Рыцаря заказывали? - Людмила Сурская

— Замарашка.

Заметив испуг и виноватость в глазах жены, чмокнул в нос.

— Огонь, сажа…,- пыталась оправдаться Юля.

— А то ты одна такая, посмотри вокруг, все почти нормальные, а тебя как- будто мордочкой граблями по горелкам возили.

Юлия принимая справедливость его слов, уткнулась в широкую мокрую от пота грудь мужа и засопела. "Ну и пусть смотрят!" Она не видела какой танец выплясывали чёртики в его глазах, как сочувственно и понимающе улыбались бойцы. Подняв жену-пушинку на руке, он отправился умываться. Целуя по дороге в заветренные чёрные губки, ворковал:

— Устала, белочка моя? Сейчас помоемся, поужинаем и спать.

Как хорошо! Но для отмазки прошептала:

— Отпусти, я сама, смотрят.

А ему некогда было раздумывать над её стратегией и он спустил. Юля кляла себя за язык, откусить его впору. Она хотела что-то сказать, но не сказала, не было сил. Просто прижалась к его боку и семенила рядом. Так тоже неплохо.

Сумерки коротки. Раз и темень кромешная. Небо в золотых брызгах. Ночевали прямо тут же, на постелях из сосновых лап, в недалеко от места пожара разбитом лагере. Ночью жар и духота немного отступали. Словно притомившись огонь дремал. Прохлада густыми непреодолимыми волнами вытесняла духоту. Люди отдыхали. Бойцы потягивая махорку группировались у костров и вели беседу. Юлия, лежа рядом с уснувшим тут же Костей, слушала. Разбудить его разговором сейчас совершенно не возможно. Вымотался под самое терпение. Юлия изогнувшись поцеловала его висок. Его волосы попахивали дымком, впрочем и одежда тоже. У костра шёл разговор. Юлия, поправляя на нём шинель, прислушивалась. Из долетавших до неё обрывков поняла, что в основном это селяне. Вели пространные разговоры о преимуществе семян и о том, какой дождь нужен под посев. Говорили неторопливо и обстоятельно о том хватит или не хватит в этом году хлеба и каков будет новый урожай. Каждый вспоминал дом, семью… "Надо же, не сидится этим бандам в Монголии раз уж убежали, людей от дела отрывают. Они бы мирной жизнью все занимались, ан нет — воюют". Юлия перевернувшись на спину посмотрела на проглядывающее сквозь лапы сосен небо. Лес разрезал крик зверя. Юлия поёжилась. Словно напуганная этим криком, шумя и щёлкая, взлетела птица. Подумала: "Бегут от огня". Вспомнила, как из норки бойцы вытащили удушенных дымом ежиху с ежатами. Юлия не могла смотреть пряча слёзы отвернулась. Огонь для живого населения леса бедствие. Люди не могут не знать этого, тогда почему не осторожны? Животные ж словно дети. Есть такие кнопочки в людской памяти, близкое не помнишь, а дни детства вырисовываются в ярких красках, ну точно, как будто бы вчера. Юлии вспомнилось, как в детстве привязалась к поросёнку Борьке. Юлия подвязывая ему под брюхо верёвки ходила с ним гулять. Он ел с её рук, ждал из гимназии несясь навстречу с радостным хрюканьем и, вообще, был вместо собачонки. Даже когда он вырос в их дружбе ничего не менялось. День, когда его пустили на мясо для неё стал трагичным. Она много плакала и долго болела.

Потихоньку мысли её унеслись вместе с искрами к звёздам и она, вцепившись мужу в руку, а уткнувшись носом в мягкое надёжное плечо, уснула.

Три дня шёл бой с огнём. Местные мужики говорят, что это, мол, по-божески. Бывает и по недели тушат и по месяцу горит до хорошего дождя.

В середине августа отряд наконец возвращался в прежнее расположение полка. Дорога не близкая. Полдороги шли на баржах по реке. Была не простая погрузка. Баржи тянулись одна за другой. Река не сонная девица, а с норовом. Но это убыстряло время и укорачивало путь. День солнечный, дождя не предвидится. Облака маленькие пушистые, словно вата на ёлке. Юлия свесившись через перила смотрела то на водную дорогу, то на проплывающие берега. Синее небо отражается в зеркальной глади, как на картине. Маленькие облака скользят по воде как ангелочки с пушистыми крылышками. Такое чудо! Крутые обрывы, нависшие словно вековые стены замка скалы, коряги и словно бегущие к воде чудовища обнажённые мощные корни. Как в сказочном подземелье дракона. То и гляди сейчас появится и он сам, а её рыцарь с ходу начнёт с ним бой. Юлия поднатужившись даже представила как это будет.

Бьют убаюкивая волны о борт. Она смотрит на пенящийся гребень волны и ей хочется достать его рукой. Тяжёлая рука ложится на вздрогнувшие плечи притягивая к себе. "Костя!"

— Тебе не холодно, ветерок?

Он застал её врасплох. Юлия качает головой и притуляется к его плечу.

— Мы скоро приплывём?

— Скоро. Устала?

— Нет, нет, — торопится заверить Юлия, а то ещё в другой раз не возьмёт. — Хочу уснуть на твоих руках.

Он оглядывается и улыбаясь шепчет:

— Уснёшь, нам капитан отдал свою каюту.

Утро стояло над рекой. Тишина забивала уши. Заалел горизонт. Откуда-то из-за леса сквозь тенето тумана над водой пробивались солнечные лучи. От них они и проснулись. С полотенцем на шее, держась за руки они вышли на палубу. Боец ведром на верёвке зачерпнул воды и вылил её на спину наклонившегося командира. Костик крякнул. Вода обожгла его. Юлия залюбовалась его мускулистым телом. Краснея, от сжимающих в сладкие тиски сердца мыслей, подала полотенце. Сама умывалась осторожно. Бр-р! холодно от такой воды. Завтракали чаем с сухарями. Долго стояла у перил встречая солнце и вдыхая грудью таёжный воздух. Солнце золотой чешуёй рассыпалось по воде. Хоть собирай в ларец… Постепенно леса редеют, редеют и исчезают совсем, а взгляду открывается необъятная ширь степей. Да, река вырвалась на простор и вместе с ней они. Луга с сочными травами сменили унылые картины. Приплыли. Потом была не лёгкая разгрузка. Вымотанные волной кони с шумом сходили по сходням на берег. Проверка, перегруппировка и в путь. С реки им погудели на прощание. Эхо шуршало в каменных берегах. Кони идут ритмично, так, как в походном марше отбивают такт солдатские сапоги. Знакомая не мерянная никем степь, перемежающая рощами, лесными полосами и каменистой почвой встречала сухим ветром.

Рутковский опять принял 27 ковполк, а Юлия отправилась готовиться к учебному году, ей предстояло вновь учить детей. "Хорош у тебя, малыш, был отпуск, — посмеивался он, обнимая её. — Вот прижмём контре хвост и всякой сволочи уши, и я непременно повезу тебя на тёплое море. Понежишься на горячем песочке, покачаешься на волнах". Юлия не представляла себе такое количество воды. О Крыме, Кавказе и море только читала и видела картины с тонущими парусниками в огромных волнах. Но с ним куда угодно, хоть в Гималаи. Вскоре предоставили такой долгожданный отпуск, и они поделили его надвое. В первую половину — отправились на Байкал. Во- вторую — к Барминым.