Атолл - Владимир Колышкин

   - Девочка, сколько раз я тебе говорил, что оружие нельзя смазывать кокосовым маслом, только специальным ружейным. Там же все засохнет коркой. Вот захочу выстрелить, а стволы разорвет...

   Только сейчас Аниту заметила, что с её Джоном не все в порядке. Такой Джон её не нравился, он её пугал. Она подошла и отняла у него ружье, повесила его на стену. Потом спросила:

   - Чем я могу помочь тебе?

   - Как ты здесь, в Онаэгане, оказалась? Ты же была в деревне на атолле?

   - Тебя долго не было, вот я и приехала. На катере.

   Ну да, Кейн ведь знал, что острова связаны регулярным морским сообщением. Каждое утро и вечером пассажирские морские катера посещают все острова архипелага.

   Джон обнял Аниту.

   - Ладно, дорогая, не обижайся. У меня, как у всех писателей, очень дурной характер.

   Аниту знала, что у него вспыльчивый характер. Он мог взорваться как вулкан, но быстро успокаивался и вот он уже ласковый, как морской бриз.

   - Ты хочешь заняться со мной любовью? - спросила Аниту.

   - Пока только платонически. Я весь обессилил, как рыба, вытащенная из воды.

   - Ты просто голоден. Сейчас я приготовлю обед и накормлю тебя.

   - Спасибо, родная, - сказал Джон. - Ты спасла меня от смерти... голодной.

   22

   Из бара "Гавана" они вышли последними, когда все "наши" куда-то расползлись. Едва раскаленная небесная сковородка скатилась в океан, как наступила тропическая ночь. Джон проводил доктора до угла, где пересекаются рю Пикар и Портовая. Кроме галогеновых фонарей здесь светила вывеска спортивного магазина "Жак Кусто" (все для подводного плавания) да банкомат "Сосьете Женераль".

   Доктор подавленно молчал. Теперь он знал тайну Джона. Теперь они были больше чем друзья, они были своего рода сообщниками. И даже впервые перешли на "ты". Выслушав исповедь писателя, доктор сказал:

   - Скажу честно, я не знаю, что ответить на твою историю и как её объяснить - рационально или мистически. Я агностик и к тому же медик... и вот как медик, я уверен, что твое психическое здоровье значительно улучшилось. У тебя был слом, но ты его преодолел. Это очень хорошо, что ты сжег папку, это аутодофе очистило твою душу...

   Уилсон взял такси-электрокар. Садясь в это стеклянное яйцо-на-колесах, дал последний медицинский совет:

   - Знаешь, куда тебе надо поехать?.. раз уж зовет труба... Только не в кругосветку. Это тебе не поможет, а только усугубит... Тебя полностью излечит поездка в Россию.

   Джон открыл рот от такого неожиданного совета. Действительно, как это он сам до этого не додумался.

   - А может, вместе поедем? - предложил он доктору.

   - Боюсь, мои бронхи отвыкли от холода. А ты поезжай. В сакральные путешествия надо пускаться в одиночку. Dosvidanya, tovarishch!

   Крупные южные звезды, как россыпь алмазов, сияли на черном бархате неба. Джон подумал, что подобной избитой фразой он никогда бы не начал главу. Но звезды действительно были крупными и сверкали на небе, как россыпь брильянтов, так что ж тут еще выдумывать. Здесь нет поблизости мельничного колеса, нет плотины, и осколок бутылки не блеснет под луной. Если что и блеснет на крупном песке пляжа, так это пустая алюминиевая банка из-под пива. Да и ту утром подберет мусорщик. Чехов здесь тоже писал бы иначе.

   Алисия Ферэрра вышла из морских волн, как Афродита из пены. Только это была слегка состарившаяся богиня. Зато голая. Алисия научилась не стесняться наготы у местных жителей. Она легла на песок у ног Джона, как недавно на палубе лежала Аниту.

   У Алисии, особенно когда она находилась в горизонтальном положении, груди хорошо держали форму. Синьора Ферэрра слегка замерзла, поэтому соски её, смотрящие вверх, удлинились и на вид казались твердыми. А может, они затвердели по другой причине.

   Джон сел на песок, провел ладонью по груди женщины, стирая капельки воды, сжал упругую, сначала прохладную, а потом все разогревающуюся округлость. Алисия закрыла глаза и чувственно вздохнула. "Согрей меня", - прошептала она. Он навалился на нее, как был - в одежде - и сжал в объятиях. Их губы слились, языки страстно соприкоснулись и переплелись. "Как Чехов на пляже в Бирме с аборигенкой", - машинально подумал Джон.

   Она расстегивала ему намокшую рубашку, шорты. Потом двумя руками, как она любила, взяла его напрягшийся член. Горячие губы обхватили головку, тонкие чуткие пальцы щекотали яички. Французский поцелуй продолжался долго. И вот он вошел в нее, распластанную на песке. Они двигались навстречу друг другу синхронно, со сноровкой давних любовников. Впрочем, так оно и было. Ведь Ферэрра была первой женщиной, которая отдалась Джону, когда он прибыл на главный остров. Это потом Джон уехал на атолл, а Алисия осталась в столице архипелага. Она не любила дикий образ жизни. У них не было особых душевных отношений, только секс. Поэтому и расставание не было мучительным.

   Их встреча была странной и потому - закономерной. Джон сидел в ресторане на Океанском бульваре, официант принес ему записку "от вон той дамы". В записке - бумага в мелкую клеточку из блокнотика - зеленой пастой было написано: "Никаких отношений, только секс. Алисия". И был номер телефона. "Паркуа па?", по-французски подумал Джон, тем более, что дама была брюнеткой.

   Сегодня Джон впервые изменил Аниту, впервые за последний год. Но, кажется, Аниту, это не считает за грех. У них в деревне невиданная для европейца свобода половых отношений: брат может переспать с сестрой, отец с дочерью...

   Джон вдруг похолодел от мысли, которая ему почему-то до этого не приходила в голову.

   - Не останавливайся! - вскричала Алисия, - молю, не останавливайся!

   Он продолжил уже как бы из чувства некоего долга. Он долбил ненасытную вагину Алисии, чтобы побыстрей закончить акт. А она все не кончала, она, наоборот, только разогрелась и вскрикивала как-то однообразно: "о-хо-хо! о-хо-хо!" Наконец, когда уж Джон потерял всякий счет времени, Алисия зарычала и вонзила острые ноготки в его спину и потянула вниз. Это означало, что у нее начался оргазмический прилив.

   Джон подумал, что он, как писатель, для полноты знаний о человеке хотел бы испытать женский оргазм. Какой он? Когда они поженились с Джулией и проводили половые эксперименты, она рассказывала, что вагинальный оргазм сначала играет далекими приливами и отливами, приближается как гроза, а потом вдруг пронзает как молния от матки до макушки головы и длится, длится, длится, всю тебя затопляет, а потом снова играет приливами и отливами, но уже неспешно удаляющимися. И вдруг, при изменении положения тела, иногда приходит вторая волна. Эту, вторую волну, очень любила Джулия и огорчалась, когда она не приходила...