Тайна покрытая временем (СИ) - Валерий Филатов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что там такое? — спросил Алексей.
— Виндзорский и Епифаний меряются силой, — объяснил Федор Аркадьевич.
— Но как?! — дернулся Мальборо. — Там только что были вы!
— Герцог, не берите в голову, — сморщился Мастер войны. — Вам не понять той тайны, что скрыта уже много веков. Лучше подскажите, где нам взять лошадей, чтобы добраться до замка Виндзорского, пока его отвлекает Епифаний.
Антон указал на свою карету.
— И действительно, — улыбнулся Глазьев. — Я и забыл, что мы приехали на ней.
Через полчаса они подъехали к небольшому замку, окруженному высокими стенами со сторожевыми башенками.
— Герцог, вы остаётесь в карете и ждёте нас столько, пока мы не выйдем из ворот, — скомандовал Глазьев, проверяя пистолеты. — Вылезайте граф, — это уже Воронцову. — Ваша помощь будет кстати.
Пока Воронцов проверял снаряжение из-за кустов выбежал запыхавшийся Алехандро.
— Какими судьбами? — удивился другу Фёдор Аркадьевич.
— Бежал за вами, — отдуваясь, произнёс Алехандро. — Замучился уже бегать, — узрев снаряжение Алексея, тут же предложил. — Фёдор, может, оставим его сиятельство здесь? Пусть побудет с герцогом.
— Сударь, — Алексей поправил на поясе шпагу. — Вашего мнения никто не спрашивал. У меня личное поручение императора.
На вопросительный взгляд Алехандро, Глазьев ответил быстрым утвердительным кивком.
— Ну, я же не знал, — развел руками Алехандро. — Простите, граф.
— А вот ты, Александр Мефодиевич, и посидишь с герцогом для страховки, — улыбнулся Глазьев. — И не возражай. В замке тебе делать нечего.
— Как скажешь…
И, обняв Антона за плечи, старый пират тяжело вздохнул, провожая взглядом прошедшую к воротам парочку.
— Слушай, герцог. У тебя есть в твоей повозке бутылочка хорошего рома? Давай выпьем? И не будем смотреть на это безобразие.
Бутылочка нашлась. Пока разливали по первому стакану, Глазьев постучал в ворота. Никто не открыл и не отозвался.
— Герцог, пей быстрее, — сказал Алехандро. — Сейчас начнётся.
Мальборо зажмурился и большими глотками осушил свой стакан. Раздался страшный звук удара, а затем грохот, будто что-то упало. Антону даже показалось, что грохот раздался в унисон с движением рома по его пищеводу. Он открыл глаза, и ворот у замка не увидел. Вернее они лежали на земле в клубах пыли. Мальборо икнул.
— И я говорю, — сказал Алехандро. — Сплошное безобразие… Давай по второй.
Уронив тяжелые ворота с петель могучим ударом ноги, Глазьев шагнул во двор. Алексей же задержался, на миг остолбенев. Он никогда и представить не мог, чтобы человек ударом ноги выносил с петель кованные железом тяжелые ворота. Ему-то и руками открыть их было бы трудно.
Наперерез Глазьеву по лестнице вниз спешили два солдата в кирасах. На ходу вынули длинные шпаги, и так же, с ходу, попытались атаковать наглеца. Глазьев спокойно выстрелил из пистолетов, подняв руки на уровень груди, и прострелил солдатам головы.
— Граф, не отставайте! — крикнул он, уже поднимаясь по лестнице. — Прикрывайте мою спину, и не мешкайте.
Алексей кинулся вдогонку, выхватывая шпагу. Он шёл за Глазьевым следом, буквально в паре метров, и постоянно смотрел то на его спину, то назад по ходу движения.
Фёдор Аркадьевич не делал лишних движений. Заметив солдата, тут же следовал резкий выпад и точный укол шпагой. Кому в горло, кому в глаз. Да так, что противник не успевал порой поднять своё оружие. Солдаты валились, орошая мраморный пол кровью.
Они зашли в большой зал, где на них напали с разных сторон. И тут Воронцов почувствовал необычное ощущение, будто его рукой кто-то руководил. Он отражал выпады солдат, уходил шагом с линии атаки, и точно нападал сам. Ноги, руки и тело Алексея словно подчинялись невидимым и неслышным командам, словно кто-то сильный и очень умелый был в его теле. А противников-то было немало — человек пятнадцать. И фехтовали они знатно, со знанием дела.
Вдруг, ощущение «марионетки» в чьих-то руках ушло из тела Алексея, и он остановился. Взглянул на разбросанные тела солдат под ногами, невозмутимо пнул чью-то шпагу.
— Нам туда! — позвал его Глазьев, показывая на вход в подземелье. Крутая лестница, освещённая факелами, вела вниз.
Но только они начали спускаться, как снизу раздались выстрелы и пули щелкнули по каменным стенам.
— Так, ваше сиятельство, — вздохнул Глазьев. — Постой пока здесь и никого не пускай. Я тебе крикну, когда можно будет спускаться.
И Фёдор Аркадьевич буквально растворился в воздухе, оставив Алексея стоять с открытым ртом.
— Господи! — прошептал граф Воронцов. — Как такое возможно-то?!
Вскоре снизу послышались короткие стоны и крик Глазьева:
— Граф, спускайтесь!
Алексей осторожно шагал вниз по крутым ступенькам, держа шпагу наготове, но, спустившись, увидел в свете факелов маленькую дверь в стене и двух солдат. Они стояли друг за другом, пригвождённые к стене шпагой. Их головы и руки безвольно висели — головы на груди, руки вдоль тела.
Глазьев звякнул ключами, но Воронцов перехватил его руку.
— Фёдор Аркадьевич, может быть, объясните?..
— Что объяснить, ваше сиятельство? И зачем? То, что вы узнаете, не сделает вас умнее или мудрее. Да, и мы уже у цели. Давайте оставим все объяснения на потом?
Глазьев хотел открыть ключом дверцу, но задумался. Пристально взглянул на графа.
— Алексей Андреевич, за дверью вы можете увидеть то, что вам совсем не понравится. Вы готовы к этому?
— Открывайте же! — вскрикнул в нетерпении Воронцов.
Глазьев открыл дверцу и толкнул её, открывая. Алексей первым пролез внутрь большой, ярко освещённой комнаты, и остановился. В глаза ему смотрели два дула пистолетов…
Воронцов не испугался и не застыл изваянием. Он резко схватил пистолеты и отвел их вверх. Грохнули выстрелы.
Они так и стояли — брат и сестра. Он держал её руки крепко, перехватив ладони сжимавшие рукояти пистолетов, и смотрел в налитые яростью глаза. Потом взглянул чуть ниже и заметил на груди маленький золотой кулон. Он раньше как-то не обращал на него внимания — носит сестричка что-то на шее, да и ладно. Бабские побрякушки Алексея мало волновали.
Крошечный золотой ключ, как игрушечный, висел на золотой цепочке и слегка сверкал голубым камешком невероятной чистоты. Будто сам Бог смотрел через него. А под налившейся грудью девушки уже выпирал животик, перехваченный сверху тонким розовым пояском.
— Маша, — сказал тихо Воронцов. — Зачем?..
Ответом был взгляд полный презрения.
И тут Алексей на миг потерял концентрацию, закрыв глаза. Это получилось непроизвольно, и этим он только выразил глубокое разочарование, но для неё этого было достаточно.
