Листьев медь (сборник) - Наталия Лазарева

– Слушайте, вы, писака! Вы тут будете мне нести свою байду, а я вас, извините, кормлю, пою…

– Пошли вы – кормлю, пою… Я ни крошки здесь еще не съел… Пепельницу вот запачкал – сам вымою. Но вам, Анпилогов скажу… И у меня есть на это причины и очень серьезные причины. Ваш прок – вполне полезная штука. И на нем действительно вылезли и выжили кучи мелких компаний, лавируя между нашими дурацкими законами и подзаконными актами, подтасовывая факты, выдавая исправленную вовремя отчетность, добывая самыми невероятными – но сообразными закону способами! – кредиты… Честь и хвала вашему КЛ14 и т. д. Но эта программа требует переработки колоссального объема информации и очень серьезной вычислительной мощности. И отсюда я делаю вывод…

Тут, как говорится, их все семеро вошло… Группапотенциальных членов ассоциации, отобедавши, неся запахи жареного мяса и терпкий дух спиртного, вплыла в переговорную, окружила Анпилогова, принялась дотягиваться до его щетинистого уха, вынимать его из кресла, влачить в сторону ресторана, оттесняя от голодного писаки, задвинутого в бесплотно поблескивающий полировкой стол.

53

В Барокамере редко проходили общие собрания. Президент Анпилогов предпочитал вызывать людей к себе в кабинет группами и по одному и на это выделял специальный день.

Но тут он вдруг пригласил Майю и предложил собрать всех, кто был в это время на работе в помещении Гохрана – своего небольшого музея. Там особенно никто и не бывал, большинство почитало это помещение блажью президента и многие жалели о непрофильно занятой площади. Правда, Леонид Михайлович водил сюда различные делегации и журналистов. Люди, тем не менее, постепенно собирались, в какой-то мере обрадованные тем, что их сорвали с надоевшей монотонности жизни. Старшее поколение снисходительно разглядывало малазийские комплектующие, которые позволили Барокамере выжить в первые тяжелые годы саморазвития. С потолка свисали гроздья дисков и мышек, в стеклянных шкафах щетинились платы, лежали, свернувшись, черные кабели и зияли пустые корпуса. Залетевшие, наконец, в Гохран, молодые из отделов разработки, те, которым Барокамера платила стипендию на старших курсах университета, лишь бы они пришли работать именно сюда и не упорхнули за кордон, пристроились возле стендов. Обтянутые поблескивающим трикотажем дипломницы и нарочито неуклюжие дипломники, сгребающие пыль широкими, спущенными на бедра брюками. Девочки со смехом тыкали разноцветным маникюром в старинные неуклюжие клавиатуры, дипломники сжимали в низких неудобных карманах сигареты и оглядывались на дверь – нельзя ли покурить?

В какой-то момент одна из девушек подцепила острым ногтем стеклянную крышку и вытащила плоскую красную коробочку, звякнув многочисленными браслетами на тонкой ручке. Покрутив коробочку в руке, она приглушенно взвизгнула и бросила ее в сторону своих скучающих дипломников противоположного пола. Коробок отловили, но подругам первой ловкачки удалось выудить из ящика еще кучку разноцветных пластиковых коробок и запустить ими во все тот же противоположный пол. Один из длиннобрючных перехватил коробок и, ощутив некий звук, приложил ее к уху.

– Э-э! – закричал он тут же, – А вы по членораздельному произносить вовсе не можете?

Появившаяся в этот момент Майка Городошница со смехом посмотрела на летающие по Гохрану коробки и удивленно развела руками:

– Ну, надо же, военные, видимо, наконец, дали нам частоту. А вообще, ребята, сложите-ка поводки назад, это, в конце-концов, экспонаты.

Последний коробок, просвистев по дуге, врезался в ряд медных пластин старинного табулятора, поместившийся на массивной бронзовой станине. Пластины повалились, словно костяшки домино, протяжно, чисто и медно зазвенев, и, поначалу никем не замеченный, по Гохрану пошел низкий однотонный гул.

Как только звон иссяк, по до блеска оттертому линолеуму коридора, в ногу, но с уже присущей штатским прохладцей, прошествовали десять выпускников-артиллеристов: в одинаковых темно-синих костюмах, одинаково коротко остриженных, с почти что одинаково высокими скулами и приподнятыми кончиками носов.

Они заняли позицию посередине помещения.

Через несколько минут после артиллеристов в Гохран торопливо вошел Анпилогов, а за ним – деловито, боком, чуть опустив удивленное, красноватое, отглаженное косметологами лицо – Гера Фельдштейн.

– Ну, вот мы тут все и собрались, – начал подчеркнуто просто, по-дружески, Анпилогов. – А если и не все – он поискал глазами среди дипломников Ульяну Викторовну, но так и не нашел, – так почти все. И вы, конечно, думаете, чего это я вас тут собрал. А…к-х…. – Леник заглотнул свою проваливающуюся букву, – дело в том, дорогие, сотрудники, что сегодня Барокамере – ровно 10 лет. Юбилей, так сказать.

– Да что вы, Леонид Михалыч, – не выдержала Майка, – юбилей назначен на март месяц! Все прекрасно в курсе, уже начали переговоры с пи-ар-агенствами.

– Ну да: Майя, Георгий, Павел, Ульяна – все те, что со мной начинали. Но сегодня – тот самый день, когда всех нас не пустили на территорию КБ. И мы отправились в свободное плавание. А потом… потом юридическое оформление-то действительно, через полгода… А дальше – вот вы, ребята не знаете, да и просто не представляете себе, что значит жить без зарплаты. Мы первое время так и жили. Закупили комплектующие, занялись сборкой, как тогда говорили «на коленке». И представляете себе состояние – то ты лихорадочно звонил, тебе отвечали – а тут – тишина, телефон молчит. Но выдержали же! Заработали свой первый миллион, а там – пошло. Сами знаете, сборку бросили, когда выручка резко упала. Дальше был и сервис, была и разработка. Вот вы высыпали цветные коробочки. Под ними зарыто много надежд. Я назвал их: изделие КЛ 14-341. Я, – Леник почесал пальцем покрытый седой щетиной затылок, – почему-то все так называю. КЛ – и цифры. Привычка!

Гера понимающе развел руками и покачал склоненный, как всегда, набок головой, словно беззвучно смеялся.

– Тем не менее, штуку мы довольно быстро окрестили «поводком». Многие помнят, что это – такой коммуникатор для подростков – ну вот как раз был бы для вас несколько лет назад, чтоб переписываться в школе, на вечеринке, в лагере, играть там, во всякие игрушки… Идея по тем временам была неплохая, я вложился… Но военные долго не давали нам частоту, а время шло… Ну, это не столь уж важно. Потом вы все знаете 342, 343-и и так далее КЛ-ы – такие финансовые системки, которые в народе зовут «прок». Бухгалтерия там, база данных, хранилище, некоторая аналитка… Все это мы ставили вместе с техникой, и, знаете, пошли неплохие результаты. Отсюда – и жилищное строительств и определенные вложения капитала.