Дороги выбора (СИ) - Галл Юлия

Опасаясь, что зал не удержит Аргайла и его пламя, я бросился в покои Повелителя.

Я был Хранителем не один и не два года, несколько веков я успешно справлялся со своей ролью. Но сейчас, застав Истинное пламя, смотрящим на свои ладони, и видя его слезы, понял, что что-то пошло не так.

Мир, кажется, сходит с ума, ссорятся закадычные друзья, золотые рода цапаются как собаки, и Повелитель, Истинное пламя драконов, согревающее, оберегающее всех своих детей плакал, смотря на чешую в своих руках.

— Оставь меня! — Приказал он.

Я вышел, не в силах сопротивляться, и двери закрылись, запечатывая, скрывая Повелителя от всех. Больше двери в его покои не открывались. Проходил день за днем, все замерли в ожидании, когда наконец выйдет Повелитель, или что будет с Аргайлом.

Парень перестал кричать, затих, но был в каком-то непонятном трансе, иногда он стонал от боли, хватался за грудь, но в сознание так и не пришёл.

Постепенно стали приходить новости.

Киани, Наследница пропала. По приметам девушка была поражена темным пламенем. Иво сказал, что Олев не пустил Киани к Асте и Аргайлу, и я впервые видел гнев старшего владыки Кеердо. После этого Олев замолчал, а Аста пыталась добраться и убить его.

Владыка Фарх смог уйти но потом вернулся бледный, с синяками под глазами и замер у постели Ара. Он никому ничего не отвечал, но порой я видел как он сжимает кулаки до белеющих костяшек. Иногда ему прилетали послания, но облегчения они не приносили. Киани пропала и ее не могли ни найти, ни отследить.

Я же думал о том, что, возможно, и хорошо, что Наследница пропала, столько смуты из-за нее. Пройдет время, и все успокоятся, и в мире драконов опять наступит равновесие. Холодная, неприятная мысль вдруг коснулась сознания, если девушка действительно была поражена темным пламенем, она же при встрече могла поразить им и Повелителя. Так может и поразила?! Вдруг его затворничество — это попытка справиться с темным пламенем?!

Я хотел уже бежать из зала, как двери распахнулись, и вошел Истинное пламя.

— Повелитель! — я бросился к нему, но он остановил меня одним взглядом огненных глаз. Я застыл, не зная, что делать. Казалось его взгляд проник в самую душу и увидел в ней то что ему не понравилось, Совсем не понравилось.

Все опустились на колени, а Повелитель просто прошел и остановился рядом с Аргайлом.

— Память вернулась к твоему сыну. Правильно, Олев?

— Да, повелитель.

— И как? Ты доволен? Рад, что теперь твой сын забыл про свою Избранную и горит в пламени долга?

— Повелитель, — Олев не говорил, он хрипел, вжимаясь головой в пол. Зарыдал, не в силах сказать больше ни слова.

— Повелитель, — старший владыка Кеердо приподнялся. — Род Неугасимого пламени никогда не отказывался от своих долгов! Почему? Почему, вы говорите, что Аргайл сгорает в его пламени?

Повелитель махнул рукой, и перед Кеердо появился поднос с чешуйками, одна к одной, ровно сотня и руна долга жизни. При виде этого старейшина вздрогнул.

— Нет, — в шоке помотал он головой, — Этого не может быть! Аргайл бы никогда!

Лэри Аста заскулила, видя чешую, и Иво сгреб ее в охапку, прижал к себе, стараясь успокоить.

— Вы знали? — Кеердо с трудом дышал, в его глазах светилось недоверие.

— Мы знали, что они связаны. — Прошептал пораженный Иво. — Связаны чем то большим, чем связь Избранных, но что Ар дал ей чешую жизни, не подозревали.

— Связь Избранных? Не подозревали? Нечто большее? — Кеердо орал как раненый дракон. — О чем вы? Мрак вас всех раздери! Почему не сказали?! Почему сразу не сказали?!

— Я объясню. — голос повелителя остудил всех. — В пещере с Аргайлом был ребенок, его дар Аргайл должен был выпить, как и остальные, но ребенок попросил дракона о защите. И твой внук Кеердо ему не отказал.

Девочка стала отдушиной Аргайла и единственной союзницей в заключении. Она восстановила ему огненную жилу, очистила рану, дала сил и надежду. Взамен Аргайл дал ей долг чешуи жизни. Она стала той, ради кого он решил жить дальше. А она не остановилась на достигнутом и, использовав самую сложную магию крови, указала вам, где держат Аргайла. Расскажешь, что случилось позже, Олев?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Дракон, сжавшись на полу только промычал.

- Что ж, я продолжу. Олев встретился с ребенком раньше всех. И девочка не послушалась его давления, не испугалась его воли, а убежала к Аргайлу, и что сделал его сын? Показал, что он защищает эту девочку, даже несмотря на вмурованные крылья и плен.

Ты подумал, что она стала уязвимостью твоего сына. Испугался, что не можешь ею повелевать, а значит, не можешь контролировать. Тебе даже в голову не пришло, что Аргайл разделил с ней долг жизни и больше ни один дракон не может давить на нее своей волей. Но что ты сделал? Напомнить? Сканируя ее магию, ты понял, насколько девочка уязвима и подпитал сеть, что была в ее теле! В тот момент, ты решил убить ребенка, чтобы твой сын стал свободен. Ты не хотел верить, что в том аду, куда попал твой сын, у него мог появиться друг и защитник. Тем более такой слабый как эта девочка.

Олев уже не выл, кажется все силы, все пламя дракона, что были в нем угасли, но мне не было его жалко. Убить ребенка? Драконы не могли пойти на это. Не могли…

— После освобождения Аргайл страдал, — тем временем продолжал Повелитель. — Не только из-за возвращения своего облика, но и также от потери девочки, что оберегала его сердце и душу. Она приходила к нему во снах, успокаивала его агонию и видела, как ты пожелал стереть ее из памяти Аргайла. Но и в этот момент она всеми силами захотела, чтобы это сработало, чтобы это помогло! В тот самый момент она отказывалась от долга Аргайла перед ней, а вы думали, он умирает из-за своей памяти. Нет, она не хотела быть ему в тягость, хотела, чтобы он стал сильнее. Это она, а не вы, вытянула его из мрака. Каждый день она начинала с мысли, что будет сильнее и передавала, Аргайлу эти чувства. Он выжил, потому что она давала ему силы, направив свой дар и жизнь обратно через чешую. Однажды, она принесла этот дар мне и попросила забрать. Она не хотела никаких долгов от драконов. Сжигая чешую Аргайла, я вдруг почувствовал эту жизнь! Энергию! Дар! Она окрыляла моего ребенка, спасала из темноты застрявшие души. Я мог дать своим детям тепло, но она давала свет! Свет, что вел моих детей в мир процветания и силы. Я назвал этого ребенка своей Наследницей, ибо она несла в себе частичку любви Истинной матери. И я впервые ощутил надежду на ее возвращение.

Она озаряла своим светом всех, кто был рядом. Своей искренностью, смелостью, добротой завораживала всех, делала лучше. Я видел, как менялись драконы рядом с ней, видел, как они становились поистине защитниками этого мира! Видел, как расцветал дар Аргайла, и молился создателям, чтобы они открыли двери и впустили в наш мир Истинную Мать.

Все, что было нужно, дать им шанс быть вместе, дать возможность прожить человеческую жизнь Киани в любви и счастье. И Мать бы вернулась, мы бы могли доказать, что способны сберечь Свет, что так необходим нам, чтобы быть драконами, быть защитниками…

Но Олев испугался… Испугался, что ребенок не поддается его контролю, испугался, что сын изменился, испугался Света, что мелькнул перед ним…

Я оказался плохим Отцом, не научил, не подсказал, что важна не только сила, но и те, кого мы защищаем этой силой. Иначе она будет способствовать только разрушению. А спасти, воскресить, дать свет и жизнь смогут только такие, как Киани.

— Но она человек! — вскричал Олев. — Слабая девчонка! Она погубила моего сына! Он умирает из-за нее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ошибаешься, — Повелитель покачал головой. — Она опять-таки спасла его. Киани была здесь, когда вы дрались, она отдала мне чешую, что оставил ей Аргайл. Я думал, она хочет, чтобы я её уничтожил, но чешуя не горит в моем пламени.

Повелитель поднял чешуйку с подноса, взметнулось пламя, но голубоватая, полупрозрачная чешуйка осталась не тронутой.

— Она изменила ее магию. Это не долг жизни. Это поистине Дар Жизни.