Черный Ангел - Ньевес Идальго

Устало вздохнув, Мигель прошел по каюте, открыл рундук с вещами и достал оттуда рубашку и штаны, а затем из соседнего рундука вытащил сапоги с высокими голенищами.

Келли решила настаивать на своей просьбе, а потому продолжала свои маневры, с интересом наблюдая за Мигелем и стараясь унять свое часто и беспорядочно бьющееся сердце. Она увидела, как мужчина отцепил саблю, висевшую на бедре, и бросил ее на кровать. На долю секунды в голову Келли закралась мысль разделаться с Мигелем, но она поспешно отогнала ее прочь, ведь ей не удалось бы даже дотянуться до клинка. Когда Мигель снял рубашку, в глазах девушки появилась нежность. Она любовалась его стальными мускулами, смуглой кожей, широким разворотом его саженных плеч…

Мигель повернулся к Келли спиной, и девушка едва не застонала — на спине испанца еще были заметны белесые рубцы, оставшиеся от кнута Эдгара. Мигель сел на край кровати и стащил сапоги.

— Советую Вам смотреть в другую сторону, мисс Колберт, если не желаете краснеть. — Мигель сунул большие пальцы за пояс штанов и стянул их. Заглушив крик, Келли отвернулась, чувствуя, как жар заливает ее щеки. А позади нее… Неужели он смеялся? Конечно, да! Он смеялся над ней, но Келли, сцепив руки, продолжала внимательно наблюдать за действиями Мигеля.

В стекле иллюминатора, ее верном союзнике, ясно отражалось сильное и ладное тело мужчины. От вида Мигеля у Келли неожиданно защекотало в животе. В свете керосиновых ламп она видела смуглокожего брюнета, чьи коротковатые волосы еще больше подчеркивали ширину его плеч. Келли сосредоточила свой взгляд на золотой серьге, украшавшей ухо пирата, и золотóм браслете с изумрудами, красовавшемся на его запястье.

Вот он, алчный и продажный наемник! Келли сдержала обвиняющие охи и вздохи, потому что Мигель был еще более красив и привлекателен, чем она его помнила. Келли крепко зажмурилась и не открывала глаз, пока Мигель не сказал:

— Все, можешь смотреть на меня.

Келли медленно повернулась к нему, и ее глаза округлились — на Мигеле были только плотно облегающие бедра черные штаны и сапоги. На его голой, смуглой, мускулистой груди еще поблескивали дождевые капли.

Присутствие Келли в каюте, видимо, означало для Мигеля чуть больше, чем просто живая душа за компанию, если он даже забыл о своем неуемном желании, не покидавшем его с того момента, как он узнал ее. Мигель вытерся рубашкой, отбросил ее в сторону и сел за стол. Он снял с блюда крышку и приступил к еде.

Келли не двигалась, но в ее голове начали возникать тысячи мыслей и вопросов. Какое место занимает Мигель на пиратском судне? Почему он действовал с такой уверенностью? И что он делал в этой каюте?

— Ты говорила, что хочешь побеседовать с капитаном… — не переставая есть, начал разговор Мигель. Келли молча кивнула, хотя стояла за спиной Мигеля, и он не мог ее видеть. — Тогда можешь говорить, что хотела.

Вот оно что! Значит, Мигель был капитаном! Она находилась в капитанской каюте, а он командовал этим кораблем! Келли отступила на шаг и ухватилась рукой за спинку кровати. Эта новость сразила ее наповал. Она находилась в руках человека, который когда-то был рабом у дяди, а теперь верховодил шайкой злодеев. Келли приложила все силы, чтобы успокоиться, и с напускной уверенностью произнесла:

— Мой отец заплатит вам хороший выкуп, если вы вернете нас целыми и невредимыми.

Келли показалось, что мускулы на спине Мигеля напряглись. На минуту в каюте воцарилась тишина, а затем Мигель ответил:

— К этому времени, мисс Колберт, я накопил богатства более чем достаточно, чтобы меня соблазнил Ваш выкуп.

Келли проглотила свою гордость и подошла к Мигелю.

— Никто не отказался бы от столь значительной суммы денег, — тихо сказала она.

— А я отказываюсь! — рявкнул Мигель и резко привстал из-за стола, вынуждая Келли снова отступить. К величайшему удовольствию Мигеля в зрачках сапфировых глаз отразился страх. Эта английская гарпия была в его руках, и сейчас она заплатит за все! Однако Мигель заставил себя успокоиться и снова сел. — Если хочешь что-нибудь поесть, то здесь хватит на двоих. И забудь о том, чтобы выйти отсюда.

Келли не могла и пальцем шевельнуть, казалось, она окаменела и была похожа на статую. Судя по категоричности ответа, ее сомнения превращались в очевидность. Келли боялась Мигеля, потому что он слишком сильно изменился с того дня, когда она увидела его в последний раз. Он уже не был рабом, которого Эдгар едва не запорол кнутом до смерти, и которого от зари до зари заставляли гнуть спину на полях сахарного тростника. Эти раны никогда не затянутся полностью. Теперь Мигель был свободным; он стал жестоким и бессердечным, почти как дьявол, и Келли чувствовала себя как никогда уязвимой.

— Где остальные дамы?

Мигель повернулся к ней, чтобы ответить. На секунду он показался ей снова тем человеком, который покорил ее в “Подающей надежды”, но только на секунду, пока не произнес:

— Молодую белую переправили на другой корабль, а старая и мулатка на борту.

— С ними все… хорошо?

— Вам следовало бы беспокоиться о себе, мисс.

— Возможно, но я спрашиваю о них.

— Желаете знать, не изнасиловали ли их?

Это вполне могло произойти, и у Келли слегка закружилась голова.

— Я хочу знать, все ли у них в порядке, и не издевались ли над ними.

— Какая женщина не чувствует себя прекрасно, славно покувыркавшись в постели?

— Подлец! Выродок!

“Ну и дамочка, черт ее возьми! — подумал Мигель. — Все так же заносчива и тщеславна!”

— А ты не растеряла своих королевских замашек, Келли, правда?

Раз от раза Келли все больше теряла уверенность, и теперь она молча слушала Мигеля. Ей нужно было знать ответ на свой вопрос.

— Бризе, моему боцману, похоже, приглянулась эта красотка цвета кофе с молоком. — При этих словах в животе Келли образовался огромный, тяжелый ком. — А кто та, другая женщина?

— Дуэнья моей подруги.

— Отлично, — Мигель снова отвернулся и продолжил есть. — Ей нечего бояться, она слишком стара, чтобы понравиться моим парням.

— Ты хочешь сказать, что у Лидии есть все основания, чтобы бояться?

— У Лидии? Кто это?

— Моя служанка.

Мигель развлекался игрой, гоняя еду по блюду.

— Арман Бризе никому не позволит и волоска ее коснуться, — небрежно обронил он. — Сдается мне, он решил оставить ее себе.

— Военный трофей, не так ли?

— Вот именно.

— А я?

Быстрый ответ Мигеля стал для Келли пощечиной:

— Ты? Ты — мой трофей, красотка.

Глава 24

Мир мог вдребезги разбиться и разлететься на тысячи осколков — Мигелю было все равно. Для него не существовало ничего, кроме губ Келли, отвечающих его губам. Они были такими же сладкими, какими он их помнил. Их пленительный вкус порабощал его, привязывал к ней.