Тайны морских катастроф - Роман Белоусов

Одним словом, документально подтвержденные факты позволяют сделать вывод, что история огромного и свирепого Белого Кита и его преследователя одноногого капитана Ахава отнюдь не плод фантазии автора. Но что хотел сказать людям Мелвилл своим замечательным романом о Белом Ките? Ограничился ли писатель созданием лишь приключенческого повествования, как вначале было задумано?

Нет, первоначальный замысел в процессе работы, возможно неожиданно для самого автора, претерпел заметные изменения и в конце концов перерос в нечто совершенно новое. Теперь это была книга с глубоким социально-философским подтекстом. И Моби Дик, по образному выражению исследователя творчества писателя Ю. Ковалева, плавает в водах философии, социологии и политики.

Для того чтобы создать большую книгу, считал Мелвилл, надо выбрать большую тему. Богатая и обширная тема, по его мнению, обладает возвеличивающей силой. Рассказ о гиганте левиафане, олицетворяющем всяческое зло, требовал титанических усилий, многих познаний в различных областях, огромного творческого напряжения. Чтобы воплотить столь грандиозный замысел, нужно было вместо обыкновенного гусиного — огромное перо кондора, вместо простой чернильницы — кратер Везувия.

Легенда и быль о Моха Дике послужили писателю предлогом для создания многопланового романа о судьбах человека в этом мире. Бурный океан — символ человеческой жизни, таит в себе неисчерпаемые силы добра и зла, пребывающие в состоянии постоянной борьбы. Повествуя об опасных приключениях Ахава, писатель утверждает, что счастье человеческое, подобно отражению Нарцисса в воде, — неуловимый прекрасный призрак. Что делать: любоваться им с берега или ринуться за ним в бездну? Деятельная натура человека не может мириться с бесплодным созерцанием, человек должен добиваться своей цели, даже если он знает, что на каждом шагу его подстерегает гибель.

Сила художественных образов, созданных Г. Мелвиллом, была так велика, что они затмили собой реальные факты историю подлинных участников этого события. Миф пережил действительность: борьба Ахава с Белым Китом стала символом борьбы человека с темными силами зла.

И тем не менее недаром все же ездил Мелвилл в город китобоев Нантакет, не напрасно встречался там со старым капитаном Поллардом, не зря получил в подарок книгу Оуэна Чейса. Во всяком случае, так считают нантакетцы и не преминут упомянуть об этом всякому, кто бывает на их острове, превратившемся сегодня в прибежище туристов, увлекающихся рыбной ловлей в открытом море. Вот почему в городке на каждом шагу лавочки с сувенирами и ресторанчики, где подают прославленную рыбацкую похлебку, видимо, ту самую, которой еще со времен Мелвилла знаменит Нантакет. О былой его славе в наши дни напоминают также жестяные киты на флюгерах да Музей истории китобойного промысла, где можно увидеть модель китобойца «Эссекс». Но, пожалуй, главная достопримечательность и гордость Нантакета — старый деревянный дом красного цвета с белыми наличниками. На первом этаже лавка сувениров, а рядом, на стене, мемориальная доска с надписью: «Этот дом построил капитан Уильям Брук в 1760 году. Позднее он принадлежал Джорджу Полларду — капитану китобойной шхуны «Эссекс». Писатель Герман Мелвилл посетил капитана Полларда и использовал рассказанную им историю в романе «Моби Дик».

ОПАСНОЕ ПЛАВАНИЕ, или КЛАДБИЩА КОРАБЛЕЙ

В Мировом океане немало опасных для судоходства районов. Так, недоброй славой у моряков пользуется Бискайский залив. Его даже иногда называют родиной бурь. Столь же коварно и Атлантическое побережье Испании и Португалии. А рифы и мели Магелланова пролива! Или берега Флориды и Аляски! Несладко приходится мореходам и в сороковых широтах — недаром их называют «ревущими сороковыми».

Есть немало и других мест на карте, названия которых моряки произносят с суеверным ужасом. Эти места издавна называют «кладбищами кораблей». Мы и не подозреваем, что, скажем, пролив Ла-Манш один из опаснейших. Плавание здесь не только затруднительно из-за частых густых туманов и штормов, но и опасно из-за сильных течений и многочисленных мелей. За многие годы море поглотило здесь не одну сотню кораблей. Особенно много их покоится на дне в районе островов Силли, у скалистого берега Корнуэлла, у мысов Лендз Энд и Лизард. Печальные сведения сохранились о гибели в 1798 году на островах Силли огромного английского корабля «Коллосус». Двенадцать лет спустя в этом же месте пошел на дно английский фрегат «Уайтлборд», затем напоролись на скалы пароход «Шиллер», шхуна «Томас Лоусон» — единственная в мире семимачтовая шхуна. Название ее оказалось роковым для судна. Дело в том, что при спуске на воду она была названа в честь американского писателя Томаса Лоусона — автора книги «Пятница — тринадцатое число». И надо же было так случиться, что судно это погибло как раз в пятницу 13 декабря 1907 года. Газеты тех лет захлебывались от восторга, на все лады вещая о предначертании судьбы.

Под стать островам Силли и мыс Лизард. Около него погибли многие корабли: фрегат «Ансон», пароход «Оушн Хоум», парусник «Кромандейл», грузовоз «Бардак», пароход «Архангел». По соседству с мысом Лизард, на северо-восток от него, находятся скалы Монкал — еще одно кладбище кораблей. А ближе к французскому берегу лежит остров Гернсей, где в свое время в изгнании жил поэт Виктор Гюго. Так вот, во время шторма на скалах около этого острова погибли многие суда. Немало кораблей стали жертвами столкновений в тумане — ведь судоходство в проливе всегда было очень оживленное. Список погибших здесь таким образом судов весьма внушителен.

Есть и в других местах океана «кладбища кораблей». Одно из них — так называемый гнилой угол Атлантики, у восточного побережья США. Это мыс Гаттерас и обширная мель Даймонд, выступающая в океан на двенадцать миль. Этот опасный район издавна считался коварным, здесь на песках мели Даймонд погибли многие суда. Этому способствовали сильное течение и штормы. Попавший в их власть корабль несло на коварную мель. Подсчитано, что за четыреста лет у мыса Гаттерас погибло две тысячи двести судов.

Изобилует этот район и места севернее его другими песчаными банками, где нашли свою гибель многие корабли.

Тяжелые аварии происходили (и происходят) около острова Нантакет, что в пятидесяти милях от Нью-Йорка. Этот остров — колыбель американского китобойного промысла. А неподалеку от него есть плавучий маяк. Судоходство здесь очень напряженное и нередко случаются столкновения судов. Тем более что тут часто бывают сильные туманы. Однажды не повезло и самому маяку. Его разрезал на две части лайнер «Олимпик», который шел в тумане на большой скорости. В печальном списке жертв моря в этом районе пароходы «Маасдам» и «Тоферо», теплоходы «Боливия», «Стокгольм» и «Андреа Дориа», грузовоз «Грин Бэй» и плавучий маяк «Амброз».

Не менее опасны и места севернее Нантакета, ближе к Ньюфаундленду. Это районы полуострова Новая Шотландия, пролив Кабота, залив Святого Лаврентия. У Ньюфаундлендской банки во время частых здесь штормов бывают волны высотой в шестнадцать метров.

Чего стоят одни только здешние названия. Они говорят сами за себя: Мыс Смерти, Мыс Дьявола, Мыс Страдания, Мыс Ошибки, Мыс Мучения, Скала Мертвого моряка, Риф Смерти, Залив Отчаяния, Залив Обманутой Надежды.

При входе в залив Галифакс (на подходе к одноименному канадскому порту в Новой Шотландии) — еще одно кладбище кораблей. Место это издавна считалось очень опасным. У берегов его на дне покоится около двух тысяч судов. А берега острова Ньюфаундленд, изобилующие подводными скалами?! На них многие нашли свою могилу. Так же как и в заливе Святого Лаврентия — полном подводными ловушками и коварными течениями. Следует сказать о том, что в этом районе находятся месторождения железной руды, что влияло на магнитные компасы и уводило суда с безопасного курса. Гибли здесь корабли и при столкновениях. Одно из самых трагических произошло в 1914 году, когда канадский лайнер «Императрица Ирландии» в тумане столкнулся с норвежским пароходом «Сторстад». Через четырнадцать минут огромный пароход пошел на дно. Из 1477 человек, находившихся на борту лайнера, погибли 1024.

И еще одно кладбище кораблей — в Столовом заливе. Это на самой южной точке Африканского континента в районе Мыса Бурь. Так в конце XV века назвал этот мыс португальский мореход Бартоломео Диаш, искавший морской путь в Индию. Обогнуть этот мыс и выйти в Индийский океан ему помешал жестокий шторм. Отсюда и название. Но оно не понравилось португальскому королю Жоану II, мечтавшему о достижении по морю заветной Индии. Король переименовал его в мыс Доброй Надежды — надежды достичь Индии.

На протяжении пяти столетий скалистый мыс не раз был свидетелем трагедий на море. Причина их кроется в погодных условиях. Здесь часто возникают ужасные бури, сопровождающиеся туманами, скрывающими скалистые берега. Вот как описывает такую бурю очевидец, правда прибегая к аллегории. Этот очевидец — знаменитый португальский поэт Камоэнс, совершивший в XVI веке плавание в Индию по маршруту Бартоломео Диаша и Васко да Гамы. Поэт прибегает к языку мифологических символов, описывая встречу у мыса Бурь.