Охота на древнего. Паутина (СИ) - Новолодская Нина

Закрыв ладонями уши и сильно-сильно, насколько это вообще было возможно в ее состоянии, сдавив голову, Алекс выла на одной ноте.

– А-а-а, – кричала девушка со всей мочи, только из ее горла вырывались лишь хрипы, – п-пожалста-а, хватит!

А потом все изменилось, именно в ту секунду, когда она сдалась и с отчаянием побежденного вновь повалилась на землю, ее настигло облегчение. Шум, разрывающий ослабший разум, стал утихать, неся облегчение; безжалостный треск и какофония звуков будто выстраивались в четкую линию, наконец занимая свои места. Хаотичные перемежающиеся взрывы нот и ударов стали больше походить на безумный рок-концерт какого-то «обдолбанного» рокера, но это уже было хоть что-то. Задышав часто-часто, Алекс, словно поняв, что нужно делать дальше, постаралась расслабиться, насколько это было возможно в ее состоянии, и выстроить этот безумный калейдоскоп из нагромождения звуков и ударов во что-то более понятное и приемлемое.

Ночное небо перестало вращаться с бешеной скоростью, а мушки перед глазами растаяли, уступая место сумраку, подкрашенному смутными огнями уличных фонарей. Алекс сделала резкий выдох и долгий протяжный вдох, стискивая зубы и пытаясь отвлечься от боли, пронизывающей все тело, и звуков атакующих друг друга двуликих. Это было похоже на какое-то безумство, но мгновение за мгновением она ощущала, как за мишурой всего этого хаотичный калейдоскоп звуков вновь превращался в мелодию. Сначала оглушающе громкую, потом более яркую, но четкую. Музыка внутри нее наливалась красками, обретала форму, наполнялась силой и выбивала какой-то до боли знакомый ритм в ее сердце. Дыхание Алекс выровнялось, боль отпускала, уступая место теплу, растекающемуся по ее телу, и умиротворению, и чему-то еще, не менее важному, но совершенно непонятному.

Ощутив, что она может наконец владеть своим телом в должной мере, Алекс выпрямилась и застыла, с ужасом таращась в темноту, где в свете фонарей не на жизнь, а на смерть бились двуликие. Несколько вампиров нападали на огромного волка, что никак не мог быть простым оборотнем. Тело, раздавшееся в разные стороны, бугры мышц и странные будто костяные наросты на передних и задних лапах, больше похожие на щитки, – все это разительно отличалось от того, что она могла себе представить.

Вампиры, больше похожие на черные молнии, набрасывались на эту тушу, работавшую лапами, оснащенными острыми когтями-лезвиями, словно мельничными крыльями. Черная кровь разлеталась фонтанами брызг, и с каждым мгновением их атаки становились все слабее: измотанные и израненные кровососы ослабевали, как, впрочем, и оборотень. Брок двигался все медленнее, удары становились менее точными.

В какую-то секунду один из вампиров попал прямо в лапы Брока, и тот, словно только и ждал этого, буквально разорвал беднягу на части. Не успела Алекс и глазом моргнуть, как в смертоносных лапах двуликого оказался и второй.

Третий, с шипением отступив, уже в следующее мгновение бросился на оборотня. И сейчас, не отрывая нервного взгляда от этой жуткой дуэли, Алекс не могла не заметить, что и Брок стал сдавать. Реакции замедлились и сила ударов, градом сыплющихся на вампира, снизилась.

Алекс знала, что ей делать дальше – подчиниться инстинкту и единственному правильному порыву и броситься прочь, оставив этих двоих разбираться между собой. Алекс ощутила прилив сил и странное, противоречивое чувство неправильности принятого решения. Она, не удержавшись пару раз и снова упав на колени, смогла наконец подняться, при этом не сводя взгляда с этих двоих. И когда она уже готова была развернуться, чтобы исчезнуть в темноте, а еще лучше найти телефон и вызвать на помощь копов, все изменилось. Луч тусклого света от ближайшего к месту бойни фонаря выхватил из тьмы пылающий неистовым огнем совершенно безумный взгляд Брока и следом скользнул по лицу будто застывшего вне времени вампира. Острый взгляд, черные волосы, знакомое выражение, полное невозмутимости, несмотря на заливающую половину лица черную массу мертвой крови. Тот самый «человек» Далласа, что возглавлял группу вампиров, помогавших им с Джеком в доме Харда. Тот, кому в большей степени была обязана жизнью и она, и сам Джек.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Алекс буквально парализовало, она не смогла сделать прочь ни шагу. Больше ничего не видела и не слышала, все ее существо, все наполненное звуками странной музыки тело и разум были сосредоточены лишь на одном – вампиру требуется помощь. Это его подчиненный, должно быть, пытался остановить их машину, устроив аварию, когда Брок, подсыпав какую-то гадость в кофе, пытался вывезти ее в неизвестном направлении, и поплатился за это своей «не жизнью». И сейчас именно этот вампир продолжал битву насмерть, стремясь уничтожить оборотня-переростка, а потому она не могла бросить его.

Девушка не успела ничего сделать, когда поняла, что вампир явно одерживает верх. Как бы ни старался Брок, в какой бы невероятной физической форме он ни был и какими бы аномалиями ни обладало его тело, против по-настоящему сильного воина он выстоять не смог. Явно более опытный вампир, чьего имени она даже не знала, вывернулся из очередного захвата, оставляя в ослабевших лапах двуликого свой черный пиджак, а точнее, куски материи, в которые тот превратился, и, скрутив их в жгут, обмотал вокруг одной из лап, а затем, вновь крутанувшись, словно черно-белый волчок, накинул другой ее конец на шею Брока.

Одно движение, и вампир оказался за спиной оборотня, одновременно затягивая удавку на его мощной шее и заставляя того собственными когтями вспарывать себе горло. Свободной лапой оборотень шарил в пространстве за спиной, пытаясь схватить нападавшего, но у него ничего не выходило. Захрипев, Брок упал на колени и вампир навалился на его плечи, сильнее затягивая петлю на шее. Несколько оглушающе громких и болезненно сильных ударов сердца, и оборотень перестал вырываться. Наконец его обмякшее и залитое кровью тело рухнуло на землю.

Алекс застыла, так и не успев ничего сделать и никак помочь. Она молча следила за тем, как вампир поднялся на ноги и медленно, словно это давалось ему с немалым трудом, двинулся ей навстречу. По мере того как он подходил все ближе, Алекс осознавала, что мелодия в ее голове, на время отступившая и уже ставшая фоном для всего остального ее существа, зазвучала громче.

Мужчина подошел совсем близко, а Алекс так и не сумела пошевелиться.

– Мисс Кинг, – обратился он к ней ровным, совершенно невозмутимым голосом, будто и не было только что кровавой бойни, – как вы себя чувствуете? Вы ранены.

– Да, я… – Алекс медленно выдохнула. – Н-нормально… Вы, как вы? Как вы тут оказались?

– Мы всегда были поблизости, мисс Кинг.

– Что ему было нужно? – принимая помощь и опираясь на протянутую руку вампира, выдохнула Алекс. – Зачем Брок сделал это?

Под «этим» Алекс имела в виду похищение, и вампир явно понял ее с полуслова. Стоя прямо перед ней, он раскрыл рот и сказал:

– Не ув…н, ми. К…г…

Алекс нахмурилась, ощущая, как мелодия, минуты назад отступившая на задний фон, зазвучала громче, не давая сосредоточиться на его словах.

– Что? – Алекс нахмурилась. – Что?

– М…с К…г?..

– Я не понимаю. – Мелодия оглушила, перекрывая все остальные звуки.

Колени Алекс подогнулись и она чуть было не рухнула вновь на землю, но брюнет выставил перепачканные в крови руки и подхватил девушку на руки. Она видела, как шевелились его губы, как хмурились идеально черные брови, а мертвецки бледный взгляд обеспокоенно метался по ее лицу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

А потом вампир вздрогнул всем телом и прямо у Алекс перед носом из его груди вырвались окровавленные когти-лезвия. Вспоров грудь вампира одним движением вверх, как масло разрезая плоть и кости, оборотень отработанным движением вздернул того в воздух, а второй лапой ударил Алекс в висок. Чернота обрушилась на нее вместе с болью, а мелодия в голове сменилась криками вампира и жутким, совершенно непередаваемым хрустом ломаемых костей и разрывающейся плоти. Она понимала, что это конец для вампира, но ничем не могла ему помочь. Обессиленная, избитая и израненная, оглушенная и измотанная, она ничем не смогла помочь тому, кто пожертвовал ради нее своей жизнью. Тому, чьего имени она даже не знала.