Перевернутая луна (СИ) - Бадевский Ян

— Знаешь испанский?

Демон отложил вчерашний выпуск «El Universal».

— Конечно. В средневековых слоях это — официальный язык инквизиции.

Хлопнув дверью, Наоки завела мотор.

— Обновила карту, — ухмыльнулся спутник.

— Не одобряешь?

— Напротив.

Каменистая пустыня встретила их адским пеклом. Над магистралью поднималось марево, искажающее перспективу и абрисы встречных машин. По шоссе ездили дальнобойщики, и Наоки невольно задумалась над тем, как эти ребята ведут себя в темное время суток. Выбираются из кабины и носятся по пустыне, очевидно. Срут под каждым кактусом. С таким режимом перевозки затянутся надолго. Если, конечно, для транспортировки скоропортящихся продуктов не используются порталы.

Вечером разбили лагерь под открытым небом.

Наоки могла гнать до рассвета без пауз, но следовало учитывать естественные потребности. Еду и полноценный отдых тоже никто не отменял. Размять мышцы, опять же. Поучиться чему-нибудь, заняться магическими практиками…

Кострище девушка обложила крупными булыжниками. В качестве растопки использовала пучки сухой травы. При такой жаре огонь вспыхивает молниеносно.

Перед самым закатом Наоки осмотрела окрестности, подключившись к наглазнику. Расставила обережные печати, разобрала и почистила «Вереск». Приготовила в котелке перловку с говяжьей тушенкой, после чего заварила чай. Мыть посуду она не собиралась — проще выбросить и купить новую в ближайшем городке.

Верье сказал, что планирует немного вздремнуть и удалился в машину. Пожав плечами, Наоки осталась греться у костра.

Наступление тьмы принесло с собой беспокойство.

Присутствие.

Чувство, испытанное в Хименесе, вновь заполнило душу странницы. Кто-то наблюдал за стоянкой. Пристально и терпеливо.

Сунув ствол в кобуру, Наоки отправилась на разведку.

Знакомая компашка поджидала ее в тридцати шагах к юго-востоку от машины.

Мужик в джинсах и клетчатой рубахе.

Переверты, обступившие хозяина.

— Что тебе нужно? — не выдержала Наоки.

Пришлый не нападал.

Ждал, пока Наоки приблизится на расстояние двух кханских бросков.

— Сядь на тот камень, — предложил кабальеро, вытянув руку в нужном направлении. — И послушай мою историю.

Булыжник, на который взгромоздилась Наоки, был плоским и массивным. Вылизанная ветрами и временем поверхность еще не успела остыть.

Звезды освещали эту безмолвную сцену.

Оборотни неспешно сдвинулись со своих мест и разбрелись по пустыне. Девушка осталась наедине со своим собеседником.

Ночной гость опустился прямо на землю.

Без суеты.

В руках визитера появилась изогнутая деревянная трубка, которую он незамедлительно раскурил. Над пустошью поплыл запах душистого табака с примесью вишни.

— Жило в одном из слоев индейское племя, — затянувшись, произнес рассказчик. — Времена стародавние, сейчас уже никто и не вспомнит тех людей. Племя было мирным, хотя и могло постоять за себя в миг опасности. Охотники бродили по джунглям в поисках добычи и всегда возвращались с едой к своим женам. Самым могучим из воинов считался Анишинаобе — бегал он быстрее ветра, метко стрелял из лука, дальше всех бросал копье. Так говорят. Однажды пошел Анишинаобе в лес и не вернулся до заката. Его долго искали, в итоге нашли.

— И что случилось? — Наоки увлекла эта история.

— Воин встретился с ягуаром. В становище его приволокли на носилках из пальмовых листьев — едва живого, всего в крови. Жена и дети голосили, другие охотники понурили головы. А шаман сказал, что Анишинаобе до рассвета не доживет… но есть один способ, чтобы его вернуть родным. Мы на всё согласны, сказала жена. Тогда шаман предложил сделать воина сильным и крепким, побеждающим любого врага, повелевающим даже собственной тенью. Не ведала глупая женщина, что хитрый колдун замыслил неладное — он вознамерился сделать из отважного воина вендиго, а затем использовать существо в собственных целях. Вендиго, по преданиям, не способны любить, поскольку у них ледяные сердца.

— Это на самом деле так? — вырвалось у Наоки.

Собеседник покачал головой:

— Нет. Но долгое время люди верили в эту байку. Не отвлекайся, девочка, слушай дальше. Собрался совет старейшин, там и порешили воскресить Анашинаобе. Вот только не ягуар покусал охотника — это сделал шаман-вендиго, который разыскивал себе ученика. Колдун терпеливо дождался момента, когда Анишинаобе умрет и воскреснет, затем провел черный обряд и наделил воина небывалыми способностями. Вот только бывший охотник не умел управлять своим даром — он пожирал всех подряд, не в силах противостоять вечному голоду.

— Даже свою семью?

— Их тоже, — кивнул рассказчик. — В общем, никого не осталось в том племени. Один шаман да его ученик. И шаман обучил воина всяким премудростям, провел через трещины мира, столкнул с демонами и ураганами, дал силу, чтобы противостоять другим колдунам. И лишь затем поведал всю правду о том, кто напал на Анишинаобе в джунглях.

Наоки не перебивала.

— Рассвирепел воин, — гость выпустил несколько дымных колец, вознесшихся к луне, — и бросил вызов своему учителю. Они сразились, учитель пал, и наш герой скрылся в лесу. Но ты ведь знаешь, что вендиго не так просто убить, девочка моя? Иногда основатели возвращаются, чтобы отомстить. Так вот, Анишинаобе это не предусмотрел. Поэтому отправился в параллельный срез, завел новую семью и зажил счастливо. Наш герой был уверен, что расправился с учителем. Свой дар Анишинаобе научился контролировать и больше никого не ел, а вечный голод подпитывал эфиром. Дети воина тоже могли бы стать вендиго, если бы дожили до сегодняшнего дня. Потому что учитель явился под покровом ночи и всех перебил. Случилось это, когда Анишинаобе пошел на охоту.

Повисла тишина.

Дымные кольца нанизывались друг на друга, превращая Луну в Сатурн. Наоки не видела глаз собеседника, но чувствовала неизбывную тоску в его голосе.

— Давняя вражда, — продолжил гость, — растянулась на столетия, поглотила души и умы противников. Вендиго мстят — такова их природа. Никто не в силах остановить этот кровавый водоворот. Учитель и ученик методично уничтожали всё, к чему успел привязаться противник. Семьи, друзей, племена. Развязывались клановые войны, хоронились любые начинания.

— Как звали шамана? — Наоки посетила внезапная догадка.

— Террис, — последовал холодный ответ. — На Земле-105 он сменил имя и стал называться…

— Сатоши Мори, — перебила девушка.

Пазл складывался.

— Вот мы и приблизились к финалу, — в голосе рассказчика послышалась насмешка. — Остается выяснить, куда подевался главный герой повествования. Доблестный воин Анишинаобе.

— Тенезверь, — предположила Наоки.

— Соображаешь, — похвалил гость. — И он перед тобой, девочка.

Наоки кивнула.

Похоже, ее путь мог завершиться здесь и сейчас. Если, конечно, вендиго не затеял какую-то игру.

— Ты подстроил катастрофу? — требовалось расставить последние точки.

— Если бы, — вздохнул вендиго. — Твой отец перешел дорогу кому-то еще. Его смерть меня несказанно расстроила — ведь это я должен был вырвать его сердце и развеять над девятью мирами. Так или иначе, счет не уплачен. А рассчитываются по таким счетам дети, так уж заведено. Я решил сразиться с тобой и Мичи, а затем вернуть себе человеческий облик. Уйти из Столпа, выполнив долг чести. Передать свои кланы кому-нибудь из молодых да амбициозных. Но битва с детьми Терриса — это мой последний привет прошлому. Я не успокоюсь, пока не подведу черту.

— Мичи мертв, — сказала Наоки. — Его смерть доставила тебе радость?

Тенезверь покачал головой:

— Мичи не хотел идти по стопам своего отца, он отринул наследие основателей, ограничился тайниками и ушел в профсоюз. Ты — другое дело.

— Правда?

— Конечно. Ты встала на тропу войны. Развиваешься, хочешь моей крови. Готова к битве, ищешь себя. Ты — не просто дочь моего врага, Наоки. Ты могла бы стать его ученицей.