеловал жену в губы.

Лидия ждала возвращения Кароллы в их новую квартиру с противоречивыми чувствами, зная, что он в отвратительном настроении. Накануне ночью ему сообщили, что состояние здоровья Джорджио резко ухудшилось — похоже, у него больше не было душевных сил цепляться за жизнь. Когда Каролла навещал сына в последний раз, у него была обычная простуда, которая переросла в пневмонию. Мальчика забрали в больницу. Каролла провел много часов в реанимации рядом с Джорджио, а затем говорил с врачами. Он с изумлением узнал, что его сын принял стрихнин — небольшую дозу, которая не могла его убить, — следы яда обнаружили в крови.

Джорджио был очень слаб и отказался отвечать на вопросы отца, заявив, что поступает так, как хочет, и никто ему не указ. К счастью, этот яд в малом количестве не только не причинил ему вреда, но даже облегчил существование — он мог свободнее управлять своими конечностями. У Джорджио потрескались губы, однако он находил в себе силы криво улыбаться. Каролла понимал, что такая ситуация долго продолжаться не может, и сын, как ни был болен, тоже это почувствовал. Джорджио жалобно попросил, чтобы его не отправляли обратно домой.

Каролла упорствовал во лжи, продолжая говорить знакомым и друзьям, что его сын здоровый, прекрасный мальчик, который живет с родственниками. Он очень боялся, что Джорджио умрет, когда он будет в Америке, и тогда правда раскроется. Каролла пришел в больницу один, а перед этим специально долго катался по городу в такси. Он вернулся к Лидии, проведя несколько часов в больнице и переговорив с отцом Орланди. Каролла еще не знал о том, что учинил на его заводе Робелло, поэтому был в сносном расположении духа против всех ожиданий любовницы.

— Я обо всем договорился. Как только он сможет покинуть больницу, отец Орланди устроит его в монастыре. Я отправил монахам щедрое пожертвование, поэтому они будут как следует заботиться о нем, учить и все такое. Еще я приказал, чтобы в больницу перевезли его книги. Хороший жест…

Лидия засуетилась вокруг него и усадила за стол, сообщив, что приготовила на обед его любимое блюдо. Каролла расстегнул пиджак и включил телевизор, после чего расположился за аккуратно накрытым ею столом. Он даже не заметил ни новых серебряных подсвечников, ни шелковых салфеток, ни изысканных столовых приборов. Налив себе вина, он уставился в телевизор, пока Лидия подавала обед.

— Я сегодня в первый раз училась водить машину, Полли.

Каролла прихлебывал вино и большими порциями запихивал в рот домашнюю лапшу, не дожидаясь, пока она тоже сядет за стол. К тому моменту когда она взяла в руку вилку, он уже вытирал куском хлеба свою тарелку.

— Как ты думаешь, он поправится? — внезапно спросил Каролла.

— Ты сделал для него все, что мог, Полли.

Каролла встал из-за стола.

— Подожди, у меня еще есть телятина…

Каролла сунул руки в карманы брюк и подошел к телевизору, не обращая на нее никакого внимания. Лидия быстро поела и принялась убирать со стола. За спиной у нее диктор громко читал новости.