Любимая для бессмертного (СИ) - Заблоцкая Катерина

- Но ведь с этой Сандрой общалась твоя новая женщина. Почему ты не задаешь всякие провокационные вопросы ей?

- Может быть, потому, что это её подпись пытались украсть, а не она могла каким-то образом оставить этой женщине бумагу с памятью?

Из-за брошенного на меня Матильдой взгляда я вдруг остро ощутила себя лишней. Рене держался достаточно спокойно, но в его взгляде уже вспыхивало недовольство; было заметно, что он с трудом держит себя в руках и старается не сорваться.

Я никогда в жизни не видела, чтобы он кричал, но почему-то подозревала, что если кто-то и способен довести Рене до такого состояния, то именно Матильда.

Он медленно поднялся на ноги со своего стула и подошел к Матильде. Я непроизвольно напряглась, думая, как же он коснется её, такой призрачной, но Рене схватил пальцами воздух, как будто сгребая что-то в охапку.

На какую-то секунду вспыхнули тонкие нити, тянувшиеся от Матильды куда-то вверх. Именно за них и уцепился Рене, а теперь с силой тянул на себя.

Она забилась, словно пойманная в сеть рыба, широко распахнула глаза. Если призраки умеют испытывать боль, то Матильда определенно её сейчас ощущала; с её губ сорвался непроизвольный хриплый стон, и она взмахнула руками в слабой попытке оттолкнуть прочь от себя Рене. Но он был неумолим. Тонкие энергетические нити – я наконец-то поняла, что это было такое, и смогла их классифицировать, - становились всё ярче и ярче по мере натяжения, но Рене не отпускал, не сводя с Матильды злой, холодный взгляд.

Мне казалось, Матильда должна была становиться бледнее, прозрачнее, но её образ, напротив, набирал красок из внешнего мира. В глазах горела неподдельная злоба; то, как она смотрела на Рене, дорогого стоило.

- Прекрати! – наконец-то прошипела она. – Прекрати, ты совсем с ума сошел?!

Он разжал пальцы. Я увидела, что через ладонь Рене тянулось несколько полос ожогов – это были следы его взаимодействия с энергетическими нитями. Затягиваться раны не спешили, однако, мужчина и вовсе не обращал на них внимания, вместо этого совершенно спокойно глядел на Матильду. Безжалостность, смешавшаяся с равнодушием, меня потрясли.

Как он может так спокойно?..

- Я в курсе, что тебе не слишком нравится усиливать свой образ, - промолвил Рене. – Потому что ты становишься не только телеснее, но и уязвимее. Познаёшь, так сказать, все последствия твоей деятельности. И мы можем продолжить процедуру.

- Ты вытягиваешь силы из этого мира, чтобы пробудить во мне совесть, - фыркнула Матильда.

- Ничего. Пусть мир простит мне это. Так что насчет госпожи Сандры? Вспомнила какую-то информацию, или мы повторим?

Матильда скривилась.

- Ты цепляешься за воздух, а не ищешь реальные зацепки.

- Я цепляюсь за имя женщины, воспользовавшейся бумагой, которой по-хорошему у неё быть просто не должно. Кажется, это довольно логично.

Она вздохнула.

- Ладно, - кажется, Матильда не собиралась сдавать свои позиции, просто пошла на временные уступки. – Мы работали с Сандрой. Ей эти бумаги достались ещё от меня. Но ты же понимаешь, что я не давала ей давать приказ ловить твою любовницу? Скорее всего, она придумала какой-то план и решила получить немного выгоды для себя… Сандра всегда любила деньги. А может, ей кто-то приказал. Не знаю.

- Хорошо, - вздохнул Рене. – Допустим, к этому случаю ты не имеешь никакого отношения. Но ты знаешь эту женщину лично. Что вас связывало?

Матильда усмехнулась.

- Мы были коллекционерами, - легко пожала плечами она. – Я коллекционировала одно, она – другое. И мы просто помогали друг другу. Вот и всё.

- Матильда!

- А больше я тебе ничего не скажу.

Судя по выражению лица, Рене растерял остатки терпения по отношению ко своей любовнице.

- Уйди, - велел он ей, коротко и быстро. – Уйди, глаза бы мои тебя не видели.

- Как грубо, - хмыкнула Матильда. – Я буду рядом.

Она сделала шаг назад и как будто просочилась сквозь стену, исчезла в соседней комнате блока. Рене несколько секунд смотрел на неё, а тогда повернулся ко мне.

- Я – наивный идиот, конечно. Зря верю в то, что она захочет или сможет хоть как-нибудь нам помочь…  

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Тем не менее, ты всё ещё не развоплотил её. Чего ты ждешь?

На несколько минут воцарилось молчание.

- Она загадала мне загадку, - наконец-то медленно промолвил Рене. – Когда я догадаюсь, как выбраться из этой петли… Тогда всё будет хорошо. Наверное.

В его голосе не было и следа обычной уверенности, и я невольно поёжилась. Признаться, какой-то части меня хотелось потребовать, чтобы Рене развоплотил Матильду и даже не вспоминал о ней.

- Какую загадку? – вместо этого спросила я.

- Истинные раскачивают баланс, чтобы остаться живыми. Чтобы убить Истинных, надо восстановить баланс. Чтобы восстановить баланс, надо убить истинных, - улыбнулся Рене. – Как тебе?

- Занятно, - сглотнув, тихо промолвила я.

- Вот и я говорю… Занятно, - согласился мужчина. – Но не задавайся этими вопросами. Ты здесь ни при чем; это моя проблема, и я сделаю всё, чтобы её решить. Больше никто из-за этого пострадать не должен.

Надо сказать, я не слышала в его голосе прежней уверенности, той, с которой раньше Рене преодолевал все неприятности. Мы замерли друг напротив друга, и я почувствовала, что мне становится всё труднее и труднее дышать.

Наконец-то Рене отстранился, кажется, вспомнив о том, что он прежде что-то делал, а потом из-за меня и из-за Матильды отвлекся.

- Коллекционеры, - раздраженно протянул он. – Коллекционеры… Чтоб вас… Ты же не собираешься это подписывать, я надеюсь? Она вытянет из этого швейного цеха все ресурсы и просто сбежит, если позволить ей ставить свои условия.

- Не собираюсь. Отдам те три платья за наличные деньги, безо всяких договоров, - промолвила я. – Потому что деньги нам нужны, хоть такие. Хотя… Что за них купишь?..

- Ну, - усмехнулся Рене, - ткань, может быть?

- Я заглянула в магазин по дороге домой, и ткань, поверь мне, стоит достаточно дорого, чтобы предлагаемая цена за платья едва покрыла пошив трех следующих, - фыркнула я. – А покупать их у нас никто не будет. Я уж молчу о том, что лицензий у нас нет, а превращать швейный цех в модный дом – отличная идея, но это до первой проверки. А первая проверка подоспеет очень быстро. Войчик уже сегодня предлагал мне за тобой шпионить – случайно пересеклись.

Я сказала это с такой небрежностью, что даже сама испугалась собственного равнодушия, но Рене явно не напрягся.

- Войчик, - махнул рукой он. – Просто пешка. Понять бы, что ему надо… Но это пока что может подождать. Так думаешь, денег за платья не хватит ни на что приличное?

- Нет, - хмыкнула я. – Разве что куклам платья шить…

- Куклам?

В голосе мужчины не было никакого интереса, он переспросил, кажется, просто так, чтобы поддержать разговор. Но я вдруг вспомнила, что куклы были не так уж и просты. Тем более, Матильда вспоминала о коллекционерах…

- У Сандры в бутике были куклы. Такие, сантиметров пятьдесят высотой. Фарфор, роскошные платья, - кивнула я. – Только она их не продает. Я ещё подумала, странно, ведь за них можно выручить немало денег. И расходные материалы не такие дорогие, именно платья. Только найти б, кто делает их. Но вот в чем загвоздка: одна из кукол оказалась поразительно на меня похожа.

Рене аж подался вперед. В его синих глазах заблестел интерес, и я поняла, что, кажется, зря не сразу упомянула о своем странном приключении.

- И там я встретила женщину, - продолжила я, понимая, что замолчать уже будет по меньшей мере странно, - которая просила продать ей одну из кукол, потому что та очень похожа на её дочку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Дочка пропала? – моментально оживился Рене.

- Нет, не пропала, но…

Я помолчала немного, не зная, как правильно сообщить Рене о том, что узнала, а потом осторожно произнесла:

- Та женщина, которая хотала выкупить куклу, это твоя мать.

В комнате воцарилась пауза. Потом Рене осторожно, словно боясь меня спугнуть, переспросил: