"Фантастика 2024-7". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Панарин Сергей Васильевич

Делегация провожающих – медведь, волк, лиса и ёж – толпилась рядом.

Было солнечно. На счастье зверей, безалаберный сторож спал. Из вагончика-бытовки доносился неслабый храп. Самое время умыкнуть шар! Эм Си зажёг горелку, и через несколько минут разноцветная огромная колба наполнилась тёплым газом. Шар удерживал лишь один крепкий канат. Можно было стартовать.

Ветер, к счастью, дул на запад.

– Ну, ребята, прощайте, – сказал Серёга. – С вами было весело, даже моя неизбывная хандра прошла.

На кривой морде серого хищника расцвела улыбка.

– Вона как, братцы… Уезжаете, – со вздохом промолвил Колючий. – Вспоминайте наш лес. Ну и возвращайтесь.

Лисёна хитро прищурилась:

– Хотела я с вас чего-нибудь поиметь, да не срослось. Совсем квалификацию растеряла. И знаешь, Петруша, выдайся возможность – не смогла бы я тебя съесть! Как родной ты мне стал. Тайну вашу сохраню, не волнуйтесь.

– Хех, тайну! – усмехнулся Михайло Ломоносыч. – Кто её не знает-то?

– А что, все уже в курсе? – Жалобный лисий взгляд заскользил по мордашкам друзей.

– Угу, – подтвердил Гуру Кен.

– Тогда расскажите, что за тайна-то? – взмолилась Лисёна. – А то ведь я ухватила только то, что гости что-то скрывают…

– Правда?! – Циркачи не поверили ушам.

Петер проговорил:

– Ты всё это время иметь угрожать нам на ровный место?

– Ну да. Такова нелёгкая доля профессиональной шантажистки. – Лиса принялась застенчиво водить лапкой по пыли.

– Мы не послы, – сказал скунс. – Надо было внимательнее слушать рэп Эм Си.

– Ох, да кто ж разберёт, чего он там лопочет, – сокрушённо заявила Лисёна.

– Ладушки, послы из погорелого цирка, – с напускной суровостью начал Михайло. – Вы молодцы. Будете в наших краях – заходите. Вы мне, между прочим, помогли. Вот кто-то из вас всё ломает голову, дескать, почему нам подыграли, послами величали, опять же. А я поясню. Глядя на вас, наши местные таланты получили стимул работать. Не копировать репу всякую, хотя и это не так плохо, а развивать свои таланты. Культурный обмен состоялся, значит, моя губернаторская задача выполнена.

– Ну, давайте уже будем обниматься! – расчувствовался Петер.

Тамбовчане полезли в корзину, заключили в объятия иностранных друзей. Лисёна смахнула слезу. И не она одна. Даже Вонючка Сэм расчувствовался.

– Всё, хватит, хватит, – сказал Ломоносыч. – Провожающие – за борт.

Со стороны вагончика донёсся хриплый крик:

– Эй, шпана! А ну-ка брысь!

К шару топал старичок сторож. Он подслеповато щурился, силясь разглядеть самозваных аэронавтов. Пока ему казалось, что это дети.

– Ёлки-палки, и этот с ружьём! – воскликнула Лисёна. – Сейчас начнётся стрельба.

– А, пропадай оно всё!.. – весело и испуганно изрёк ёж и дёрнул за конец каната. Узел развязался. Шар бодро начал набирать высоту.

– Колючий!!! – проревел медведь.

Все уставились на ежа.

– А что опять Колючий? – с вызовом спросил он. – Я вам всем жизнь спас, между прочим.

Сторож кричал: «Спускайтесь, живо!», дважды бабахнуло ружьё.

Звери сжались в комок, ожидая, что простреленный воздушный шар упадёт.

Но сторож не рискнул испортить дорогостоящее имущество. Он бил мимо, для острастки.

Разумеется, угонщики испугались. Правда, вместо того, чтобы спуститься и сдаться, они скинули балласт. Шар поднялся ещё выше, где его подхватил ветер.

Внизу проплывал лес, искрилась в лучах солнца река Цна, вдали раскинулись огромные поля. Звери обгоняли лёгкие облачка, рядом летели удивлённые птицы.

– Не знаю, как вы, – промолвила Лисёна, – а я всегда мечтала на мир поглядеть да себя показать.

Июнь – сентябрь, 2005 г.

Сергей Панарин

Галопом по Европам

Присказка

Бывают такие июльские ночи, когда облака норовят спрятать луну и звезды, ветер приносит прохладу и немного мороси, а всякая зверюга затаивается и не нарушает общей унылой картины ни криком, ни шорохом. Листья деревьев безостановочно шумят, и темный лес кажется морем, по которому ходят темно-зеленые волны.

Человеку – существу не ночному и изнеженному цивилизацией – непременно хочется спрятаться в дом, закрыть окна и двери, залезть в теплую постель и заснуть безмятежным сном. Однако люди, как ни странно, – самые подневольные в мире животные. Пока основная часть человеческой популяции беззастенчиво сопит и видит сны, несколько особей обязательно бодрствуют… Хотя разве это бодрствование?

Безвестный польский пограничник стоял на посту, отчаянно борясь с дремой. Не будем лукавить, в этом поединке парень явно проигрывал. Если учесть то, что пост размещался на смотровой вышке, то пограничника можно назвать смельчаком: дремать на четырехметровой высоте, привалившись к хлипким деревянным перилам, – признак удали, а может статься, скудоумия.

Польский боец то и дело вырывался из тисков сна, испуганно таращил глаза в сторону полосы отчуждения, потом воровато озирался, будто проверяя, не летает ли рядом командир. К счастью, командиры-пограничники не летают.

Успокоившись, пограничник ежился, морщась от ветра, шептал какие-то польские ругательства и… снова закрывал глаза. Так бы и продолжалось это бессмысленное сражение чувства долга с нормальным человеческим желанием поспать, если бы не одно происшествие, которое разбудило часового резко и надолго.

Все-таки что бы ни говорили старики-ученые, а человек действительно животное. Пограничника словно встряхнуло некое предчувствие, он распахнул глаза и увидел темный силуэт, стремительно приближающийся к вышке. Увы, прожектор светил на землю, поэтому гигантское черное пятно оставалось черным пятном, пока буквально не протаранило крышу. Часовой завопил, бросил вверенное ему оружие и залег, косясь вверх.

Крыша вышки захрустела, накренилась. На пограничника посыпались пыль и щепки. Что-то тяжелое и большое бухнуло в пол и грузно заскользило к часовому. Он задрал голову и встретился взглядом со страшным зверем. Шальные глаза монстра пылали красным цветом, мохнатая рожа противно скалилась, ниже морды болтался на цепочке увесистый знак фунта стерлингов. Кажется, золотой.

– Матка Боска! – выдохнул пограничник.

Всякое прилетало со стороны России, точнее, Белоруссии, но такое…

Часовой решил, что узрел черта, причем английского. Правда, рогов не было, но воображение бойца живо их дорисовало. У страха много самых разных талантов.

Рядом с отвратительной физиономией черта возникла звериная, вроде бы медвежья, а чуть правее – вообще непонятно чья: ушастая и глазастая, тонкая и глупая. Медведь зарычал, ушан заверещал, а безрогий нечистый ритмично заухал. Часовой понял, что слишком много грешил и настало время переселиться в преисподнюю.

Все это продолжалось не больше нескольких мгновений, а потом черная тень, несущая на суверенную польскую территорию адский вертеп, полетела дальше, разнося по округе уханье черта.

Двумя секундами позже громыхнула оземь сбитая крыша.

Здесь мы оставляем беднягу-пограничника наедине с его страхами и досадой за то, что придется оплатить ремонт вышки, – парень не стал поднимать тревогу: вдруг засмеют? – и следуем за загадочной тенью.

Часть первая,

в которой путешественники теряют друг друга, а местные жители удивляются гостям

Глава 1

Как правило, страшные черные тени, пугающие сонных людей, на поверку оказываются вовсе не ужасными, а даже наоборот – скучными. Достаточно включить ночник или дождаться рассвета.

В нашем случае тень оказалась отнюдь не прозаичным предметом. Незадачливого часового испугал воздушный шар, который терпел крушение! Горючее закончилось, воздух остыл, и летательное средство, гонимое холодным влажным ветром, стало неотвратимо падать, суля пассажирам верную погибель.

А пассажиры? Пассажиры-то все были сплошь удивительные и неожиданные персоны. Шимпанзе, которого часовой принял за черта. Кенгуру, чьи уши поразили поляка. Скунс и петух, затаившиеся на дне гондолы. Рядом с ними сидели волк, еж и лиса. Медведь, как и шимпанзе с кенгуру, предпочитал видеть, куда падает летательный аппарат, но тьма была кромешной, поэтому отважные путешественники ничего не разглядели.