Повелитель бурь - Майкл Муркок

Но если б даже альбинос мог сейчас управлять свистящим в воздухе черным лезвием, он никогда не вложил бы его в ножны. Ненависть переполняла все его существо, он мечтал только об одном: пронзить злобное сердце Йиркана.

Каймориль плакала, в мольбе протягивала к Эльрику руки. Брызжа слюной, слабоумный идиот, который был когда-то Йирканом из Имрирра, повернулся к своей сестре, вожделенно уставился на нее. Издавая нечленораздельные звуки, он схватил ее за плечо. Девушка попыталась вырваться, но злая колдовская сила еще не оставила Йиркана. Воспользовавшись тем, что его противник на мгновенье отвернулся, Эльрик нанес удар, вспоровший ему живот.

Как это ни невероятно, Йиркан остался стоять на ногах, черпая жизненную силу из рунного меча, который все еще отбивал атаки своего близнеца-брата. Узурпатор вытолкнул Каймориль вперед; жалобно вскрикнув, девушка упала на лезвие «Повелителя Бурь», пронзившее ее насквозь. И вновь Йиркан расхохотался, последний раз в жизни, а затем смех его перешел в предсмертный хрип, и он упал бездыханный на каменный пол.

Холодный огонь и лава исчезли окончательно, башня приняла свой прежний вид. Эльрик посмотрел вокруг себя непонимающим взглядом, ему никак не удавалось собраться с мыслями. У его ног лежали трупы мужчины и женщины.

Внезапно к нему пришло понимание того, что произошло, и он застонал — так стонет раненый зверь. Женщина, которую он любил больше жизни, умерла. Рунный меч выпал из его рук, покатился, звеня, вниз по лестнице. Рыдая, Эльрик упал на колени, схватил Каймориль в свои объятия.

— Каймориль! — выкрикнул он, вкладывая в это слово всю свою душу. — Каймориль, я убил тебя!

Глава четвертая

Глядя на пламя, пожирающее Имрирр, Эльрик приказал взмокшим от пота гребцам налечь на весла. Корабль с нераспущенными парусами швыряло, как щепку, и альбиносу пришлось уцепиться за поручни, чтобы его не выбросило за борт. Глядя на Имрирр, Эльрик впервые осознал, что окончательно лишился дома, и внезапно почувствовал, что не в силах проглотить комок, стоявший у него в горле. Ренегат, убийца, он потерял единственную женщину, которую любил, подчинившись обуревавшей его слепой жажде мести. Сейчас жизнь его закончилась. Все закончилось. У последнего императора Мельнибонэ не могло быть будущего, потому что его будущее было неразрывно связано с прошлым, а прошлого больше не существовало. То ли стон, то ли всхлип вырвался из груди альбиноса, и он еще сильнее сжал поручни, не чувствуя боли в пальцах.

Мысли его все время возвращались к Каймориль. Он отнес ее в купол, бережно уложил на кровать, а затем поджег башню Вельз’невулла и вернулся к причалу сквозь пылающий город. Корсары затаскивали на корабли девушек-рабынь и грузили сокровища.

Он, Эльрик из Мельнибонэ, был причиной того, что с лица земли исчезли последние следы существования некогда могучей Великой Империи. Он чувствовал, что вместе с ее исчезновением в нем что-то умерло.

Эльрик смотрел на Имрирр, и внезапно глубокая печаль овладела всем его существом. Башни, изящные и прекрасные, как самые тонкие кружева, рушились одна за другой. Вверх взвивались языки пламени.

Он уничтожил последний памятник древней расы, своей расы. Когда-нибудь люди научатся строить воздушные и прочные башни, которыми славился Имрирр, но сейчас это знание умерло. Город Мечты был уничтожен огнем и мечом, мельнибонийцы вырождались.

Но куда подевались Повелители Драконов? Почему ни они, ни золотые галеры Мельнибонэ не встали на защиту Имрирра Прекрасного? Город был отдан почти без сопротивления, а это означало, что рано было праздновать победу. Быть может, мельнибонийцы устроят засаду и разбудят драконов? Эльрик вздрогнул. Он ничего не сказал корсарам о чудовищах, которых его предки приручили много веков назад. Вполне возможно, именно в эту минуту один из Повелителей Драконов открывал тяжелые железные ворота, ведущие в пещеры. Эльрик заставил себя выкинуть эти мысли из головы.

Корабли эскадры ставили паруса, выходя в открытое море, а Эльрик все еще печально смотрел на Имрирр, молча прощаясь с городом своих предков и с Каймориль. И вновь тело альбиноса сотрясли глухие рыдания, когда он с необычайной ясностью вспомнил, как девушка упала, пронзенная черным лезвием его рунного меча. Внезапно Эльрик услышал ропот людей, подобный раскатам далекого грома, и резко повернулся, не понимая, что случилось.

Тридцать золотых галер Мельнибонэ шли на всех парусах, окружая эскадру с двух сторон. Видимо, подумал Эльрик, они прятались в лабиринте, выжидая, когда, пресытившись грабежами и убийствами, корсары отправятся в обратный путь. Боевые галеры, секрета постройки которых не знал ни один человек, живущий на земле, поражали своей мощью. От них веяло древним и страшным волшебством. По сравнению с ними флот Эльрика казался коллекцией игрушечных корабликов. Не было никакого сомнения в том, что уставшие пираты не смогут оказать сопротивление мельнибонийцам, рвущимся в бой. Оставалось одно: попытаться спастись хотя бы на нескольких кораблях, а для этого Эльрику необходимо было вызвать демон-ветер. Сейчас альбинос находился на флагманском судне Яриса, которого зарезала шлюха в имриррской таверне, где юнец напился от радости до потери сознания. Корабль графа Смиоргана шел неподалеку от судна Эльрика, и коренастый корсар хмурился, стоя на палубе. Он тоже прекрасно понимал, что несмотря на превосходство в численности, им никогда не удастся выиграть морского сражения.

Вызывание духов воздуха, которые могли бы поднять ветер и наполнить паруса многочисленных кораблей, было задачей трудной и опасной. При малейшей ошибке со стороны волшебника силы, которые он привел в действие, могли его уничтожить. И тем не менее, другого шанса спастись от галер не существовало.

Сосредоточившись, Эльрик начал нараспев выкрикивать имена существ, обитателей воздушной стихии. И вновь он побоялся впасть в транс, потому что духи могли в любую секунду накинуться на него. Речь Эльрика напоминала то крики баклана, то шум прибоя, и постепенно туманные образы тех, кто управлял ветрами, появились перед его взором. Сердце альбиноса бешено стучало, колени дрожали. Последним усилием воли он вызвал демона-ветра, взревевшего с такой яростью, что закачались на волнах даже золотые мельнибонийские галеры. Приказав ветру поменять направление, Эльрик наполнил им паруса примерно сорока кораблей, так как всю эскадру спасти было невозможно.

Под завывания ветра и плеск волн боевые галеры врезались в пиратские суденышки, раскалывая их на щепки, а в это время сорок кораблей понеслись вперед с бешеной скоростью. Мачты скрипели и гнулись, весла ломались, как тростинки. Буквально через несколько секунд небольшая эскадра Эльрика вырвалась из окружения и вышла в открытое море. Матросы шептали молитвы, с ужасом глядя на призрачных существ, витающих в воздухе.