Полководческое искусство - Гуго фон Фрайтаг-Лорингховен

до конца первоначального замысла»[290]. Граф Шлиффен также никогда не предполагал, что боевые действия будут проходить в точности по заранее определенному варианту. Поэтому следовало создать благоприятное исходное положение, из которого, вследствие оказавшихся для противника необходимыми передвижений и заложенных тем самым взаимосвязей, его армиям будут нанесены те или иные отдельные поражения. Если намерение охвата, стремление уничтожить противника, будет непрестанно преследоваться армиями, то из всего этого в целом должна получиться серия сражений типа битвы при Каннах. Слова Шлиффена на 100-летнем юбилее Мольтке о предоставляемой командующему полной свободе в принятии решений позволяют понять, сколь далек в действительности он был от упорной односторонности.

Таким образом, у него можно усмотреть не что иное, как стремление расширить и приспособить заветы Мольтке к условиям современной эпохи. Ведь полнейшее различие в указаниях по развертыванию Мольтке к кампаниям 1866 г. и 1870 г. показывает, какую ошибку допускают те, кто пытается приписывать Мольтке приверженность к какой-либо конкретной оперативной манере. В 1866 г. внешние условия привели к тому, что он из первоначального разделения прусских вооруженных сил пытался найти выход в воссоединении их по мере продвижения вперед, в то время как в 1870 г. он стремился к наступлению в теснейшем сплочении и при выходе на внутренние коммуникации. Выпущенная Мольтке весной 1870 г. работа[291], которая первоначально рассчитывала лишь на северогерманские войска, выстраивала их следующим образом: 1-я армия, 8-й и 7-й армейский корпуса через Бузендорф и Большен на Сент-Барб и Панг; 2-я армия, 3-й и Гвардеский корпуса друг за другом в качестве правофланговой колонны через Форбах, Сен-Авольд, Фалькенберг, Ан-на-Ниде, Номену, а 4-м армейским корпусом в центральной колонне от устья Саара через Мёрхинген на Шато-Сален; 10-м корпусом в левофланговой колонне от Рорбаха через Саар-Юнион, Дьез на Муайянвик. 4-я армия[292] силами 9-го армейского корпуса в правой, а 12-го – в левофланговой колонне следовала за 2-й армией, так что в первой одну и ту же дорогу использовали три, а в последней – два корпуса. Распоряжения были отданы таким образом, что сосредоточение 150 тысяч человек в центре и на фланге в первой линии могло быть осуществлено в ходе маршевых переходов. 3-я армия, в случае, если сосредоточение сил противника в Эльзасе – как и произошло в 1870 г. – вынудят ее к тому, что они будут применены там, а в другом случае 2-я армия окажется эшелонирована слева. Видно, что в ходе стратегии охвата под Кёниггрецем, Мецем и Седаном силы были сосредоточены для крупного прорыва. Он планировал наступления в теснейшей концентрации силами 300 тысяч человек на фронте в 60 км, в то время как наполеоновское «bataillon carre[293]» в 1806 г. имело лишь 160 тысяч на фронте в 55 км.

Так что повсюду на войне возникают обстоятельства, обусловленные выбором формы, положенной в основу операции. Они решают, следует ли стремиться к охвату или же к прорыву. От замысла наступления через Люксембург и Бельгию Мольтке был далек. Ничего подобного в годы, предшествующие 1870-му, германской стороной и не рассматривалось, а вот французами обсуждалось неоднократно. Сокращение театра военных действий из-за нейтралитета других стран в 1870 г. оказалось только выгодно нам. Причин для наступления через Бельгию, имевших место в 1914 г., тогда не существовало, ведь французскую восточную границу не защищал тогда ни один труднопреодолимый бронированный форт. Соотношение сил обеих сторон обеспечивало успех и без присоединения южной Германии, однако вместе с последней он был гарантирован.

Не только сама форма охвата как таковая, но и все учитывающиеся при этом обстоятельства имеют решающее значение, что особенно наглядно показывает сравнение между последовавшим весной 1916 г. из южного Тироля наступлением наших союзников и операцией против Италии, проведенной ими совместно с германскими дивизиями осенью 1917 г. с верхнего Изонцо[294].

В середине мая 1916 г. началось наступление австро-венгерских войск от Эча к югу от Роверето и до долины р. Сугана. Поначалу обозначился быстрый успех, пали даже долговременные укрепления Арзиеро и Азиаго, однако затем атаки сосредоточились на возвышенности Семи коммун. И без того масштабные трудности, вызванные высокогорной местностью, были только увеличены мощными снегопадами, а сопротивление итальянцев постоянно крепло. В начале июня в Восточной Галиции последовало мощное наступление русских под командованием генерала Брусилова, сделавшее необходимым переброску австро-венгерских войск с фронта в Альпах на Восточный фронт. Австро-венгерские дивизии были отведены в Тироль. В их руках осталась лишь узкая полоска итальянской территории.

Операция могла бы иметь успех лишь в том случае, если бы удалось двинуть крупные силы из Альп и перенести наступление на североитальянские равнины в общем направлении на Падую. Однако на это выделенных сил не хватало. Даже если бы и удалось их собрать, развертывание в Альпах и дальнейшее выдвижение к равнине, которое могло быть реализовано лишь по ходу боев, оказалось бы крайне сложным. Условием действенности операции в целом было кроме того еще и сковывание итальянцев в ходе их параллельных атак на Изонцо и в Каринтии. Но для этого австро-венгерских сил не хватало. Вследствие этого итальянцы постоянно и беспрепятственно, пользуясь их хорошо развитой железнодорожной сетью, могли (и в действительности так и сделали) своевременно перебрасывать войска на угрожаемые участки фронта в Тироле. Географические условия театра военных действий и диктуемые ими очертания всего фронта в Италии явно подталкивали к операции из Тироля, однако, дела обстояли так, что эффективного охвата организовать не удалось. Была достигнута лишь серьезная угроза коммуникациям противника, приведя к маневру, воздействие которого ограничилось лишь облегчением положения на австро-венгерском фронте на Изонцо, однако превратить это в сокрушительный удар по противнику было нельзя. Даже при более масштабных средствах то предостережение от слишком широко задуманного обхода, которое направил Наполеон 3 февраля 1807 г. Сульту, сохраняет свою силу. Как тогда, и теперь следует «прежде всего, сначала победить». Решающая победа на поле боя была и остается целью всякой операции, только ей и должен служить охват.

3. Прорыв и фронтальное наступление

В Мировую войну

Описания маневров охвата позволили продемонстрировать, что при современных массовых армиях они имеют естественные пределы, а успех их зависит от ряда определенных условий. Уже поздней осенью 1914 г. положение на Западе было таково: две противостоящие армии встали друг против друга на фронте в 750 км, который на севере упирался в море, а на юге – в швейцарскую границу. Охват этого фронта для обеих сторон исключался, поэтому к решительному исходу можно было стремиться лишь фронтально путем прорыва. На Востоке на рубеже 1914 и 1915 годов союзные германо-австро-венгерские войска стояли на востоке Восточной Пруссии, вдоль южной границы Западной Пруссии, западнее Варшавы, на Ниде, на Дунайце, а затем в Бескидах и Карпатах вплоть до Буковины, а общая протяженность фронта более чем вдвое превышала таковую на