Аркан-IV. Раскаты грома - Евгений Адгурович Капба

Тут тепло, сухо, всё под боком… Всё можно найти! И метеоризмные скимитары — тоже. Вот они, мэастру. Вот в этих самых ящиках. Тут написано, что это панировочные сухари, но вы не верьте глазам своим.

Сверкер ударом топора вскрыл один из жестяных ящиков, распорол материю мешка с сухарями (дерево под горами явно было в дефиците) и, восхищенно выдав свое «ай-ой!» вытянул за рукоять из-под гнета сухарной крошки одноручный, слегка изогнутый меч. Клинок с односторонней заточкой и небольшим расширением у острия был серым, очень темным по сравнению с оружием, распространенным в Империи, со странными волнообразными узорами. Рукоять оплетена странным шершавым материалом, гарда небольшая, скругленная — ничего лишнего, никаких самоцветов и чеканки, оружие простое и функциональное, отменного качества, как и всё, что делают гномы.

— Вот то, зачем мы шли. Выбирайте по руке, зная Граббе — каждый клинок индивидуален… Хотя на вид и не скажешь. Давайте, вскрывайте ящики с сухарями!

— Куда-а-а сыплешь на пол! И не смей разрезать мешки! Сухари тоже пригодятся! — то ли в шутку то ли всерьез возмутился Аркан. — Те, кто придут сюда после нас, выгребут все, до последней крошки и последней скобы, чтобы использовать к вящей славе Ордена и нам всем на пользу! И я не только про это хранилище говорю. Как видишь, за эти годы тут ни одного вашего хэрсира не побывало, значит его величество Ингемар плюнул на наследие Граббе, оскверненное фоморами. Уничтожив их, мы оказали Подгорному Царству услугу — наверняка темные ходили туда в набеги… Не думаю, что мертвые Граббе на нас обидятся, если мы воспользуемся их имуществом для уничтожение их же убийц!

— Определенно — не обидятся, — согласился Ёррин. — Сверкеры даже в некоторой степени родственники здешним хозяевам, так что имеем право на часть наследства!

По примерным прикидкам, ослики могли понести дополнительной поклажи еще пуда по полтора, и примерившись к скимитарам, Аркан решил забрать полсотни клинков. Столько же оставалось тут, среди сухарей и тушенки. Действительно, при явно общем подходе к испролнению и основной идее, каждый из мечей отличался от остальных: весом, балансом, формой и длиной клинка. Найти два одинаковых скимитара казалось решительно невозможной затей. Но у эльфа — почтиполучилось! Клинки для правой и левой руки все-таки были различны — видимо, левый как раз и предназначался для левшей, коих среди гномов было немало, но на вид эти мечи казались идентичными.

Эадор крутанул скимитары, с гулом рассекая воздух:

— Нет, я не Эдгар дю Валье, но… Эти двое просто созданы для меня! Это прекрасно! И да, я признаю что наугрим — лучшие оружейники.

— Вот! — радостно замахал бородой гном. — Вот!!!

Он уже обзавелся чуть коротковатым, широким оружием, и теперь крепил его ножны на пояс, вместо своего тесака, явно не собираясь проявлять «придурочной принципиальности».

— Но свинина в железной банке — мерзкая, — отрезал тъялери. — Скорее, скорее — на воздух!

Аркан не торопился. Выбор клинка — дело серьезное, и если раньше он относился к оружию утилитарно, выбирая любой подходящий одноручный меч или палаш из трофеев или замкового арсенала, а клеймор в путешествие взял как нечто непохожее, контрастирующее с его абордажными привычками. Теперь же… Буревестник понимал, что новый клинок не станет очередной острой железкой для убийства себе подобных. Это будет Меч Основателя Ордена Зверобоя! И продешевить, поторопиться Рем боялся больше всего на свете.

Поэтому он осмотрел всю сотню кхазадских скимитаров, вызывая своей медлительностью вздохи у спутников, и, наконец, ладонь Буревестника сомкнулась на рукояти одного из мечей.

— Конечно, — сказал гном. — Кто бы сомневался. Долговязый Аркан выбрал себе настоящий вертел вместо порядочного тесака! Даже среди кхазадского оружия ты нашел что-то ненормальное…

«Ненормальный» скимитар имел размеры классического полутораручного меча, удлиненную рукоять почти в треть всего оружия и почти черный цвет клинка. Оплетенная хитрым образом рукоять сидела в ладонях как влитая. Буревестник для пробы рубанул воздух из " la poste di falcone", потом перехватил одной рукой, описал в воздухе восьмерку и понял: наконец у него появился меч, достойный Командора!

— Ага! — сказал Ёррин. — Проникся! Наверное, его готовили в подарок кому-то из человеческих владетелей, иного повода делать такую мачту и переводить на него доброе метеоризмное железо я и придумать не могу! Я вот что скажу: тебе теперь нужно придумать ему имя и привязать красную ленточку на рукоять.

— А ленточку зачем? — у эльфа даже уши дернулись от неожиданности.

— Чтоб красиво! — пояснил гном и шмыгнул носом. — Ну что, грузим животинок — и поднимаемся наверх? Или поищем проход под горами? Если повезет — можем пройти еще двадцать или тридцать верст по туннелям. Тут сухо, тепло, и никакого снега!

Буревестник взглянул на позеленевшее лицо эльфа и покачал головой:

— Нет уж. Выбираемся!

Слова Сверкера про имя для меча здорово засели ему в душу, и теперь он не мог не думать об этом. Еще бы! Ведь так начинаются легенды! Назвать святыми Арканов ни у кого язык не поворачивался, и несть числа их грехам и страстям. Но каждый из этой семейки знал точно: когда он предстанет на Божьем суде после смерти, то главными пунктами обвинения будут гордыня и честолюбие… Каждый Аркан втайне мечтал войти в легенды, хотя никто из них и не произносил этого вслух.

* * *

— О, Небо! Небо! — эльф прислонился к стволу дерева, глубоко вдохнул морозный воздух и смотрел в ясные, без единого облачка небеса, запрокинув голову. — Порой, чтобы понять, как многим ты обладаешь, нужно лишиться этого…

— Фу, — сказал Рем. — Говоришь банальности, Эадор.

— Но я так чувствую!

— А я чувствую холод, сугробы под ногами, и пронизывающий ветер, — мрачно буркнул Ёррин, который, в отличие от эльфа, сильно посмурнел после того, как они покинули подземелья. — Культурный народ сам создает среду, в которой живет! Крыша над головой, привычные вещи под рукой, родные и близкие вокруг — вот что такое есть счастье, а не это ваше… Березки обнимать!

Ослики его возмущения не разделяли. Избавленные от шор, они следом за эльфом кинулись к березкам и принялись их жевать, издавая радостные звуки. Монисто из гномских денег при этом весело позвякивали, болтаясь на их шеях.

— Надо бы снять и спрятать, — Аркан почесал лысую голову, которая начала уже подмерзать на свежем воздухе. — Как-то это слишком кричаще!

—