Просто хочу (СИ) - Пожидаева Ольга

— Орлов, ты больной, — я чмокнула его в щеку.

Он прижал меня к себе непозволительно тесно для менеджера и даже слегка чересчур для друга, зашептал в ухо:

— Презервативы есть? Или поделиться?

Я врезала ему клатчем по плечу, высвободилась из объятий и побежала к машине, захлебываясь истерическим хохотом.

Глава 3. Куда приводят мечты

Крис

Я видел, как она стоит в дверях, улыбается Кириллу. Прижалась к нему, поцеловала. Он что-то зашептал ей на ухо.

Черт, а если газеты не врут?

Нет.

Быть не может.

Засмеялась.

Ну же, малыш, иди ко мне. Ты же не останешься с ним.

Я словно в замедленной съемке наблюдал, как она почти бегом торопится к машине. К моей машине. Я выдохнул, когда Софи уселась рядом, хлопнула дверцей, все еще улыбаясь, спросила:

— Едем?

Я кивнул и ей, и водителю одновременно. Как только мы выехали со служебной парковки, в хвост пристроились несколько машин. Гребаные папарацци.

Хотя после того, что я устроил…

Не могло быть иначе. Ладно, прорвемся.

Я еле слышно выругался.

— Попробовать оторваться? — спросил водитель.

— Смысла нет, подъезжай к главному входу, потом план «Б», — проинструктировал я, получил в ответ кивок.

Софи ухмылялась.

— План «Б»? — переспросила она.

— Увидишь, — только пообещал я.

Нас начали подрезать, пристраиваться сбоку. Я сполз вниз, надвинул кепку на глаза. Это все жутко напоминало Лондон, только Софи в сознании. И даже ухом не ведет. Спокойная, как танк, косится на меня, как на больного.

— Пора бы привыкнуть, Крис, — она словно не замечала мелькающих со всех сторон вспышек.

— Уж больно напоминает… — я осекся.

Что за язык? Не мог просто промолчать?

— Лондон? — уточнила она.

— Да, — я вынырнул из-за козырька, — Но ты же… тогда… Ты помнишь?

— Нет, — тихо ответила Софи, — Ники рассказывала.

Она потупилась. Я мысленно материл себя на чем свет стоит.

Зачем вякнул?

Напомнил.

А все так удачно складывалось.

Мы молчали всю дорогу.

Машина остановилась у главного входа. Я быстро выскочил из машины, стараясь успеть поухаживать за ней, открыть дверь, подать руку, но услужливый швейцар позаботился раньше.

Вспышки сверкали со всех сторон. Опять призраки Лондона замаячили вокруг нас.

Стоп! Хватит.

Это не больница, а ресторан. Софи идет своими ногами. Мы приехали сюда, чтобы поговорить и расслабиться. Я приехал сюда, чтобы заново ее обрести, а не терять. И хватит вспоминать тот вечер, тот день.

Софи, словно мысли мои прочитала, улыбнулась, когда мы проходили мимо фотографов. Она не опускала голову, держала спину прямо, шла уверенно. Весь ее вид говорил: «Да, я иду ужинать с Мэйсоном. И мне плевать, что вы об этом напишите».

Или это у меня воображение разыгралось?

В любом случае, завтра нас одни поженят, другие подружат, а третьи… Ну не знаю что, но даже ленивые не промолчат. И на всех мне наплевать, потому что двухгодичный бойкот окончен.

Нас провели в огороженную VIP-кабинку. Я свалился на диван, закурил, успокаивая взвинченные нервы.

Софи поморщилась и помахала рукой перед носом. Я не смог сдержать саркастического смешка.

— Что? — среагировала она на мои невнятные звуки.

— Давно ли тебя смущает дым?

— С тех пор, как не курю, — ответила она.

Я едва сдержался, чтобы не рассмеяться.

Софи — не курит. Вот уж анекдот.

Но продолжил этот светский обмен любезностями:

— И с каких пор ты не куришь?

Она метнула в меня колкий взгляд.

— С Лондона, — тихо, через чур спокойно, ответила Софи.

— Понятно.

Опять Лондон. Что за дерьмо? Нам нечего больше вспомнить?

Я сжал сигарету пальцами, сделал последнюю большую затяжку, затушил.

Повисла неловкая пауза.

Я благословил официанта, который пришел, чтобы принять заказ. Софи перечислила блюда, я ткнул наугад в меню. Очень хотелось разрядить обстановку и выпить в конце концов. Меня осенило.

— Может, тряхнем стариной и разопьем бутылочку текилы? — я попытался скрыть за улыбкой свою неуверенность.

— Я не пью, но ты не стесняйся, — она повернулась к официанту, — И воды без газа, пожалуйста.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— То же самое, — брякнул я, теряя всякую надежду на приятный вечер.

Официант кивнул и удалился.

— Только не говори, что после Лондона завязала с выпивкой, — я уже не знал, как спасти ужин, поэтому начал топить его в своем кретинизме.

— Угадал, — сказала Софи голосом, лишенным каких-либо эмоций.

Я опять потянулся к сигаретам.

— Ты не против? — уточнил для вежливости.

— Травись на здоровье. Я привыкла, что Кир дымит, как Емелина печка.

Опять повисла пауза. Сигарета тлела слишком быстро. Скоро мой рот освободится, и я опять выдам какую-нибудь глупость.

Почему все попытки завязать разговор сводятся к Лондону? Наверно, даже если попробовать обсудить погоду, то беседа все равно перейдет в обсуждение морозного февральского вечера, когда мы потеряли ребенка.

Софи не сводила глаз с моих рук.

Я было подумал, что она сожалеет о принятом приглашении, услышал:

— Если мы будем делать вид, что ничего не случилось, то не сможем нормально общаться.

— А мы собираемся нормально общаться? — я зацепился за вторую часть ее фразы, стараясь обойти Лондонскую тему.

— А тебе не надоела эта игра в прятки?

Она взглянула на меня. Смело, открыто. Неужели я это слышу? Неужели я прощен?

— Надоела, — ответил я коротко.

— Вот и мне. Мы цивилизованные люди, давай вести себя так же. Тебе есть что сказать мне?

Я понимал, что она права. Черт, обычно это я был мудрым и рассудительным, а она в поле ветер, в попе дым.

Давно ли мы поменялись местами? Два года назад?

Да.

А я и не заметил. Чтобы соответствовать ей, я должен был что-то сделать, сказать. Но на ум ничего не приходило. Я снова и снова вспоминал ее на больничной койке с лицом землистого цвета и пустыми глазами. Неужели, чтобы стать такой блистательной, такой потрясающей, она обязательно должна была пройти через ад? Со мной под руку в качестве проводника.

Оно того стоило?

Не зная, ответа на этот вопрос я сказал то, что было банально и очевидно.

— Я так виноват перед тобой, Софи. Я вел себя как свинья и…

Теплые пальцы мягко коснулись моих. Я осекся, приклеился к ее глазам своим взглядом. Слезинка упала ей на тунику. Софи зажмурилась, прогоняя нахлынувшие эмоции.

— Никто не виноват, Крис. Иногда такое просто случается.

Открыв рот, продолжал таращиться на нее.

Как это никто?

Ты меня не винишь?

Тогда почему мы не общались два года?

Ах, потому что я обещал. Черт.

Ее ладонь так же непринужденно соскользнула с моей. Софи прижала салфетку к глазам, глянула в зеркальце. Она опять посмотрела на меня, отважно рассмеялась.

— Так, я требую позитива, развлекай, раз уж позвал, — потребовала она бодрым голосом.

В глазах еще мелькала грустинка, но она загоняла ее все дальше и просила меня помочь.

— Да я вообще не представляю, как теперь с тобой общаться, — я принял ее легкий тон, — Ты не пьешь, не куришь. Как вообще умудряешься расслабляться этом дурдоме?

— Трахаюсь.

Воздух заблудился по дороге в легкие. Я каким-то чудом умудрился не закашляться, только фыркнул.

Вот значит как…

— И как? Получается? — мои брови самопроизвольно ползли вверх на лоб.

— Трахаться? Почти всегда, — она засмеялась, оскалилась в дьявольской улыбке.

— Расслабляться, — уточнил я, пытаясь унять внутреннего зверя, который начал расцарапывать в кровь мои нервы.

— С переменным успехом, — ответила Софи.

— Неужели все, кто упомянут в твоей книжке, удостоились чести согреть постель автора?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Черт, я злюсь, меня несет. Но она первая начала!

— Ну… не все, — Софи отвела глаза, но улыбаться не перестала.