Мой адрес – Советский Союз! - Геннадий Борисович Марченко

ровесник, ничем не примечательная физиономия, второй лет за тридцать, сухощав, в лице что-то волчье, и именно от него, как мне подсказало моё шестое чувство, исходила наибольшая опасность.

Вряд ли эти трое окружили нас, чтобы попросить закурить. Я с показным спокойствием стянул с запястья часы и протянул интуитивно почему-то не Полине, а Насте. Та поняла всё без слов, тут же спрятала часы в сумочку. Придётся ещё и пиджак снимать, запоздало подумал я.

– Слышь, мужик, ты бы отошёл в сторонку, – выходя на свет, сказал стоявший перед нами. – Нам надо вон с той переговорить, провести политинформацию.

И со смешком кивнул в сторону стоявшей от меня по правую руку Полины. Та непроизвольно подалась назад, испуганно схватившись всеми десятью пальцами за моё плечо чуть выше локтя. Я же, напротив, сделал полшага вперёд, как бы закрывая собой девушку.

– А больше вам ничего не надо? – поинтересовался я как можно более равнодушным тоном. – Шли бы вы, ребята, своей дорогой.

– Я ведь пока по-хорошему прошу, – сменив тон на чуть более угрожающий, сказал незнакомец.

В тот же момент мой чуткий слух уловил сзади движение, и я чуть повернул голову, старясь, чтобы в поле моего периферийного зрения находились одновременно и стоявший спереди, и парочка сзади. А там, как раз сзади, тот самый «волчара» стоял уже в паре шагов от нас, и лишь поворот моей головы заставил его замереть на месте.

Далее мне пришлось встать вполоборота, чтобы случае чего успеть среагировать как на атаку спереди, так и сзади. Но атаки не последовало. Вместо этого высокий сквозь зубы процедил:

– Ладно, пересекутся ещё нашит дорожки… боксёр. И с тобой, Полина Круглова, мы ещё встретимся, поговорим… за жизнь. Пошли.

Это уже была команда его подельникам. «Волчара», как мне показалось, воспринял её с неудовольствием, но ничего не сказал. Они обошли нас стороной, по дуге, и растворились в каком-то проулке, где фонарей не было от слова совсем. Только сейчас я почувствовал, как бешено бьётся моё сердце и что противный пот струйками стекает по спине. А Полину, намертво вцепившуюся в моё плечо, колотит мелкая дрожь.

– Вроде обошлось, – старясь, чтобы мой голос звучал как можно более уверенно, сказал я, мягко расцепляя её пальцы.

– Жень, кто это? Что они хотели? – чуть слышно спросила она.

– Не знаю, но догадываюсь. Возможно… Даже скорее всего – это дружки Язовского.

Полина ахнула:

– Так они что…

– Ну да, думаю, это связано с заявлением. После того, как ты отказалась взять деньги, он решил прибегнуть к другому способу. Скорее всего, они просто хотели тебя запугать. А если бы запугать не получилось, то… Хм, в общем, надеюсь, до этого бы не дошло, – смущённо добавил я.

– Надо в милицию идти, – встряла Настя, не забыв вернуть мне часы.

– Можно, конечно, только чем мы докажем, что эта троица подослана Язовским? – сказал я, затягивая ремешок. – А самое хре… плохое, знаете что?

– Что? – в один голос спросили девушки.

– Что они не успокоятся, Полина, и продолжат попытки тебя подловить. Выберут момент, когда ты будешь одна…

– Мы всегда с Настей ходим, – не очень уверенно возразила она.

– Ну, это совсем другое дело, – с иронией заметил я. – А если серьёзно, то с этим нужно что-то делать. Я не смогу каждый раз сопровождать тебя… вас из училища домой, да и мало ли куда тебе… или вам понадобится сбегать, в тот же магазин.

– Так у нас практика и летние каникулы, – возразила Настя.

– Тогда чуть легче, – улыбнулся я. – Но тем не менее… Даже если я набью этим парням морды, это ещё ничего не будет значить – Язовский пришлёт других. Рыба гниёт с головы, вот и надо с этой головой что-то решать.

– Ты хочешь разобраться с Алексеем? – спросила Полина.

– Можно и так сказать. Не в том смысле, – быстро поправился я, – бить не буду, не хватало мне ещё под статью угодить. Буду искать другие способы образумить этого мажора.

– Мажора? – переспросила Полина.

– Это… Как тебе объяснить… В общем, человек, родившийся с серебряной ложкой во рту.

Увидев в глазах девушек ещё большее непонимание, я добавил:

– «Золотая молодёжь», которая живёт в своё удовольствие за счёт родителей.

– Понятно, – кивнула Полина. – так бы сразу и сказал, а то какие-то мажоры… Ой, а мы пришли.

Действительно, мы стояли возле калитки дома Клавдии Михайловны. Настала пора прощаться. Не будь рядом Насти, я бы, быть может, и отважился чмокнуть Полину в щёку, но при подружке делать этого ни за что бы не стал. Мы стояли, молчали, и мне ужасно не хотелось произносить слова типа: «Ну давай, как-нибудь ещё свидимся».

Настя оказалась понятливой.

– Ладно, вы тут поболтайте, а я пошла. Ещё раз спасибо, Женя, за приятно проведённый день!

Мы с Полиной остались вдвоём. Странно, тут я что-то совсем растерялся и, чтобы не выглядеть полным идиотом, сказал:

– А меня тут между делом идея посетила. Почему бы тебе не записать на студии мою песню?

– Твою песню? А ты что, песни сочиняешь?

– Ну как сочиняю…

Хорошо, что было темно, и Полина не видела, как покраснели мои щёки и уши.

– Ты понимаешь, иногда в голове возникает мелодия и сами собой рождаются стихи. Нот я не знаю, поэтому прошу своих знакомых, кто в этом разбирается, их записывать.

– Ого, вот это да! А кто поёт твои песни?

– Да я недавно их сочинять начал. Одна песня называется «Ах, какая женщина», написана пару недель назад, её пока исполняет ансамбль в ресторане Асбеста, но думаю, вскоре будут петь во всех ресторанах СССР. А вторая называется «И вновь продолжается бой». Отвёз её на прошлой неделе в Москву, отдал Силантьеву – это который руководитель оркестра Всесоюзного радио и Центрального телевидения. Обещал после заграничных гастролей ею заняться вплотную, но вроде как она ему пришлась по душе.

– Обалдеть! – всплеснула руками Полина. – Вот бы их послушать!

– Кстати, да, надо попросить друга детства, который в том самом ресторанном ансамбле играет, попросить сделать магнитофонную запись. Пусть даже не идеального качества, просто чтобы было. Ну а уж оркестр Силантьева, думаю, студийную запись сделает без проблем. Если до этого всё же дело дойдёт, а я надеюсь, что дойдёт.

– Вот здорово! – не уставала восхищаться девушка. – А почему раньше молчал?

– Так пока нечем особо хвалиться. Вот когда мои песни начнёт петь вся страна… Хм, в общем, со временем услышишь. А для тебя у меня тоже есть песня, буквально сегодня родилась, пока в парке гуляли. Назову её, пожалуй, «Аист на крыше».

– А