Салочки с демоном - Ольга Романовская

Малица заняла самую удобную позицию — у стены возле окна, чтобы контролировать всю комнату. Мысленно она десятки раз повторила способ вызова огненного меча. Времени на раздумья и ошибки враг не даст, придется действовать мгновенно.

Чтобы не спать, саламандра облилась водой, предварительно остудив ее до ледяной. Неприятно, зато действенно. И ничего, что зуб на зуб долго не попадал.

Обострившийся слух уловил скрежет по стеклу.

На всякий случай изготовившись, саламандра осторожно повернулась.

Условный стук: три коротких, один длинный. Нортон.

Малица щелкнула задвижкой и впустила в комнату стужу осенней ночи.

Блеснул в темноте чей-то глаз, и саламандра со страху чуть не сделала старосту слепым.

— Сдурела?! — прошипел Нортон и залез в комнату. В человеческом обличье.

Последний факт чрезвычайно огорчил Малицу. Неужели передумал?

Нортон объяснил: перекидываться около жилых корпусов опасно, вот доберутся до ограды, тогда пожалуйста.

— Раздеваться придется, — напомнила саламандра. — Не стесняешься?

— Не придется. Драконы не оборотни, у нас нет второй сущности, просто два лица. Хотя если ты попросишь, я разденусь, — с намеком добавил староста. — И не только.

— Потом! — отмахнулась Малица. — Сейчас мне совсем не до голых мужиков. Как гончих обходить будем?

— Никак, — огорошил Нортон. — Нет их, пусто, одни духи-охранники остались.

Саламандра не удержалась и исполнила победный танец. Стол выдержал, оказался крепким, а староста оценил гибкость сокурсницы.

— Слушай, — Малица села, свесив ноги, — не то чтобы я тебе не доверяла, но лучше не рисковать. Наверняка ректор охрану усилил, раз гончих увел. Или оставил бродить какую-нибудь зловредную суку. Давай ты с крыши взлетишь?

— Да запросто! Только ты не залезешь.

— Почему это? — надулась саламандра.

— Потому что ты на кроссах предпосле-э-эдняя! — с издевкой потянул староста и с гордостью добавил: — А я первый.

— Вот и понесешь, — нашла решение проблемы Малица. — А что, свою девушку положено на руках носить.

Нортон настроил магический шар на минимальную мощность и пристально осмотрел саламандру, прикидывая, сколько она весит. Нести не хотелось, хоть девушка и не страдала излишним весом.

— Я обещал только летать, — напомнил староста. — Сама залезешь.

Посетовав для виду на измельчавших мужчин, Малица выглянула из окна, прикидывая, за что можно зацепиться.

Пройти по карнизу до водосточной трубы, затем на другой карниз, подтянуться за кронштейн… Да, полоса препятствий господина Ойгла отдыхает!

— Не бойся, подстрахую. Лезь первой.

Надеясь, что Нортон умеет перекидываться в воздухе, Малица нерешительно занесла ногу на подоконник. Страшно.

— Трусишь — сиди дома.

Вот уж нет!

Саламандра решительно шагнула из окна и едва не упала, поскользнувшись: мокро. Спасибо, вовремя ухватилась за раму.

— Ладно, залезай обратно, — смилостивился Нортон. — И ко мне на закорки. Только не души и держись крепко.

— А ты не упадешь?

Малице казалось, что передвижение подобным способом — верный путь к кровавой луже на земле. Сработают законы природы, груз банально перетянет.

— Драконы не падают, — обиженно ответил староста и подставил спину.

Малица взобралась на Нортона, крепко обхватила руками и ногами и понадеялась на то, что староста, как истинный дракон, не привирает.

Нортон двигался не в пример ловчее саламандры. Медленно, но верно поднимался, обняв водосточную трубу. Саламандре было страшно, она даже глаза закрыла. Вцепилась в Нортона и дышала через раз. Сколько раз казалось — сорвутся, но нет, староста неизменно подтягивался, ухватывался за что-нибудь.

Вот наконец и крыша.

— Приехали! — с натугой шепнул Нортон и устроился перевести дух на черепичном скате. К счастью, недостаточно крутом, чтобы скатиться вниз. — А ты ничего, думал, визжать станешь.

Малица промолчала и заставила себя расцепить пальцы. Это оказалось нелегко: руки не желали расставаться с опорой в виде тела Нортона.

Над головой проплывали облака. Внизу же царил полный мрак.

Тут, наверху, оказалось холоднее, изо рта даже шел пар.

— Готова?

Нортон встал и размял спину.

Малица кивнула и приготовилась наблюдать за метаморфозой.

Староста отошел подальше, к самому краю, смело замер у карниза, помахал руками, разгоняя кровь, и под тихое оханье саламандры шагнул в пустоту, чтобы тут же взмыть в небо медным драконом. Малица видела только, как на миг исказились контуры, и вот над ней уже парило шипастое «рукокрылое». Хвост длинный, чешуя переливается даже в скупом ночном свете. Гребень на голове щерится пластинами цвета латуни.

— Давай, что ли! — поторопил Нортон басовитым голосом и опустил крыло. — В первый раз дракона видишь?

— В первый, — восторженно ответила Малица и с трепетом шагнула на крепкие перепонки.

Спина у дракона оказалась жесткой, зато широкой. Держаться не за что, скользко, но на этот случай в кармане имелась веревка. Саламандра обвязалась, надежно прикрепила себя к шее и лопаткам Нортона и подтвердила: готова.

Полет. От него перехватило дыхание. По крови разлилась небывалая эйфория.

Ветер в лицо, холодный, силящийся сбить на землю.

Луна так близко, только руку протяни.

Темные громады зданий под ногами. Башни Академии, чуть мерцающие ночными огнями. И бесконечное, безграничное счастье от упоения свободой.

Нортон взмыл выше, унося в облака, и со свистом пронесся над оградой Академии. Охранная магия лишь слегка кольнула, но ничего сделать не смогла.

— Ну, куда дальше? — зависнув над спящим городом, спросил Нортон.

— Не знаю, — честно призналась Малица. — Ты лучше меня видишь, давай охотников искать. Для начала к Особой службе слетаем и к участку, дальше разберемся.

— А если они порталом ушли?

Этого саламандра не предусмотрела. Что ж, тогда они просто полетают.

Ночной город — это нечто удивительное. Полеты же опасны для жизни без надлежащей подготовки. Если бы не веревка, Малица не раз соскользнула бы с чешуйчатой шкуры и упала.

Ветер нещадно хлестал по щекам, пробирался под одежду.

Нортон скользнул вниз и понесся над самыми крышами. Они тонули в ночной сини, только тускло мерцали магические фонари у домов. Владельцы поставили их на минимальную мощность, чтобы не мешали спать. В бедных районах и вовсе обходились без уличного освещения. На него банально не было денег.