Базар житейской суеты. Часть 4 - Уильям Теккерей

Разговоръ въ этомъ тонѣ продолжался во всю дорогу, пока наконецъ карета не переѣхала Потнійскій мостъ.

Но это джентльменское, и, быть-можетъ, нѣсколько чопорное общество было совершенно не по душѣ мистриссъ Эмми, и можно представить, какъ она обрадовалась, когда наконецъ объявили, что повезутъ ее въ чужіе краи.

ГЛАВА LXI

На Рейнѣ

Черезъ нѣсколько дней послѣ описанныхъ нами житейскихъ приключеній, въ одно прекрасное утро, когда лѣто стояло на половинѣ, Парламентъ былъ распущенъ, и все лондонское народонаселеніе, жаждущее заморскихъ наслажденій или исцѣленія отъ недуговъ, собралось въ чужіе краи, — пароходъ «Батавецъ», нагруженный разнообразною коллекціею британскихъ бѣглецовъ, торжественно отвалилъ отъ пристани Лондонской башни. Весело распахнулся живописный шатеръ надъ передней частью налубы, скамейки и всѣ проходы испестрились группами розовыхъ дѣтей, суетливыми нянюшками и горничными, степенными маменьками въ розовыхъ шляпкахъ и лѣтнихъ платьицахъ, джентльменами въ картузахъ и полотняныхъ курткахъ, отращавшими издавна молодецкіе усы нарочно для этой увеселительной поѣздки, и, наконецъ, дюжими ветеранами въ лощеныхъ шляпахъ и накрахмаленныхъ галстухахъ, наводнившими Европу послѣ окончанія великой битвы, и которые повсюду разнесли свое національное Goddem, непереводимое ни на одинъ изъ подлунныхъ языковъ во вселенной.

Изумительное и, въ нѣкоторомъ смыслѣ, уму непостижимое было здѣсь собраніе шляпныхъ картонокъ, бритвенныхъ приборовъ, конторокъ à la Bramas и другихъ вещей, необходимыхъ для морской ѣзды. Были тутъ вертлявые питомцы изъ Кембриджской коллегіи съ степеннымъ гувернеромъ, отправлявшіеся для ученыхъ наблюденій въ Нонненвертъ или Кенигвинтеръ. Были тутъ ирландскіе джентльмены съ блестящими цѣпочками и усаами, разсуждавшіе во всю дорогу о лошадиныхъ породахъ и разсыпавшіеся въ комплиментахъ передъ молодыми леди, которыхъ, напротивъ, тщательно и съ дѣвственною стыдливостію избѣгали юные воспитанники Кембриджа съ ихъ блѣднолицымъ гувернёромъ. Были тутъ старые поль-мелльскіе франты, спѣшившіе въ Висбаденъ играть въ рулетку, и къ Эмскимъ водамъ пить рейнвейнъ. Былъ тутъ старикъ Хамократъ, женившійся на юной дѣвѣ, за которою ухаживалъ теперь кептенъ Папильйонъ, державшій на рукахъ дорожники ея и зонтикъ. Былъ тутъ молодой Май, ѣхавшій, послѣ свадьбы, веселиться съ своей супругой (то была урожденная мистриссъ Зима, учившаяся въ пансіонъ вмѣстѣ съ бабушкой Мая). Былъ тутъ сэръ Джонъ и супруга его съ двѣнадцатью дѣтьми, сопровождаемыми дюжиною нянюшекъ и мамушекъ. Былъ тутъ великій лордъ Барикрисъ со всѣми членами своего высокопочтеннаго семейства. Они сидѣли рядомъ, поотдаль отъ всѣхъ, смотрѣли во всѣ глаза и, какъ водится, не говорили ни съ кѣмъ. Экипажи ихъ съ фамильными гербами стояли на фордекѣ, обставленные дюжиною разпородныхъ колесницъ, такъ-что трудно было проходить между ними, и бѣдные пассажиры серединной части парохода принуждены были оставаться почти безъ всякаго движенія. То были джентльмены средней руки, ѣхавшіе съ собственной провизіей, и которые, въ случаѣ надобности, могли бы скупить весь этотъ веселый народъ въ большомъ салонѣ. Между ними замѣшались степенные блѣднолицые юноши съ бакенбардами и портфёлями, вооружившіеся карандашами не дальше какъ черезъ полчаса по прибытіи на пароходъ.

Тутъ же были двѣ Француженки, femmes de chambre; у которыхъ страшно закружилась голова, лишь-только проѣхали Гринвичъ. Нѣсколько кучеровъ, вертѣвшихся около экипажей, довершали эту разнохарактерную массу будущихъ искателей приключеній на европейскомъ континентѣ.

Усадивъ своихъ господъ на палубѣ или въ каюту, каммердинеры и лакеи соединились въ дружелюбную группу, и принялись разсуждать о житейскихъ дѣлахъ, покуривая въ тоже время трубки и сигары. Къ нимъ присоедимклись нѣкоторые джентльмены изъ европейской породы, заинтересованные прежде всего разкокалиберными экипажами джентльменовъ. Карета сэра Джона могла съ большимъ комфортомъ помѣстить до тринадцати особъ мужескаго и женскаго пола. Коляска лорда Хамократа тоже была очень замѣчательна, но всего интереснѣе былъ огромный фургонъ лорда Барикриса. Нельзя не подивиться, откуда милордъ добылъ капиталъ для этой поѣздки, но европейскимъ джентльменамъ было извѣстно это обстоятельство. Они знали, сколько въ настоящую минуту наличной суммы въ карманѣ лорда Барикриса, у кого онъ занялъ, и за какіе проценты. Былъ туть еще премиленькій дорожный экипажъ отличной работы, и о немъ-то собственно бесѣдовали теперь сгруппировавшіеся джентльмены.

— А qui cette voiturelа? спросилъ одинъ каммердинеръ съ длинными серьгами въ ушахъ и сафьяннымъ денежнымъ мѣшкомъ въ рукахъ. Рѣчь эта обращалась къ джентльмену съ такимъ же мѣшкомъ и такими же серьгами.

— C'est а Kirsch je bense — je l'ai vu touteа l'heure — qui brenoit des sangviches daus la voiture, отвѣчалъ джентльменъ на превосходномъ германо-французскомъ діалектѣ его собственнаго изобрѣтенія.

Въ эту минуту мистеръ Киршъ выкарабкался на свѣжій воздухъ изъ трюма, гдѣ онъ отдавалъ, на разныхъ европейскихъ нарѣчіяхъ, приказанія матросамъ, занимавшимся укладкою пассажирскихъ вещей. Немедленно онъ представилъ о своей особѣ полный и подробный отчетъ своимъ собратіямъ по ремеслу. Онъ извѣстилъ ихъ, что экипажъ принадлежитъ набобу, воротившемуся недавно изъ Калькутты и Ямайки, неизмѣримому богачу, съ которымъ онъ, Киршъ, условился разъѣзжать, въ качествѣ переводчика, по всѣмъ европейскимъ землямъ. Въ это самое мгновеніе, какой-то юный джентльменъ очутился на кровлѣ кареты лорда Хамократа, и перепрыгивая, съ быстротою бѣлки, съ экипажа на экипажъ, добрался наконецъ до своей собственной кареты и, при общемъ одобрительномъ крикѣ, проюркнулъ туда въ открытое окно.

— Nous allons avoir une belle traversée, monsieur George, сказалъ Киршъ съ любезной улыбкой, приподнимая козырекъ своего картуза.

— Проваливай ты тутъ съ этимъ французскимъ языкомъ, откликнулся юный джентльменъ, скажи-ка лучше, гдѣ мои бисквиты?

Въ отвѣтъ на эту рѣчь изъ устъ Кирша вылетѣли звуки, весьма похожіе на британскій діалектъ. Мистеръ Киршъ былъ великій лингвистъ, знакомый, повидимому, со всѣми языками, но не имѣя природнаго нарѣчія, онъ объяснялся на всѣхъ очень бѣгло и безъ всякаго соблюденія правилъ какой бы то ни было грамматики.

Повелительный юный джентльменъ, искавшій бисквитовъ въ своей коляскѣ, былъ не кто другой, какъ нашъ молодой другъ, мастеръ Джорджъ Осборнъ. Прошло ужь слишкомъ три часа, какъ онъ позавтракалъ въ Рвчмондѣ, и морской воздухъ тотчасъ же изъострилъ его аппетитъ. Дядя Джой и мистриссъ Эмми были на палубѣ въ обществѣ джентльмена, рѣшившагося, повидимому, быть неразлучнымъ ихъ спутникомъ на сухомъ пути и на морѣ. Такимъ-образомъ, они предприняли эту увеселительную поѣздку вчетверомъ.

Джой сидѣлъ на скамьѣ, насупротивъ лорда Барикриса и его еемейства. Ихъ движенія поглощали, повидимому, всю мыслительную силу сановника Ост-Индіи. Милордъ и миледи помолодѣли, казалось, нѣсколькими годами противъ того, какъ Джой видѣлъ ихъ въ Брюсселѣ въ 1815 году. Въ Индіи онъ любилъ хвастаться своимъ короткимъ знакомствомъ съ этими знатными особами. Волосы леди Барикрисъ, въ ту пору черные какъ смоль, покрылись теперь прекраснымъ золотистымъ отливомъ, между-тѣмъ, какъ бакенбарды лорда Барикриса, тогда красныя, сіяли теперь богатѣйшимъ чернымъ лоскомъ съ багряно-зеленоватыми отраженіями при блескѣ солнечныхъ лучей. Джой любовался на эту перемѣну, и слѣдилъ испытующимъ взоромъ за всѣми движеніями благородной четы. Присутствіе лорда производило на него чарующее вліяніе, и онъ не могъ смотрѣть ни на какой другой предметъ.

— Эти особы, кажется, слишкомъ интересуютъ тебя, любезный другъ, сказалъ Доббинъ, наблюдая индійскаго набоба.

Онъ и Амелія засмѣялись. Она была въ соломенной шляпкѣ, украшенной черными лентами, такъ-какъ срокъ траура еще не кончился. Но толкотня и праздничные виды всего окружающаго сообщили пріятное настроеніе ея душѣ, и мистриссъ Эмми была очень весела.

— Какой чудесный день! сказала Эмми довольно некстати, и одумавшись, прибавила еще болѣе некстати: надѣюсь, мы переѣдемъ спокойно на континентъ, безъ вѣтровъ и бури, не правда ли?

Джой презрительно махнулъ рукой, и посмотрѣлъ изподлобья на великихъ особъ, сидѣвшихъ передъ нимъ.

— Видно, сестра, что ты не имѣешь понятія о морскихъ путешествіяхъ; мы вотъ, люди опытные, не боимся ни вѣтровъ ни бури.

Однакожь, несмотря на великую опытность, мистеръ Джозефъ Седли провелъ весьма непріятную ночь въ своей коляскѣ, куда наемный чичероне безпрестанво подавалъ ему горячій пуншъ и другіе медикаменты, которыми путешественники предохраняютъ себя отъ опасныхъ слѣдствій морской болѣзни.