Сойти с ума. Краткая история безумия - Юрий Владимирович Каннабих

но антибейлевские тенденции были в полном ходу. Ученики знаменитого клинициста считали своим долгом всеми силами отстаивать эскиролевское учение, совершенствуя и развивая его дальше. Одним из проявлений этой тенденции и была книга Кальмейля.

Для Кальмейля прогрессивный паралич все же представляет собою своеобразное заболевание, имеющее свои особые причины, признаки, течение и исход. Такого рода паралич никогда не наблюдается независимо от душевной болезни. Это важное положение, встретившее, однако, целый ряд возражений и далеко не сразу приобретшее право гражданства, было высказано Кальмейлем и определенно подчеркнуто. Однако, по его мнению, патологоанатомическая картина вовсе не является причиной прижизненно наблюдаемых расстройств психической деятельности. Он склонен был думать, что душевные волнения, являющиеся результатом психоза, вызывают внезапные и частые приливы крови к мозгу, конгестивные явления, которые ведут к судорогам, кровоизлияниям и могут вызвать в конце концов очаги размягчения и гибель мозговой ткани. Такие приливы к голове могут иногда предшествовать взрыву психического расстройства, и в этих случаях симптомы паралича наблюдаются нередко задолго до появления душевной болезни; чаще, однако, начало паралича совпадает с душевным заболеванием или же имеет место тогда, когда уже в течение некоторого времени человек был явно помешанным. Уже в начальных периодах этого заболевания почти во всех случаях можно отметить у больного слабоумие в той или иной степени, к которому и присоединяются различные бредовые идеи меланхолического или ипохондрического содержания; однако надо признать, что чаще всего бывает маниакальное возбуждение с бессмысленно горделивым бредом. Кальмейль подчеркивает, что бред величия нельзя рассматривать в качестве постоянного и необходимого симптома болезни. Наблюдаемые при прогрессивном параличе патологоанатомические изменения Кальмейль определяет как хронический диффузный периэнцефалит.

Приблизительно в это же время Фовиль (Foville) в статье «Душевные болезни» в «Словаре медицины и практической хирургии» проводил взгляд, что причиной душевного расстройства при болезни Бейля является заболевание коры, тогда как причиной двигательных симптомов служит уплотнение белого вещества.

Дальнейшее обсуждение вопроса. Фальре и БайяржеПопытка лишить Бейля приоритета

После своих работ о параличе как следствии «воспаления мозговых оболочек с переходом последнего на поверхностный слой мозговой коры» Бейль отошел от психиатрии: он занялся общей патологией, внутренними болезнями, анатомией и отчасти историей медицины. Между тем проблемы, выдвинутые им, подали повод в ближайшие годы к оживленнейшим спорам, закончившимся только на исходе пятидесятых годов. Первое время сам Бейль не принимал участия в полемике; он выступил значительно позже, уже стариком, за три года до смерти, когда обнаружилась слишком явная тенденция умалить его заслуги, приписав открытие прогрессивного паралича совершенно другим лицам.

В продолжение не одного десятка лет имели место горячие дебаты между сторонниками дуалистической теории, выдвинутой Эскиролем, Делайе, и сторонниками теории унитарной, которую в свое время провозгласил Бейль. Параллельно с этим, по мере совершенствования методов исследования мозговой ткани, постепенно подвигалось вперед изучение анатомического субстрата при прогрессивном параличе. В 1838 г. и в 1841 г. Паршапп опубликовал свои «Исследования мозга» и потом «Теоретическое и практическое изучение душевных болезней», в которых он примыкает к Бейлю в самом существенном пункте, т. е. всецело признает нозологическую обособленность и самостоятельность прогрессивного паралича. Однако Паршапп иначе смотрит на патологическую анатомию этой болезни. И если Бейль считал, что первичным процессом является хронический менингит (в то время как воспаление серого вещества коры является лишь осложнением), Паршапп устанавливает, что всегда имеется разлитое воспаление коры; иногда даже не удается обнаружить менингита, между тем как «размягчение поверхностного слоя мозга», «общий корковый церебрит» никогда не отсутствуют; это патогномоничный признак особой клинической единицы, которую Паршапп предлагает назвать паралитическим помешательством, или слабоумием. В этом названии автор подчеркивает генетическое единство всех симптомов как психического, так и нервно-соматического порядка. Паршапп хорошо знал депрессивные формы паралича. Одним из первых он обратил внимание на ранний органический симптом болезни — анизокорию.

Работа Паршаппа не имела, однако, решающего значения, и, несмотря на то, что годы шли, взгляды исследователей все еще не приходили к единству. Однако уже в 1851 г. Деласион имел основание сказать, что «общественное мнение» вновь сочувственно относится к унитарной доктрине Бейля.

Большим шагом вперед явилась работа Фальре. Он также считает более правильным название «паралитическое слабоумие», чтобы «сохранить болезнь в кадрах психических расстройств», между тем как под наименованием «прогрессивный паралич» она по недоразумению всецело помещалась в отделе чистой невропатологии. Особенно характерными считает он нижеследующие патологические факты: 1) явления паралича, представляющего совершенно своеобразный характер; 2) определенные анатомические изменения в коре головного мозга; 3) типическое течение и исход; 4) характерные формы бреда. «Паралич и бред — это два симптома, совершенно одинаковых по своему значению и в равной мере характерных для этого своеобразного процесса». Большею частью оба ряда симптомов развиваются параллельно, но иногда какой-нибудь из них несколько запаздывает; однако это не имеет существенного значения. Для психопатологической картины паралитического слабоумия Фальре считает особенно характерными следующие симптомы: «бредовые идеи паралитиков, каково бы ни было их содержание, — множественны, подвижны (переменчивы), не мотивированы, противоречат одна другой. Каждая из этих особенностей, взятая в отдельности, не позволяет нам, разумеется, поставить диагноз; но все эти черты, вместе взятые и столь резко выраженные, как при прогрессивном параличе, нигде больше не встречаются в таком сочетании и с такой силой».

Говоря о содержании бредовых идей, Фальре, между прочим, один из первых обращает внимание на невероятную абсурдность меланхолических и ипохондрических форм паралитического бреда. Такие заявления, как то, что человек уже несколько раз умер и воскрес, что у него свинцовая голова, что нет ни рта, ни желудка и т. д., можно услышать только при паралитическом слабоумии.

Так постепенно установлен был тот крайний полиморфизм психопатологических картин, который столь характерен для прогрессивного паралича, — полиморфизм, который так долго маскировал собою нозологическое единство болезненного процесса.

Представителем дуалистической теории выступил знаменитый французский психиатр Байярже (Baillarger). Это была все та же традиция, исходящая от Эскироля, крайне сильная и живучая, продолжавшая стоять на пути выяснения истины: прогрессивный паралич представляет собою комбинацию двух заболеваний: душевного расстройства, с одной стороны, и паралича — с другой, причем они независимы одно от другого и далеко не обязательно проявляются вместе. Байярже думает, что Бейль и его сторонники описывают не одну болезнь, но две различных болезни. И он обращает внимание на возможность появления симптомов паралича при полном отсутствии психического расстройства в смысле «помешательства» — т. е. психоза с бредовыми идеями, с аффективными расстройствами и т. п. (французское folie). Но при этом Байярже выдвигает вперед одно положение величайшей важности, а именно: он утверждает, что во всех случаях у больных этого рода наблюдается слабоумие. А слабоумие не есть