Лихорадка - Тесс Герритсен

– Ну и как же это лечить? Антибиотиками, что ли?

– Видимо, да.

Эдам Делрей издал нарочито громкий смешок.

– Вы что же, предлагаете раздавать антибиотики всем детям, которые проявляют раздражительность? У вас нет доказательств того, что кто-то заразился!

– У меня есть положительный результат посева.

– Только один. И к тому же не из спинномозговой жидкости. С чего же вы взяли, что это менингит? – Он оглядел аудиторию. – Могу заверить всех жителей – никакой эпидемии в городе нет. В прошлом месяце группа педиатров из Двух Холмов получила грант на лабораторное исследование крови и уровня гормонов у детей. Они проводили забор крови у всех подростков в округе. Любая инфекция уже давно проявилась бы в гемограммах.

– О каком гранте вы говорите? – осведомилась Клэр.

– О гранте «Лабораторий Энсон». С целью подтверждения базовых параметров. Они не обнаружили никаких патологий. – Делрей покачал головой. – Эта ваша теория об инфекции – самая безумная идея, которую мне когда-либо доводилось слышать, и к тому же не подкрепленная никакими доказательствами. Вы даже не знаете, растет ли вибрио в нашем озере.

– Знаю, что растет, – возразила Клэр. – Я видела ее.

– Вы видели бактерию? У вас что, микроскопическое зрение?

– Вибрио фишери биолюминесцентна. Она светится. И я видела это свечение в озере Саранча.

– А где культуры, которыми можно подкрепить ваши выводы? Вы брали пробы воды?

– Я видела бактерии незадолго до того, как озеро покрылось льдом. Сейчас, видимо, слишком холодно, чтобы выращивать жизнеспособные культуры. Это означает, что мы не получим подтверждения до тех пор, пока не возьмем пробы воды весной. Бактериям нужно время для роста. Пройдут недели или даже месяцы, прежде чем у нас будет результат. – Клэр немного помолчала, ей не хотелось произносить следующую фразу. – Пока мы не установим, является ли озеро источником заражения, – проговорила она, – я рекомендую не позволять детям купаться в нем.

Тут же начался гул – его следовало ожидать.

– Вы в своем уме? Мы не можем позволить, чтобы подобные заявления получили широкую огласку!

– А как же туристы? Вы отпугнете всех отдыхающих!

– И на что, черт возьми, мы будем тут жить?

Глен Райдер вскочил из-за стола и снова застучал по нему.

– Тихо! Призываю всех к порядку! – Лицо его раскраснелось, он повернулся к Клэр: – Доктор Эллиот, здесь не место и не время предлагать такие радикальные меры. Этот вопрос должен обсуждаться на совете городских выборных.

– Речь идет об охране здоровья населения, – возразила Клэр. – И решение должен принимать департамент здравоохранения. А не политики.

– Еще не хватало привлекать к этому администрацию штата!

– Безответственно не делать этого.

Тут со своего места вскочила Лоис Катберт.

– Я скажу вам, что безответственно! Приходить сюда, не имея никаких доказательств, и в присутствии репортеров заявлять о том, что в нашем озере живут смертоносные бактерии. Вы хотите погубить этот город.

– Если существует угроза здоровью, у нас нет другого выхода.

Лоис повернулась к Эдаму Делрею.

– А как вы считаете, доктор Делрей? Есть опасность для здоровья?

Делрей саркастически усмехнулся.

– Единственное, чем мы рискуем, так это выставить себя на посмешище, если будем серьезно относиться к таким заявлениям. Бактерии, которые светятся в темноте! Может, они еще поют и танцуют?

Зал взорвался дружным хохотом, и Клэр вспыхнула.

– Я знаю, о чем говорю. Я это видела, – настойчиво повторила она.

– Верно, доктор Эллиот! Галлюциногенные бактерии.

Зычный голос Линкольна перекрыл гвалт:

– Я тоже их видел.

Все разом смолкли, когда он встал со своего места за столом президиума. Клэр удивленно обернулась к нему, и он слегка кивнул ей, словно бы говоря: «Нам стоит поддерживать друг друга».

– В тот вечер мы были с доктором Эллиот, – признался он. – И оба видели свечение на озере. Не знаю, что это было. Свечение длилось всего несколько минут, а потом исчезло. Но оно действительно было.

– Я прожила на этом озере всю свою жизнь, – не унималась Лоис Катберт. – И никогда не видела никакого свечения.

– Я тоже!

– И я!

– Эй, комиссар, вы что, с доктором вместе чего-то нанюхались?

Раздался новый взрыв смеха, и на этот раз он относился к ним обоим. Возмущение сменилось насмешками, но Линкольн не отступал; он сносил оскорбления с хладнокровной невозмутимостью.

– Возможно, это какая-то случайность, – продолжила Клэр. – Необычное явление, которое бывает не каждый год. Вероятно, оно связано с погодными условиями. Весенний паводок и жаркое лето – все это мы пережили в нынешнем году. Та же погодная аномалия наблюдалась пятьдесят два года назад. – Смолкнув, она с вызовом оглядела аудиторию. – Я знаю, в этом зале есть люди, которые помнят события пятидесятидвухлетней давности.

В столовой стало тихо.

– А что случилось пятьдесят два года назад? – громко поинтересовался журналист из «Портлендского вестника».

Глен Райдер поспешно вскочил из-за стола.

– Совет примет к сведению ваше сообщение. Спасибо, доктор Эллиот.

– Этот вопрос нужно решить сейчас, – не унималась Клэр. – Следует пригласить специалистов из департамента здравоохранения, чтобы взять пробы воды…

– Мы это обсудим на следующем заседании совета, – твердо повторил Райдер. – Вы свободны, доктор Эллиот.

Клэр отошла от стола президиума, щеки ее пылали.

Ее рекомендации были отклонены, но собрание продолжалось, шумное и озлобленное. О гипотезе Клэр больше не вспоминали; жители как будто единогласно сочли ее незаслуживающей внимания. Кто-то предложил установить комендантский час, чтобы после девяти детей на улицы не выпускали. И тут запротестовали подростки: «А как же гражданские права?» «Кто защитит наши гражданские права?»

– Нет у вас никаких гражданских прав! – огрызнулась Лоис. – Начните лучше с обязанностей!

И пошло-поехало.

В десять вечера, когда все уже охрипли от крика, Глен Райдер наконец объявил собрание закрытым.

Клэр продолжала стоять на своем месте, наблюдая за тем, как медленно пустеет зал. Люди расходились, и никто не смотрел в ее сторону. «Теперь я для них существую лишь в качестве объекта насмешек», – устало подумала она. Ей хотелось поблагодарить Линкольна за поддержку, но она видела, что к комиссару не подступиться: он был окружен плотным кольцом городских выборных, которые забрасывали его вопросами и жалобами.

– Доктор Эллиот! – позвала ее Дамарис Хорн. – Что случилось пятьдесят два года назад?

Клэр поспешила к выходу; за ней хвостом потянулись Дамарис и другие репортеры. Но она повторяла только: «Без комментариев. Без комментариев». Она очень обрадовалась, поняв, что на улице ее оставили в покое.

Казалось, что ледяной ветер разрезает ее пальто. Клэр оставила машину на некотором расстоянии от школы. Она засунула руки в карманы и двинулась по обледенелой дороге, быстро, но стараясь не поскользнуться; фары отъезжавших автомобилей слепили ей глаза. По пути Клэр вытаскивала ключи, но, добравшись до своей машины и потянувшись к замку, она вдруг поняла – что-то не так.

Отступив на шаг, она в ужасе уставилась на обмякшую резину автомобильных покрышек. Все четыре шины были изрезаны. Объятая яростью и разочарованием, она стукнула кулаком по капоту. Раз, другой.

По противоположной стороне дороги к своей машине шел какой-то мужчина; обернувшись, он бросил на нее удивленный взгляд. Это был Митчелл Грум.

– Что-то случилось, доктор Эллиот? – крикнул он.

– Посмотрите на мои шины!

Грум пропустил встречную машину, перешел дорогу и приблизился к ней.

– Господи, – пробормотал он. – Кто-то вас очень не любит.

– Они искромсали все колеса!

– Я бы помог сменить их. Только, боюсь, в вашем багажнике вряд ли найдутся четыре запаски.

Клэр была не в состоянии оценить его вялую претензию на юмор. Отвернувшись от Грума, она снова уставилась на искореженные шины. Колючий ветер жалил лицо, а холод от мерзлой земли, казалось, пробирался сквозь подошвы сапог. Было слишком поздно звонить в гараж Джо Бартлетта; все равно они смогут достать четыре новые покрышки только утром. Она попала в переделку, злилась от этого и с каждой минутой все сильнее замерзала.

Клэр обратилась к Груму.

– Вы не могли бы подбросить меня до дома?

Она понимала, что заключила сделку с дьяволом. Журналист обязательно станет расспрашивать; не прошло и десяти секунд, как он задал именно тот вопрос, которого она ждала:

– Так что же произошло в этом городе пятьдесят два года назад?

Клэр отвела взгляд.

– У меня сейчас нет настроения говорить об этом.

– Понимаю, но все равно рано или поздно это откроется. Дамарис Хорн найдет способ докопаться до правды.

– У этой женщины проблемы с этикой.