Тайны Изнанки (СИ) - Грановская Елена

— Если он убил Мию и Эйша, это еще не доказывает, что у меня одного к немуособое отношение, — жестко прошептал Улло. — Он враг всем нам. Всему тому поколению, кто пережил и вынес на своих плечах тяжесть потерь и скорбь по ушедшим.

Некоторое время маги не мигая смотрели друг другу в глаза, а я наблюдал за их взглядами, которыми они обменивались. И каким-то внутренним чутьем вдруг понял, видя изменения во взорах каждого, что по крайней мере из чародеев Совета Аркасу известно то, что скрывает от Венди Милиан и о чем так внезапно как-то раз узнал я. Потому что ни о чем другом в разговоре последних минут, касающегося Морсуса и его опасного поведения, речи быть и не могло.

— Милиан?

Элдер встал, возвышаясь над Улло. Мой Проводник был напряжен и собран.

— Я всё буду взвешивать. Потому что ни за что не допущу, чтобы с Венди что-то произошло, — заверил Милиан, подняв на Аркаса глаза.

Того, кажется, удовлетворил ответ пожилого мага. Элдер обогнул диван и подошел к двери, ведущей в подземный ход.

— Константин, как вы освоились в Амараде? — спросил он оттуда, повернувшись ко мне.

— Да ничего, спасибо. Учусь вот часто. — Я глупо почесал затылок.

Аркас молча покивал, не зная, что сказать. Посмотрел на Улло. Тот задумчиво сидел на диване, перебирая в ладони руку Венди, которую девочка протянула ему, подсев ближе.

— Милиан. Прошу тебя. Думай о Венди, — прокашлялся элдер.

— Ты только что заставил меня думать о нечеловеческой силе Морсуса, — тихо сказал Улло, грустно хмыкнув.

— Это не твоя, а наша забота. Я просто предупредил. Будь осторожен. Сейчас непростые времена. Но мы справимся. И, думаю, не сильно нарушу правила мастеров, если сообщу вам, первым из всех граждан Амарада, что полчаса назад была пресечена деятельность радикальной ячейки в одном пригородном районе.

— Нуары? — не поверив, воскликнул Милиан и, увидев согласный кивок Аркаса, схватился за голову.

— Простите, кто? — уточнил я. — Чем они опасны?

— Выражаясь языком землян, это террористы, — произнес Улло севшим голосом. — Запрещенное магическое объединение на многих территориях. Десятилетия назад они провозгласили себя свидетелями и утвердителями правды о Жиле. Начинали как немногочисленная горстка приятелей предка Морсуса, когда тот начал озвучивать свои идеи. Они привлекали в свои ряды больше магов — им действительно верили и доверяли! Они умели и умеют до сих пор влиять на людей, склоняя их на свою сторону. Нуары за прошедшие годы организовали несколько насильственных акций, приведших к жертвам, разрушениям. Но их основная сила, их оружие — слово. Они профессиональные бойцы и психологи, манипуляторы. Их непросто поймать, они умело, мастерски скрываются, действуют прямо под носом у жандармов.

— Но это совсем не значит, что магические силы территорий Континента работают плохо, что не всегда справляются с ними, — решительно вставил Аркас, чтобы после слов Улло я не подумал, что небольшая группа террористов умеючи обводит вокруг пальцы самих управленцев волшебных земель. — Это была одна раскрытая ячейка из многих возможных. В скором времени пойманных будут опрашивать. Думаю, они появились незадолго до того, как мы с Морсусом столкнулись во Дворце: именно им темный маг обязан своим появлением в столице — нуары смогли провести его в город. Это не секрет, что они, опасные маги, вновь активизировались. Скоро их не станет. Будет официально объявлено по информационным каналам, доведено до населения. Мы уже направили предупредительную весточку соседним землям. Поэтому теперь я прошу вас быть предельно, втрое, вчетверо, внимательнее, к себе и друг другу. Становится опасно. Но большие беды будут предотвращены. Совет их не допустит.

Ну как-то не очень верится, на самом деле, подумал я, после той промашки во Дворце. С одной стороны, понимаю, что было неожиданно, но с другой-то — маги-профессионалы, не справились с одним… Хотя если все речи о том, что Морсус сильнее всех известных ныне живущих чародеев — правда… То надо валить из Изнанки! Дождаться, когда его тут ликвидируют, и уж только после этого со спокойным сердцем посещать Амарад! Какая опасность! Какое столкновение! Какие террористы! Какая оборона! Какая Жила! Мама дорогая, я всего лишь по ошибке спалил валторну, а теперь мне говорят о целых магических терактах!

— Константин, на пару слов. — Элдер поманил меня ладонью.

Я обернулся на Милиана, но, не встретив его внимания, шагнул к магу Совета.

— Я понимаю, что, наверно, не имею права просить вас, но по мере возможности, что в ваших силах: присмотрите за Милианом, — едва слышно произнес Аркас, чтобы услышал только я один.

Он был почти на голову ниже, а взгляд, который пронизал меня, был весомее всех моих музыкальных регалий. Я смотрел на чародея сверху вниз со смесью беспокойства и тревоги.

— Имя Морсуса для Милиана — почти как команда «взять» бойцовому догу. Я не шучу. Я крепко дружил с Эйшем, хорошо знал Мию. Мне ясна и понятна боль Милиана. Я знаю, он хочет отомстить и ищет любые способы. Не дайте ему совершить ошибку. Повлияйте на него. Не дайте ему позволить сразиться с Морсусом. Это опасно. Мы в свою очередь сделаем всё возможное, чтобы настичь темного чародея раньше, чем Милиан.

— Я… постараюсь, — промямлил я совершенно неуверенно, но, видимо, элдеру было достаточно и этого слабого отзыва.

Аркас обвел меня, Венди и Милиана прощальным взглядом, коротко кивнул и вошел в подземный ход, затворив за собой дверь.

Глава 15

Сентябрь еще шумел зеленой, но давно не такой сочной листвой, как в летние месяцы, а непривычно бушевавший ветер уже продувал куртку, срывал капюшон и вообще хотел своей силой вымести все разноцветные краски, заменив их на голые посеревшие стволы и ранний багрянец с тонкой позолотой.

Вот уже третью неделю мне не давал покоя наказ, назовем его так, элдера наблюдать за Милианом и столько же времени я боялся, в очередной раз посещая Изнанку, попасть на поле сражения с темным магом. А что, вполне может быть! В Амараде ситуация тревожная, объявлен первый уровень магической опасности (не знаю, что он обозначает, но точно то, что надо быть настороже и в случае чего уносить ноги). Я опасливо оглядывался, заслышав внезапный и даже вполне ожидаемый шум вокруг себя, и не важно, где я в это время находился: дома, на московской улице, в театре или в Изнанке.

Я вздрагивал, когда на кухне или в комнате дочки что-то падало на пол — потому что вдруг создал в своей голове образ, что Морсус проник в мой мир и теперь ищет меня, чтобы уничтожить, поскольку я осведомлен о его жутких планах, приближен к Улло и потому, может быть, по разумению темного волшебника, тоже стал точить на него зуб, весь такой правильный защитник и заступник правды. Кожа моя покрывалась мурашками и пальцы руки нервно сокращались, когда у Лизы из чашки выпала чайная ложка, а Ариша ударила об стол или уронила игрушечное музыкальное фортепьяно. Как в плохих американских фильмах, где заслышав ненормальный для его дома звук, персонаж, допуская, что его ждет опасность, всё равно шел на этот шум, так и я: поднимался с места и выглядывал в сторону места извлечения насторожившего меня звука без чего-либо, имеющего форму палочки. Вроде опасно, если бы тревога оказалась не ложная, а вроде глупо потом ловить на себе молчаливые взгляды моих девочек, когда я в пятьдесят пятый раз выбегу к ним с какой-нибудь палкой в руке — хоть от суши, хоть с сучком, поднятым с улицы у подъезда.

Если в театре на репетициях кто-то из оркестрантов дунет, ударит или нажмет не так, отчего воскликнет яркая, но ненужная нота, я тут же прекращу игру и буду допытываться, кто налажал, а потом прожгу воинственным взглядом, уверяясь — да, это мой знакомый музыкант из моего оркестра моего театра, а не принявший его облик Морсус, который хочет запутать меня и застать врасплох, когда я этого точно никак не ожидаю. Плюсом моего зрительного докапывания стало то, что репетиции оркестра с каждым разом шли стройнее и музыканты боялись неправильно ткнуть не так и не туда. Они будто наконец поняли, с кем имеют дело, кто такой есть этот новый молодой дирижер, цепкий, хваткий и требовательный, строгий, но, во-первых, по делу, а, во-вторых (но это они не знали), поскольку мне на душе нехорошо, ведь я везде подозреваю опасности. Боже, это когда-нибудь пройдет, когда-то закончится?