Светлейший. Князь - Владимир Викторович Бабкин

«ножики» более технологичными — вроде набора спортивного фехтования. Хотя бы для того, чтобы при колющем ударе или давлении лезвие ныряло в ручку.

Императрица вздохнула.

— Это уже даже не полумеры. Ситуация пошла вразнос. Волконские становятся, если так можно выразиться, символом нового сопротивления. Два поколения элит против меня. А теперь и одна из главных опор трона — Волконские, пошли против меня. Как глупо всё получилось. Да ещё и в моём присутствии. Тревожные времена наступают, Борис.

— Что будешь делать с Дианой?

Хмуро:

— А что я могу сделать? Зачисление её в Свиту уже объявлено. Не зачислить её в Свиту и не сделать фрейлиной — показать свою слабость. Сделать фрейлиной после случившегося и вопреки настроению элит — это бросить им вызов. Патовая ситуация. Я поторопилась с объявлением о зачислении в Свиту…

* * *

ТЕРРА ЕДИНСТВА. РОССИЯ. БАЙКАЛ. ОСТРОВ ОЛЬХОН. ГОСТИНИЦА «ЦАРСКАЯ» 5 мая 2015 года.

Нет, гостиница не принадлежала моей семье. Просто так называлась. Нам выделили лучший номер. Конечно, и статус обязывал, да и были свободные номера в наличии. Не сезон пока.

Сегодня всё больше по мероприятиям народ шатается. День рождения Александра Четвертого и его Царственной сестры Императрицы Франции Виктории. Да, из того поколения «моих детей» в живых пока осталась только Королева Шотландии Елизавета, слишком уж много лет прошло с тех пор.

В общем, в гостинице почти не было постояльцев. Мероприятия. Холодно. Мрачно. Что тут делать? Так что мы тут были большей частью предоставлены сами себе. Мы, два наших телохранителя (сестрица после произошедшего реально опасалась за наши тушки, особенно за Динку), да несколько «левых» постояльцев.

Байкал. Великое озеро.

Я глядел на него через стекла панорамного окна.

Динка наконец-то просто спала, положив свою голову мне на плечо. Спи, моя девочка.

Спала она очень нервно и беспокойно, голова металась, лоб покрывала испарина и я тихонько промакивал её простыней. Раздевать, понятно, я не пытался, боясь вспугнуть сон, так что она так и спала в своём свитере и василевсах. Но, Дина заснула, и радовала меня своим тихим дыханием.

Спи, моя радость. Всё пройдет. Так было написано на кольце Царя Соломона.

Спи.

Убить лучшую подругу — это страшно. Даже если ты не виновата.

Высыхают чернила, а кровь на руках — никогда.

Но, кровь — это соль жизни. Ничего с этим не поделать. Кровь на руках укрепит твои руки.

Уж, я-то знаю.

Пройдёт всё, радость моя.

Величие. Смирение. Верность. Долг. Честь.

Не дворяне часто удивляются и даже смеются с нашей традиции преклонять колено перед Государыней.

Глупцы.

Нищим духом не дано преклонить колено.

Слабаки, достойные презрения.

Они не понимают и не хотят понять, что такое истинное смирение. Да, мы целые континенты можем отправить под нож. Нам хватит сил, решимости и возможностей. Но, мы преклоняем колено, опускаясь перед Государыней.

Она наша Императрица.

И пусть я из прошлого, но я глубоко проникся идеями Михаила Великого. Мы с Николаем были слабы и словно те кони, бежали по кругу в шорах, не видя ничего вокруг. Мой «сменщик» увидел. И отсрочил крах Империи на сто лет.

Теперь пришла моя очередь.

Диана застонала во сне. Страшно. Господи, как же у неё тяжело на душе. Вспомнилось из памяти мальчика Миши:

' И когда рядом рухнет израненный друг

И над первой потерей ты взвоешь, скорбя,

И когда ты без кожи останешься вдруг

Оттого, что убили его — не тебя'

Это про Динку. Не добавить и не убавить.

Глава 11

В небо за звездой!

* * *

ТЕРРА ЕДИНСТВА. РОССИЯ. БАЙКАЛ. ОСТРОВ ОЛЬХОН. ГОСТИНИЦА «ЦАРСКАЯ» 6 мая 2015 года.

— Миша, ты меня любишь?

От неожиданности слегка осоловело открываю глаза и смотрю на подругу, которая требовательно смотрит мне в лицо.

— Да, счастье, моё, конечно люблю. Спи.

— Миша, я хочу повенчаться. СЕГОДНЯ.

О, началось в деревне утро.

— Радость моя, но как мы сегодня сможем? У тебя нет платья, у меня нет колец, причёска та же. Даже цветов нет, и вообще…

Но, мои жалкие потуги призвать логику разбиваются о требовательное:

— Здесь и сегодня. Кольца у нас есть, мы же официальные жених и невеста.

Она сверкнула перед моим носом бриллиантами своего кольца на пальце.

— Или ты забыл?

— Нет, счастье моё удивительное. Просто я думал, что…

Непреклонно:

— СЕГОДНЯ. Я ТАК ХОЧУ.

Нормально так. Нет, я не против такого решительного выхода Динки из эмоционального кризиса и опустошения, но так, как бы, дела не делаются среди нормальных людей. Впрочем, вспоминая кадры бесшабашной свадьбы моей тушки с принцессой Иоландой Савойской в Марфино, у меня складывается ощущение, что это «наследственное». Мало мы создали Государыне проблем, так ещё и эта будет. Хотя, хуже уже точно не будет. Мы, всё-таки, официально совершеннолетние и официально жених с невестой.

Ну, отправит нас Императрица в ссылку, куда-нибудь на остров Ольхон, так мы и так уже здесь.

Требовательное:

— Ну⁈

Женщины. Как я вас люблю и ненавижу. Но, люблю намного больше, конечно.

— Минутку. Дай хоть зубы почистить.

Решительное:

— Я жду!

Вот же жена мне попалась. Впрочем, говорят, что Иоланда была тоже ещё той оторвой. Женщины. Как им это удаётся. Хотя, Мария Вторая ничуть не лучше. Может Империю и удержит своим стервозным характером.

Чищу зубы и смотрю в зеркало на свою озадаченную физиономию. Ну, что сказать? А что тут скажешь? Тут сказать нечего. Женщине проще дать то, что она хочет, чем объяснить, что этого делать не надо. Да, и как тут объяснишь? Она в своём праве. Мы ведь действительно официально жених и невеста, узаконено самой Государыней, она сама у меня спрашивала о моих планах на Диану, и я ей честно отвечал. Так что сюрпризом будут лишь внезапные сроки нашего венчания у чёрта на куличках. С другой стороны, кто нам может запретить или помешать? Честь исключительно наша. В конце концов, в прошлой своей жизни, я же умудрился удрать от соглядатаев Николая и жениться на графине Брасовой вопреки Высочайшему запрету и гневу, тем более что графиней она тогда ни разу не была. Но, Натали — это была скорее фронда против Царственного брата и МамА, а тут ситуация совсем иная…

Причесываю растрёпанные волосы. Что ж, положение безвыходное. Я о том, что я как-то иначе представлял себе это вот всё. Цветы, может даже