В поисках камня (Белгариад - 3) - Дэвид Эддингс

- Боюсь, тексты, которые можно найти в Тол Хонете, весьма неточны, сказал Горим. - Язык моей страны мало понятен чужеземцам и труден для перевода. - Се'Недра чувствовала, что милейший старичок становится невыносим. - Как часто бывает с древними писаниями, - говорил он, - наша священная книга опирается на нашу историю. Мудрость богов такова, что открывается в исторических повествованиях. Внимая занимательным рассказам, мы усваиваем божественные послания. Не сознавая того, мы учимся, развлекаясь.

Се'Недра была знакома с этим взглядом на преподавание. Его придерживался её наставник - учитель Джиберс. Она в отчаянии озиралась, ища, как бы переменить тему.

- Наша история - очень древняя, - продолжал Горим неумолимо. - Хотите послушать?

Попавшаяся на собственный крючок, Се'Недра только беспомощно кивнула.

И Горим начал:

- "В начале дней, когда своевольные боги соткали наш мир из тьмы, в тиши небес обитал дух по имени Ал..."

В полном отчаянии Се'Недра поняла, что он намеревается пересказать ей всю книгу. Однако, когда первая досада прошла, она почувствовала в словах Горима странное очарование. Даже себе она не призналась бы в том, как тронул её призыв Горима к бесчувственному духу, явившемуся ему на Пролге. Что это был за человек, посмевший обвинять бога?

Слушая, она уголком глаза увидела какое-то сияние. Она скосила глаза что-то светилось в массивной стене, однако иначе, чем свисающие с потолка хрустальные шары.

- "... Тогда возрадовался Горим, - продолжал старик, - и нарек то высокое место Пролгой, что значит Святое Место. И покинул он Пролгу, и вернулся..."

- Яа! Гарах тек, Горим! - Голос, произнесший эти слова, был исполнен возмущения.

Се'Недра оглянулась, чтобы взглянуть на вошедшего. Как все алгосы, он был мал ростом, однако казался почти уродом из-за непропорционально широких плеч. Нечесаные бесцветные волосы торчали в разные стороны. Его кожаная куртка с капюшоном была заляпана грязью, большие черные глаза горели фанатизмом. За спиной толпились человек пятнадцать алгосов. Они всем своим видом выражали возмущение. Фанатик в кожаной куртке продолжал изливать гневную хулу. Горим нахмурился, но стойко выслушивал нападки. Подождав, пока фанатик остановился перевести дыхание, старец обернулся к Белгарату.

- Это Релг, - сказал он извиняющимся голосом. - Теперь ты видишь, о чем я говорил. Убедить его в чем-нибудь просто невозможно.

- Зачем он нам сдался? - спросил Бэйрек, явно раздраженный поведением вошедшего. - Он даже не знает цивилизованного языка.

Релг сверкнул на него глазами.

- Я знаю твое наречие, чужак, - произнес он с неописуемым презрением, - но предпочитаю не осквернять священные пещеры его нечистым звучанием. - Он опять повернулся к Гориму. - Кто дал тебе право говорить слова священной книги иноверцам?

Мягкие глаза Горима стали немного жестче.

- Я думаю, этого довольно, Релг, - твердо сказал он. - Какую чушь ты внушаешь в дальних галереях этим простакам - твое дело, но что ты говоришь в моем доме - мое. Я по-прежнему Горим - король алгосов и не обязан отвечать тебе. - Он посмотрел на возмущенные лица тех, кто пришел с ревнителем. - Это не общее собрание, - сказал он Релгу. - Сюда призвали тебя, а не их.

- Они пришли проследить, чтобы ты не причинил мне вреда, - упрямо отвечал Релг. - Я говорил правду о тебе, а власть имущие боятся правды.

- Релг, - сказал Горим ледяным тоном, - ты даже вообразить себе не можешь, сколь безразлично мне все, что ты обо мне говоришь. Отошли их - или мне отослать?

- Они тебя не послушают, - фыркнул Релг. - Они подчиняются мне.

Глаза Горима сузились. Он встал. Потом он заговорил с приспешниками Релга на алгосском. Се'Недра не понимала слов, да это было и не нужно. Она тут же узнала повелительный тон, какой никак не ожидала услышать из уст благообразного Горима. Даже её отец не посмел бы так говорить.

Люди за спиной Горима опасливо переглянулись и попятились. Горим отрывисто бросил последний приказ. Приспешники Релга обратились в бегство.

Лицо фанатика исказилось гримасой гнева. На мгновение показалось, что он прикажет им остаться, но в последнюю секунду он передумал.

- Ты слишком далеко зашел, Горим, - сказал он угрожающе. - Эту власть нельзя тратить по пустякам.

- Власть эта - моя, Релг, - отвечал Горим, - и я решаю, когда ею воспользоваться. Ты вздумал противостоять мне на почве вероучения, и я должен был напомнить твоим приспешникам - и тебе, - кто я такой.

- Зачем ты призвал меня сюда? - спросил Релг. - Присутствие этих иноверцев оскверняет мою чистоту.

- Мне нужна твоя помощь, Релг, - отвечал ему Горим. - Эти чужестранцы готовятся к сражению с древним врагом, самым окаянным из всех. Судьба мира зависит от успеха их предприятия, и ты должен им помочь.

- Что мне мир? - Голос Релга был исполнен презрения. - И что мне увечный Торак? Ал хранит меня. Я нужен ему здесь и не выйду из священных пещер, чтобы осквернить себя обществом бесстыдных иноверцев и чудовищ.

- Весь мир будет осквернен, если Торак воцарится в нем, - сказал Белгарат. - А если мы проиграем, Торак воцарится.

- Но не в Алголанде, - возразил Релг.

- Мало ты его знаешь, - прошептала Полгара.

- Я не выйду из пещер, - упорствовал Релг. - Близится рождение дитяти, и я избран, дабы явить его алгосам и наставлять, доколе он станет Горимом.

- Очень интересно, - сухо заметил Горим. - И кто же сообщил тебе о твоем избранничестве?

- Ал говорил со мной, - объявил Релг.

- Странно. Обыкновенно пещеры вторят голосу Ала. Все алгосы слышали бы его.

- Он говорил в моем сердце, - быстро ответил Релг.

- Как-то непохоже на него, - кротко сказал Горим.

- Все это несущественно, - вмешался Белгарат. - Я предпочел бы, чтобы ты пришел к нам добровольно, Релг, однако волей или неволей ты к нам присоединишься. Так повелевает сила, в сравнении с которой мы все - ничто. Можешь спорить и отнекиваться, но когда мы выйдем отсюда, ты пойдешь с нами.

Релг брызнул слюной.

- Никогда! Я останусь здесь, чтобы служить Алу и дитяти, которое станет Горимом Алголанда. А если вы попытаетесь меня принудить, этого не допустят мои последователи.

- Зачем тебе этот слепой крот, Белгарат? - спросил Бэйрек. - Он будет нам только лишней помехой. Я заметил: те, кто беспрестанно кичатся своей святостью, оказываются очень плохими спутниками. И что он может сделать такого, чего не мог бы я?

Релг уничижительно глянул на рыжебородого гиганта.

- Большие люди, которые широко раскрывают рот, редко бывают умны, - сказал он. - Смотри внимательно, волосатый. - Он подошел к стене. - Это ты можешь? спросил он и медленно погрузил руку в стену, как если бы это была вода.