Курсант: Назад в СССР 11 (СИ) - Дамиров Рафаэль

— Черт его знает, — я прищурился, пытаясь разглядеть мужчину. — Ни хрена не видно! Темно… По фактуре похож, вроде, на нашего клиента — подтянутый и шаг пружинистый, как у хищника… Пойду гляну.

— Я с тобой, — Федя нащупал кобуру.

— Нет, сиди здесь… Вдруг еще кто-то выйдет.

— Кто?

— Не знаю, но на всякий пожарный прижми жопу и смотри в оба. Может, это вовсе не Светлицкий был. Все, я пошел, а то щас смоется…

Я тихо открыл дверцу. Захлопывать не стал, чтобы не шуметь, а двинулся за фигурой, маячившей в темноте. Держался на отдалении и прятался от света фонарей, шел так, чтобы из виду не терять, и чтобы он меня не увидел, даже если неожиданно обернется.

Но человек не оборачивался, шагал вперед, но при этом видно, что вовсе не на прогулку выбрался. Походка слишком уж целеустремленная. Может, это кто-то из соседей по подъезду Светлицкого? Как бы обогнать и морду глянуть?

Но пока улица слишком открыта. Редкие машины ползут по серому полотну, отсвечивая желтым светом фар. Прохожих почти нет. В это время все магазины и даже рестораны в СССР уже спят.

Между тем преследуемый вдруг остановился возле телефонной будки и оглянулся. Я еле успел нырнуть в черноту арки и притаиться. Вроде не заметил меня.

А незнакомец посмотрел на свое запястье, заголив рукав. Очевидно, на часы глянул. Нормальный такой жест, если бы весь этот человек, от макушки до носков мягких туфель, не вел себя так скрытно. Потоптался на месте, озираясь, будто кого-то поджидал в условленном месте.

Мне его хорошо видно из укрытия, но высовываться нельзя. Он водит взглядом по окрестностям, и сейчас никуда не спешит, сразу меня заметит.

Послышался слабый свист, будто собачку позвали. Он донесся откуда-то сбоку, из проулка, выходящего к телефонной будке.

Мой объект наблюдения обернулся на звук, что-то там увидел и пошел в ту сторону.

Ага… Ну точно кого-то поджидал. Я двинулся за ним. Аккуратно, вдоль стеночки, сливаясь с серым бетоном сталинского ампира и прячась от рассеянного света звезд под кронами деревьев.

Незнакомец больше не оглядывался, ведь все его внимание было приковано к источнику свиста, и я сумел короткой перебежкой приблизиться, когда он почти свернул в проулок.

Короткая остановка, пара глубоких вдохов — и снова перебежка на цыпочках. Я вжался в стену перед подворотней, где скрылся преследуемый. Осторожно заглянул за угол.

Там увидел уже две фигуры. Моему незнакомцу навстречу кто-то шагнул из темноты, держа в руках сверток.

— Принес? — спросил первый, и по голосу я сразу его узнал.

Твою мать! Это был все-таки Светлицкий!

— Здесь все материалы, — хрипло заверил второй, его я не разглядел, слишком темно и вдали от уличных фонарей.

И голос незнакомый. Одет в темную ветровку или штормовку, капюшон на голову накинут, скрывая лицо.

Светлицкий протянул руку за свертком, мужик в штормовке отдал ему его и пробурчал:

— Бывай.

— Так и не скажешь, от кого подарочек? — спросил писатель.

— Сам все увидишь. Когда откроешь…

Светлицкий молча повернулся к визитеру спиной, чтобы уйти. Тот тоже пошел прочь было, но вдруг выхватил из кармана нечто, молниеносно развернулся и кинулся на писателя сзади. Я успел увидеть только, как блеснула холодом сталь в отсветах удивленной луны.

— Берегись!!! — крикнул я и выскочил из укрытия.

Услышав окрик, Светлицкий среагировал мгновенно — рывком обернулся, закрываясь от удара ножа.

Вжих! — клинок просвистел в воздухе и, описав короткую дугу, намеревался пронзить грудь писателя.

Бывший милиционер умело блокировал удар, но вот его рука попала под лезвие. Нож полоснул по рукаву, с легкостью рассек трикотаж и окрасился в красный цвет.

Нападавший не ожидал такого расклада и не был готов к появлению кого-то третьего. Еще и жертва вдруг стала давать отпор, пытаясь нанести здоровой рукой удар кулаком.

Несостоявшийся убийца мигом смекнул, что пахнет жареным. Развернулся и побежал. Во мне, как у охотничьего пса, сработал инстинкт преследования.

— Стоять, милиция! — гаркнул я и ринулся в погоню.

Пулей пронесся мимо ошарашенного Светлицкого. Тот стоял, прижимая раненую руку к груди, и таращился на меня округлившимися глазами, явно узнал.

Убегавший выскочил из проулка в какой-то проходной двор, перепрыгнул через газонный заборчик-трубу и несся теперь в темнеющий массив придворовых гаражей, намереваясь затеряться среди кирпично-бетонных построек.

Я прибавил скорости, чуть не споткнулся о трубу, которую в темноте было почти не видно, потом чуть не зарылся в детскую песочницу, ее тоже не сразу разглядел. Пришлось чуть сбавить скорость и больше смотреть под ноги, а вот убегавший явно знал местность и мог лететь почти наощупь.

— Твою мать! — вырвалось у меня, когда я, пригибаясь, пронесся под бельевыми веревками, отдирая от морды какие-то тряпки.

В это время беглец успел-таки скрыться в гаражах. Одну из тряпок, а это оказалась майка, я утащил с собой. На просвет заколулка видел (луна уже сияла вовсю), что убийца не проскочил гаражи, а притаился где-то среди них.

Я намотал тряпку на левое предплечье, сделав подобие наручей — элемента доспеха, прикрывающего руку.

Вошел в темноту гаражного массива. Пахнуло мазутом, махоркой и прелой листвой.

Я остановился и прислушался. Беглец мог притаиться за любым гаражом. Выскочить в любое время со спины, если я пойду вперед. Опасно это, нужен другой план.

— Черт! — громко воскликнул я и смачно плюнул на землю. — Ушел, гад! Вот сволочь!

После чего, громко шурша гравием под ногами, развернулся и пошел обратно…

Только вышел из гаражей, как сразу метнулся в обход. Пробрался через заросли засохшей крапивы, кучу мусора — и снова очутился среди построек. Притаился и стал ждать.

Не ошибся. Через некоторое время из-за кирпичного короба мягко выскочил мужик в капюшоне, он сделал несколько шагов прямо на меня, не замечая, что его ждут. Еще немного — и можно брать. Но стервец как-то меня заметил. Будто кот видит в темноте, что ли? Замер на долю секунды, оценив ситуацию, и в тот же миг бросился на меня с ножом.

Бах! — я выстрелил из-под полы.

Противник не видел, что я вооружен, его бдительность я усыпил тряпкой, намотанной на руку, он посчитал, что я намерен обороняться от ножа «портянкой» на предплечье.

Играть с ним в кошки-мышки я не собирался. Нельзя такого кадра упустить, поэтому пальнул сразу на поражение.

Пуля прошила его ногу. Он завыл и рухнул на землю, инстинктивно отбросил далеко в сторону окровавленный нож, будто в последний миг захотел от него избавиться.

Бах! — второй выстрел я сделал в воздух. Так, на всякий пожарный. В случае чего, можно будет потом сказать, что первая пуля, как и полагается, ушла в небо, как предупреждение.

Хотя, в конкретно данном случае — на поражение я имел право стрелять, потому что подозреваемый только что на моих глазах совершил особо тяжкое преступление — покушение на убийство, потом пытался скрыться и напал на меня с ножом. Отвлекаться на предупредительные выстрелы тут неуместно, но кто его знает, как потом все повернуться может. Наученный уже. Потом доказывай, что ты не ёжик, и он действительно хотел тебя порезать, а не просто попугать ножичком. Или вообще скажет, что сдаваться шел и нож мне нес. Хуже, когда адвокаты подключаются и учат подозреваемых «правильные» показания давать. Но сейчас другое время. Хорошее время… Адвокаты только на стадии судебного производства начинают работать, хотя по расстрельным статьям и на стадии предварительного расследования их привлекают, ну, или, если жулик малолетка и в тяжах подозревается, но этот-то явно на подростка не тянет.

Я подошел к корчащемуся телу и сдернул с его лица капюшон.

— А-а! — выл противник. — Ссука-а!

Лицо незнакомое, с щетиной и морщинами не по возрасту. Будто следы от прошлых злодеяний и пороков, они изрезали землистую кожу не такого уж и старого, если приглядеться, человека. Лет сорок, не больше.