Лесные твари - Андрей Плеханов

– Сваливай, Дема, – произнес Антонов. – Прячься как следует. Исчезни, и лучше навсегда. Стань другим человеком. Я, конечно, попробую по своим каналам справочки навестит об этой ментовской бабе. Сумеешь раствориться? Это непросто будет. Портрет твой будет теперь на каждом райотделе висеть.

– Попробую. – Демид усмехнулся. – Попробую.

* * *

Где Демид? Что с ним случилось? Лека не знала. Она потеряла связь с ним тогда, когда он сражался с кархом. Кто победил? Жив ли Демид?

Она не знала ничего. Она звонила домой – никто не брал трубку. Она звонила всезнающей соседке – та сообщила, что «не приходит, значит, Дема домой ужо несколько дней, а вот милиция, значит, приезжала, понятых на обыск брала». Она звонила немногочисленным друзьям Демида, и те сказали, что, по слухам, Демида за что-то арестовали, но в милиции упорно отвечают, что такого задержанного у них нет. Она знала, что ей нужно немедленно собираться, и ехать в город, и искать Демида, и звонить адвокату (Какому адвокату? Не было у Демы никогда никакого адвоката), и бить во все колокола. Но она сидела здесь, в деревне. Она боялась ехать.

Она ругала себя. Ругала за предательство. Может быть, Демид там, в городе, отчаянно нуждается в ее помощи? Сто раз собиралась она пойти на автостанцию и взять билет и сесть в автобус. Но что-то внутри ее запрещало ей делать это. «Опасно, – говорило это ЧТО-ТО. – Там опасно, в городе. Тебя там посадят в тюрьму. Тебя там убьют. Ты ничем не сможешь помочь кимверу. Ты только убьешь себя».

Она уже знала, кто такой кимвер. Демид был кимвером. Слово, похожее на «КИЛЛЕР». И она еще не знала, хорошо это или плохо, что Демид оказался кимвером. Она только надеялась, что это поможет ему выжить.

Он и был киллером. Только убивать ему приходилось не людей, а кого-то другого. Нелюдей. Людей он убивать не мог. Не имел права.

Она хотела, чтобы кто-то объяснил ей все это: кто такой Демид, кто такая она, Лека, и кто на них так упорно охотится? Это могли объяснить Лесные. Они много знали, хотя объяснения их были запутанными и невразумительными. Они ДОЛЖНЫ были объяснить. Обязаны. Лека чувствовала, что лесные создания чем-то сродни ей. Они не боялись ее, хотя избегали остальных людей. Более того, в их отношении к себе она чувствовала какой-то жалостливый трепет, такой бывает в отношении к человеку, который когда-то был сильным и богатым, а ныне скатился до полунищенского состояния.

Куда они делись, эти вредные, себе на уме, лесовики? Сейчас, когда ей так нужна помощь, совет, они куда-то пропали. Она даже не чувствовала их присутствия, когда бродила по лесу. Она не ловила, как всегда, их взгляды, замаскированные под дырки в пнях, не слышала их тихих переговоров в шуме листвы, никто не крался у нее за спиной, скрипя сучками-конечностями. Роща словно вымерла. Даже звери и птицы сиротливо примолкли.

Лекаэ... Что значит это имя?

– Лекаэ, – произнесла-выдохнула Лека. Она присела на старый замшелый пень. Холодно было в лесу. Холодно и сыро.

Куст бузины напротив ожил. Он поклонился Леке, махнул ей руками-ветками, тихо шелестяще поздоровался.

Лекаэ. Хорошего солнца тебе, Хаас Лекаэ.

– Привет, – сказала Лека. – Ты кто, куст или еще кто-то?

Это куст. Просто куст. Самого меня ты не видишь. Ты ослабла, Лекаэ. Ты слишком ослабла, когда увидела карха. Ты слабеешь с каждым днем. Человеческое тело трудно носить бесконечно. Ты должна вернуться, Хаас Лекаэ. Снова стать собой.

– Черт возьми! – Лека взорвалась. – Что вы все пугаете меня! Я и так уже запугана – от каждой тени шарахаюсь! Куда я должна вернуться? Что значит имя это – ХААС ЛЕКАЭ? Вы можете объяснить толком? Ну-ка, объясняй быстро, ты, куст задрипанный!

Не горячись. Я для того и послан к тебе, чтобы помочь. Мы приглашаем тебя. Сегодня ночью. Сегодня, когда будет красная луна. Ты должна прийти в Круг. Одна. Без этой одежды. Человечью одежду оставь человекам. Мы дадим тебе новую.

– Какой Круг?

Ты знаешь.

Лека знала это место. Русалочий Круг. Люди туда не ходили. Боялись. И она не ходила. Один раз только видела это странное место издалека. Трудно было его не увидеть. Посреди болота – кочковатого, сизого, уныло хлюпающего пузырями – видна была полянка-возвышение. Как тарелка. Полянка-круг с неожиданно яркой травой, жесткой и невысокой, словно подстриженной газонокосилкой. По периметру Круга росло пять деревьев. Лека не могла рассмотреть издалека, что это были за деревья. Да и не все ли равно? Мало они походили на деревья. Больше походили на людей. Древних древесных гигантов, что стоят здесь с незапамятных времен, с растрескавшейся кожей коры, сцепившись руками-сучьями в круг. Круг, охраняющий тайны, которые никогда не знал человек.

Они видели многое, эти деревья. Они помнили время, когда на этом месте были сочные луга и бродили стада вымерших ныне животных, похожих на теперешних жирафов и антилоп. А потом Создатель вдруг рассердился на Землю, и ледяной ветер задул с севера, выстудил землю, убил теплолюбивых обитателей саванн. Ледники поползли, как тысячекилометровые мертвые слизни, таща с собой гигантские валуны, обдирая безжалостно жесткой подошвой все на своем пути. Они проползли, они ушли, но тепло не вернулось. И вот мрачные пихты качали головами в непроходимом лесу, пытались получить хоть немного тепла от солнца, которое так неохотно показывалось из-за фиолетовых туч. Но жизнь – она ко всему приспосабливается. Появились одетые в рыжие космы добродушные горы-мамонты, овцебыки носились суетливыми стадами, тигры со страшными клыками-кинжалами крались за добычей, и шерстистый носорог —бронированный увалень с красными глазками – прокладывал себе тропу в камыше. А деревья Круга все стояли и смотрели. Они еще юны были – по своим, древесным меркам. Они любовались всякими тварями, они умиротворенно наблюдали, как жизнь бурлит, тянется к теплу, пожирает сама себя, умирает и возрождается снова, никогда не прекращая своего бега.

Он не был одинок, Круг. В разных местах земли стояли ему подобные. Никто не знал, кто поставил их, но где бы ни находился Круг и как бы он ни выглядел – как кольцо состриженной травы в высоком ковыле, или как частокол грубо обтесанных камней, или как воронка медленно вращающейся воды в океане, гасящая волны и никогда не покидающая своего места, все эти Круги были священным местом для Лесных, Полевых, Морских и прочих созданий.

Но потом появились Эти. Они были двуноги и почти разумны. Они в чем-то походили на Лесных, хотя и не были так разнообразны, как Лесные. Они носили одежду из шкур, они разводили костры, ютились в пещерах и шалашах, они охотились и собирали съедобные коренья. Они не мешали Лесным, и Лесные относились к ним как к младшим братьям. Они знали, что Эти со временем станут новыми хозяевами земли, вместо ушедших прежних, которые ушли так давно, что их не помнили даже самые древние Лесные. Так повелел Создатель, и никто не в силах был повернуть вспять новый Прилив. Только Круг стоял, и смотрел, и учился. Он был в стороне от всего, этот Круг. Он не менялся.

Эти звались ЛЮДЬМИ. Вначале они не слишком отличались от прочих созданий природы. Они знали о существовании Лесных духов, они боялись их, они поклонялись духам и просили у них помощи перед охотой. Лесные, конечно, не помогали им, но и не мешали. Люди тогда не были такими слепыми и глухими, как сейчас. Настоящая красота трав и ночные фонарики цветов, песни облаков в небе, шум сока в стволах берез, речь птиц и зверей – все это еще было для них доступным. Люди тогда не ссорились, с миром, что окружал их, и не убивали из злобы.

Но это длилось недолго. Люди оказались совсем не такими безобидными, какими казались вначале. Они и вправду почувствовали себя хозяевами. Только все дальше человек уходил от природы. Не сиделось ему спокойно. Не лежалось, не елось, не дышалось. Человек был дьявольски изобретателен. Постоянно придумывал он что-то новое – топор, колесо, плуг, горшки из глины. И чем больше новых предметов-рабов окружало его, тем меньше зависел он от природы. И тем меньше желал считаться с ней. Люди изменились. Чувства мешали им, и люди обесчувствели. Они даже перестали слышать мысли друг друга! Они придумали речь для того, чтобы общаться друг с другом. Они грубо перекрикивались на своем некрасивом языке. Странно поступил Создатель. Отдал мир во власть созданиям, которые меньше всего этого заслуживали. Все, что теперь интересовало людей, – это еда, хмельная выпивка, тупое спаривание. Деньги. И конечно, жажда крови. Ничто так не возбуждало людей, как убийство. И когда надоедало им убивать все живое, что попадалось под руку, люди начинали убивать друг друга. Это называлось ВОЙНА.

Не было ничего бессмысленнее и страшнее этого слова.

А Лесные? Что же они? Они спрятались. Каждый из них в отдельности был сильнее любого человека, намного сильнее. Но людей было так много. Они плодились с жизнерадостной жадностью, они занимали все больше места на земле. И они были опасны. Они не оставляли на земле места никому, кроме себя. Они жгли леса, и дриады с жалостными криками погибали, не в силах уйти из места, предопределенного им судьбой. Они осушали болота, торфяной дым стелился по низинам и убивал все живое, в том числе волосяников и кикимор. Они меняли направления рек, и водяные зарывались в ил, чтобы переждать напасть, да так и засыпали там навеки. Лесные духи жили долго, почти вечно, да только убить их было не так уж и трудно. Все меньше оставалось их на земле, и природа начала чахнуть без своих пастырей.