Опасные манипуляции 4 - Роман Феликсович Путилов

от хлынувшей из поврежденных артерий поток крови дал бы мне время себя подлатать. Спасло меня сегодня от азиатской хитрости потомков сибирских охотников только хреновое исполнение задуманного.

— Ладно, только не стреляйте. Сейчас сниму.

Я еще раз оглянулась и поняла, что у меня есть шанс — машины замерли на светофоре в пятидесяти метрах, и если сейчас рвануть наискосок, то пробежав метров четыреста я окажусь на площадке управления округа Внутренних войск, где десяток солдатиков под надзором пары офицеров, мели вениками площадку перед памятником погибшим в локальных войнах. Если я добегу, то военные, красивые и здоровенные, уверена, смогут защитить юную барышню от трех черноволосых хулиганов. Да и в той будочке, я это точно знаю, прячется часовой в каске, бронежилете и с настоящим автоматом, так что стрелку из лука там вряд ли что светит. Нет, ошиблась я, не три, а четыре хулигана… Из-за дерева, на полдороге межу мной и военными, из-за дерева выглядывал еще один представитель малых народов Сибири. И если бы он изображал дворника, что-либо делая зажатой в руке палкой, я бы и внимание на него не обратила, бросилась бы бежать мимо него. Но он неосторожно выглянул из-за ствола и встретился со мной взглядом. Уж не знаю, что у него за палка, уверена глефа или пальма со страшным лезвием, что я видела в этнографическом музее, замаскированная до поры, до времени, под обычную метлу. То есть, эти таежные следопыты открыли на меня загонную охоту по всем правилам?

Все это промелькнуло у меня перед глазами, пока я, делая вид, что смирилась с поражением, вытаскивала стрелы из рюкзака, перевешивала его на спину, тянула руки к бусам… А потом я рванула, рванула изо всех сил прямо по дорожке, надеясь оторваться от своих преследователей и визжа на ходу. Ну не собиралась я, непонятно кому, отдавать свои чудесные бусики. Какие бы ни были у них недостатки, они меня слишком часто выручали в последнее время.

Итак, я бежала и визжала, держа в руке три трофейные стрелы 9не надо оставлять противнику возможность еще раз выстрелить в меня этими смертоносными игрушками), стараясь выжать все из своих легких и молодых ног. По мере прохождения дистанции я поняла, что в план надо вносить коррективы. Сначала я поняла, что если я продолжу визжать, то просто не добегу до конца ограды стадиона — задохнусь, поэтому я и замолчала. Очевидно поэтому, что не слышали мой призыв о помощи, а еще по закону Подлости, военные быстренько построили солдат и, слева-справа по одному, исчезли в огромном здании Управления ВВ. Правда, были и хорошие новости — ряженый «дворник» сне мог перехватить меня, так как нас надежно разделяли рванувшие от Рынка автомобили, поэтому мы бежали параллельно. Мне оставалось только бежать прямо и прямо, успев забежать на территорию парка имени Лучшего друга советских детей и спрятаться в его густых кустах, там, где лук со стрелами будет бесполезен.

Парой минут позже.

Вернее, будет бесполезен только лук. Я, все-таки, добежала до парка, опередив «дворника» с «метлой» всего на десяток шагов. Никто на помощь мне не пришел Единственная женщина, что попалась мне навстречу, окинула бегущую ей навстречу девицы взглядом полным осуждения. На тройку «трудовых мигрантов из ближнего зарубежья», что, тесной группой, спешили за девицей, она вообще не обратила внимания, она существовала в параллельном с ними мире. Люди на остановке, мимо которых я шмыгнула в заросли кустов парка, тем более в мою сторону не смотрели — к остановке подкатывал долгожданный автобус. Часовой у Управления ВВ из своей будки не выглядывал, да и на террористов мои преследователи не были похожи. Поэтому я и стояла, пригнувшись, за густым кустом, стараясь унять свистящее дыхание, сжимая в одной руке свой нож с черным лезвием, а во второй — одну из трофейных стрел. Где-то там, возможно в одном метре, а может быть, в десяти шагах от меня, крались мои преследователи, и я старалась слиться с густыми ветками и широкими зелеными листьями. Мне очень мешал шум машин, что мчались по улице Зарезанного наркома, всего в пяти метрах от меня, да еще периодически накрывал грохот, доносившихся от расположенных в тридцати метрах «американских горках», приправленный дружным визгом веселящийся публики. Правда, для справедливости надо заметить, что шум, как мешал мне услышать легкий шорох, издаваемых крадущимися ко мне преследователями, так и заглушал мое хриплое дыхание, рвущиеся из груди.

Итак, в нескольких метрах от цивилизации, от пассажирской остановки и большого, полного людей аттракциона, несколько человек крались в густых зарослях, чтобы причинить себе подобным боль и смерть, самую настоящую.

Между веток бесшумно показалось широкое лезвие, больше всего похожее на турецкий ятаган. Я замерла, стараясь не дышать. Лезвие бесшумно проплыло мимо меня, осторожно раздвигая ветки. Я примерилась и ударила стрелой, проваливаясь вперед, на упругую стену веток, в максимально длинном выпаде! Стрела погрузилось во что-то упругое, и я, выпустив из руки, мгновенно ставшим скользким, древко, откатилась в сторону.

— Э? — вопросительно прошептал кто-то за соседним кустом и через секунду я увидела фигуру человека, что пригнувшись и ступая абсолютно беззвучно, спиной вперед, двигался в мою сторону, держа перед собой натянутый лук с наложенной стрелой. Я медленно потянулась себе за спину правой рукой, чтобы достать одну из стрел, чьи оперенные древка торчали из расстегнутой горловины моего рюкзака.

Лучник еле слышно втянул в себя воздух, и видимо, почуяв запах моей туалетной воды, попытался развернутся в мою сторону. Я, понимая, что стрелу достать уже не успеваю, ткнула вперед черным лезвием ножа, зажатым в левой руке. Кончик ножа, проткнув ткань синего, потертого «адидаса», на мгновение уперся во что-то твердое, но потом, соскользнув, погрузился в мгновенно изогнувшееся, худощавое тело.

Все! Глядя на изгибающегося передо мной человека, что что-то крича, пытался дотянуться до своей раны на спине сбоку, я поняла, что мне надо бежать. Кроме коротенького заклинания вихря, которое я выкрикивала, ломясь через кусты, мне в голову ничего не пришло. Я вывалилась из заорслей на узкую дорожку, пробежала десяток метров, пряча нож и стрелы в глубину рюкзака, свернула вправо и оказалась на центральной аллее парка, среди десятка, спокойно гуляющих, горожан. Я, стараясь не бежать и не привлечь к себе внимание, быстро шла к выходу из парка, а где-то сзади, над кустами, крутилось, привлекая внимание горожан, необычное для наших краев природное явление — маленький торнадо, вздымающий в быстро крутящийся спирали кучи песка, пыли и всевозможного мусора.