100 великих мореплавателей - Елена Авадяева

«Заболел морем» он еще в детском возрасте. В 1688 году шестнадцати лет от роду он нашел старый ботик (названный ныне «дедушкой русского флота»), на котором учился плавать по реке Яузе и Измайловскому пруду (под Москвой). В 1689–1692 годы построил на основанной им на Переяславском озере верфи первый военный корабль. В 1693 году он впервые побывал на Белом море. Петр отправился в Архангельск, где осмотрел иностранные суда и велел построить два корабля. В дальнейшем началось строительство в Архангельске и военных судов.

Архангельск был выбран Петром I не случайно. Во-первых, на Белом море легко было найти мастеров и мастеровых для постройки флота. Поморы к этому времени достигли совершенства в судостроении, но они специализировались на постройке промысловых и торговых судов, приспособленных для плавания среди льдов.

А Петру нужны были военные и торговые корабли, пригодные для плавания по открытому морю в бурную погоду. Поэтому он строжайше запретил строительство в Поморье судов поморского типа (кочей) и приказал строить только «новоманерные» суда.

Во-вторых, в бассейнах рек, впадающих в Белое море, было много строевого леса, годного для постройки больших кораблей. В-третьих, Архангельск достаточно удален от соседних государств, и Белое море является полностью внутренним русским морем.

Развитие строительства военных судов в Архангельске было важно еще потому, что построенные здесь корабли направлялись в дальнейшем на Балтийское море. Трудный для парусных судов переход из Белого моря вокруг Скандинавии в Балтийское море служил прекрасной школой для моряков молодого русского военного флота.

В 1694 году летом под именем Петра Алексеева царь плавал в Белом море в качестве шкипера. Весной 1696 года, командуя галерой «Принципиум», он спустился от Воронежа до устья Дона и принимал участие в осаде турецкой крепости Азов.

20 октября 1696 года он провел через Боярскую Думу предложение «Морским судам быть…». Эта дата ныне чествуется, как День основания русского регулярного военно-морского флота. С 1697 года Петр проходил морскую службу под именем Петра Михайлова. В 1697–1698 годы совершил большое заграничное путешествие, в Голландии изучал кораблестроение и навигационное дело; получил звание корабельного мастера; не будучи удовлетворен постановкой дела в Голландии, посетил для дальнейшего усовершенствования в корабельном деле и навигации Англию. В 1699 году в чине капитана плавал в Азовском море, командуя кораблем «Отворенные Врата». В 1701 году учредил в Москве Школу математических и навигацких наук. Летом 1702 года снова плавал в Белом море. В 1703 году заложил Петербург, сделал промер фарватера у острова Котлин и указал место для постройки крепости. В 1706 году был произведен в капитан-командоры. В 1709 году плавал в Азовское море, в 1710–1713 годы — в Финском заливе в чине контр-адмирала. В 1714 году руководил русским флотом, разбившим шведский флот у Гангута; за победу был произведен в вице-адмиралы. В 1715 годы учредил в Петербурге Морскую Академию. В 1715–1720 годы послал экспедицию для исследования Каспия. Начиная с 1713 года, Петр посылал мореходов и геодезистов для исследования Охотского моря и Курильских островов.

Одновременно Петр думал и о пути в Индию через Каспий, а потому организовал ряд экспедиций для изучения этого моря. По его приказу Александр Бекович-Черкасский в 1715 году пересек Каспийское море, высадился у Красноводска, произвел топографическую съемку побережья и собрал сведения о древнем русле реки Амударьи. В 1719–1720 годы Федор Соймонов, Карл Верден, Василий Урусов вели съемку берегов Каспийского моря и измеряли глубины. В результате этих работ была составлена первая отражающая действительность карта Каспийского моря.

Не забывал Петр и дальневосточных окраин России.

В 1711 году Данила Анциферов вместе с Иваном Козыревским перебрался с Камчатки на северные Курильские острова. В 1712 и 1713 годы Козыревский во главе отряда казаков вновь побывал на Курильских островах, сделал описание и составил схематические карты. Кроме того, он собрал сведения о Японии и о морских путях к ней.

В 1713 году Семен Анабара и Иван Быков открыли в Охотском море Шантарские острова.

В это время путешествия на Камчатку совершались только по суше. Петр обещал большую награду за открытие морского пути к ней. И вот в 1716 году Кузьма Соколов и Никифор Треска на построенной в Охотске ладье совершили два плавания к Камчатке, перезимовали на ней и вернулись в Охотск. Соколов составил карту своего плаванья.

До этого времени карты, составляемые мореходами, были глазомерными — весьма неточными. В 1719 году Петр послал на Дальний Восток двух геодезистов — Ивана Евреинова и Федора Лужина, досрочно выпущенных из Морской Академии.

Они посылались:

«…до Камчатки и далее, куда вам указано, и описать тамошние места, где сошлася ль Америка с Азиею…»

В 1721 году они прошли на ладье от Камчатки на юго-запад и описали четырнадцать Курильских островов до острова Симушир включительно.

Результаты работ Евреинова и Лужина не удовлетворили Петра. Он мечтал об освоении русскими морских торговых путей в Японию, Китай и Индию. Северный морской путь мог бы быть кратчайшим и, кроме того, полностью проходить по отечественным водам. Русским людям принадлежит и самая идея Северного морского пути и проекты его практического освоения.

Осенью 1724 года, спасая у Лахты людей, государь смертельно простудился. Несмотря на тяжелую болезнь, он приступил к организации Первой Камчатской экспедиции, основной целью которой постановил — искать, где Азия «сошлась с Америкой».

Это решение было не пустой блажью скучающего монарха. Мысль о научном завершении и государственном закреплении трудов землепроходцев на всем пространстве исследований зародилась в то время, когда в русском флоте появились люди, в достаточной степени подготовленные к столь важному и нелегкому делу.

Начатое Петром I строительство кораблей в Архангельске вызвало необходимость дальних плаваний русского флота из Белого моря на Балтику вокруг Скандинавии. В этих походах получило морскую практику большинство участников Великой Северной экспедиции, задуманной дальновидным Петром незадолго до смерти и осуществленной славной плеядой «птенцов гнезда Петрова».

Мысль была правильна и вполне отвечала интересам страны, однако, прежде чем предпринимать подобную экспедицию, следовало убедиться в существовании выхода из Ледовитого океана в Тихий.

Дело в том, что пренебрежительное отношение правящих кругов допетровской Руси к мореходству и открытиям поморов привело в конце концов к печальным последствиям. Документы о плаваниях и открытиях были рассеяны по канцеляриям сибирских воевод, а в Москве и Петербурге позабыли, что значившийся на картах загадочный Анианский пролив между Азией и Америкой давным-давно пройден русскими. В то время как зарубежные географы оспаривали самое существование пролива, челобитная С. И. Дежнева с извещением о плавании через пролив лежала под спудом казачьих «отписок» в Якутском архиве.

Русские люди всегда отличались отвагой и любовью к морю. Выращенные Петром кадры моряков дали миру новых Колумбов. Плавание геодезистов Лужина и Евреинова вдоль Курильской гряды, плавание Беринга и Чирикова, а вслед за ним плавание подштурмана Федорова и геодезиста Гвоздева к проливу между Азией и Америкой, походы через Охотское море в Японию, через Тихий океан из Камчатки в Америку — вот летопись героических дел, совершенных русскими людьми в первой половине XVIII века. Венцом их были Великая Северная и Вторая Камчатская экспедиции.

Впервые мысль о возможности плавания сквозь льды на восток подал Петру I в 1713 году в своей «Пропозиции» Федор Салтыков. Эту же мысль повторил Петру его советник по флотским делам капитан-лейтенант Ф. И. Соймонов, просвещенный моряк, немало сделавший для развития отечественного мореплавания, в частности, на Тихом океане. Летом 1722 года, в дни персидского похода на привале в Казани, где зашел разговор о богатствах Камчатки, Шантарских и Курильских островов, открытых казаками, Соймонов посоветовал Петру:

«А как вашему величеству известно, сибирские восточные места и особливо Камчатка от всех тех мест и филиппинских и нипонских островов до самой Америки по западному берегу не в дальнем расстоянии найтиться можно. И потому много б способнее и безубыточнее российским мореплавателям до тех мест доходить возможно было против того, сколько ныне европейцы почти целые полкруга обходить принуждены».

Карты северной части Тихого океана, составленные в странах Западной Европы, изобиловали нелепостями. Например, Курильская гряда упиралась в мифические земли Компании и Штатов. Между ними и мысом Мендосино в Калифорнии была изображена так называемая «Земля Гамы» — остров несметных сокровищ, якобы открытый в 1643 году никому неведомым мореплавателем Жуаном да Гамой и положенный на карту моряками голландского брига «Кастрикум».