Ее Вечное Синее Небо - Лана Асан

последнюю очередь, и случай Сабины не был исключением: ни паспорта, ни посадочного нигде видно не было. Одной рукой сжимая пакеты, другой она судорожно перебирала содержимое сумки, тихо чертыхаясь и проклиная свое скудоумие. Ну почему у нее не хватило мозгов достать документы заранее? И куда, ради всего святого, она их засунула?

Девушка в форме все так же терпеливо, хоть и несколько натянуто улыбалась, а Сабина, взмокнув еще больше, все отчаяннее рылась в поисках требуемого. Внезапно ремень сумки, перекинутый через плечо, не выдержал и оторвался. Сумка рухнула на пол, и все, что в ней было, вывалилось наружу, разлетевшись в разные стороны. Вопль безысходности, вырвавшийся у Сабины, заставил глаза девушки чуть заметно округлиться. С досадой швырнув на пол и пакеты с покупками, Сабина стала подбирать рассыпавшееся добро, когда до ее слуха донесся негромкий, но отчетливый раздраженный возглас, явно не принадлежавший девушке со стальными нервами. Сидя на корточках, Сабина скосила глаза, недоумевая, кого еще может так коробить ее бестолковость. Оказывается, за ней в очереди на посадку стоял мужчина. Очевидно, это был второй пассажир, опаздывающий на рейс, но когда он подошел и как долго наблюдал за ее возней – она даже не догадывалась. Судя по модным ботинкам и дорогой кожаной сумке на колесиках, это был один из тех стильно одетых, вечно спешащих деловых людей, которыми кишат европейские аэропорты, но на более глубокий анализ не было времени: с облегчением заметив среди выпавших вещей паспорт и посадочный, она быстро собрала всю мелочовку, выпрямилась в полный рост и дрожащими руками протянула девушке найденные наконец бумаги.

Однако теперь девушка в форме начала вести себя необъяснимым образом: сосредоточенно сверялась с компьютером, потирала в задумчивости лоб, а затем несколько бесконечно долгих минут разговаривала по телефону. Все это время Сабина не могла найти себе места от беспокойства. Что было не так? Что могло случиться? Какая-то проблема с паспортом? Ее снимают с рейса? Все эти вопросы вихрем проносились в ее голове, пока она медленно, но верно превращалась в соляной столб, немея от ужаса. Наверняка что-то не так с документами. Сейчас ее развернут на полдороге, и она с позором вернется домой, в Алма-Ату. Нет! Только не это! А как же Арман?! Он же будет ее встречать! Что же делать? Но тут девушка закончила разговор и, обращаясь к Сабине, произнесла, возможно, самые страшные в ее жизни слова:

– Мисс Муратова, мы приносим вам свои извинения. Произошла ошибка, и мест в экономклассе не осталось…

Сабина покачнулась, готовая упасть и умереть от разрыва сердца прямо возле этой стойки, но девушка продолжала:

– К счастью, есть одно место в салоне бизнес-класса, поэтому мы предлагаем вам сделать апгрейд…

Деталей Сабина уже не слышала – переход от отчаяния к радостной эйфории оказался слишком быстрым, и она буквально впала в ступор, тщетно пытаясь сообразить, что сказать девушке и на каком языке ее поблагодарить. В этот момент незнакомец, все еще стоявший позади, ожидая окончания ее эпопеи с посадочными, все-таки не выдержал:

– Excuse me, are we gonna board today or are you not happy with business class?50

Неприкрытая издевка в голосе с легким американским акцентом подействовала на Сабину как холодный душ, заставив ее тотчас же выйти из оцепенения. Оскорбленная, она развернулась на сто восемьдесят градусов, собираясь поставить нахала на место, но, к величайшему ее негодованию, он смотрел не на нее, а на ее пакеты с надписью «Duty Free», при этом его рот кривила саркастическая усмешка, а во взгляде читалось такое плохо скрытое пренебрежение, что у Сабины перехватило дыхание. Он, видимо, принял ее за чокнутую шопоголичку, помешанную на тряпках и способную из-за них забыть про улетающий самолет. И хотя совесть робко подсказывала ей, что эта версия была не так уж далека от истины, он все равно не имел права думать о ней столь неуважительно! Если он путешествует с одним-единственным чемоданчиком, это еще не повод, чтобы ее осуждать! Да кто он такой, в конце концов? Возмущенная Сабина фыркнула, незнакомец поднял на нее глаза, и на какую-то долю секунды ей показалось, что он оторопел: не двигаясь и не моргая, он смотрел на нее обжигающим взглядом темных, практически черных глаз, в которых попеременно мелькали недоумение, растерянность, а потом… определенно, там было восхищение. Она готова была возликовать, посчитав, что одним взглядом положила наглеца на обе лопатки, но уже в следующее мгновение мужчина взял себя в руки, и его лицо приняло прежнее недовольно-скептическое выражение. Сабина, оскорбившись еще больше, отвернулась от неприятного типа, взмахнув спутанной гривой волос, мило улыбнулась девушке в форме и, пробормотав почему-то по-русски: «Большое спасибо!», забрала у нее паспорт и посадочный талон. Подхватив багаж, она направилась к рукаву, ведущему в самолет, стараясь идти максимально гордой походкой с высоко поднятой головой. Она уже едва волочила ноги, и эта походка давалась ей с трудом: последствия бессонной ночи, безумного забега и только что перенесенного стресса неизбежно начинали сказываться на ее состоянии, а тут еще сумку с оторванным ремнем приходилось тащить в руках, да и пакеты с каждым шагом становились все тяжелее и тяжелее. Но она продолжала идти вперед, мечтая поскорее добраться хоть до какого-нибудь кресла в любом салоне самолета (хотя бизнес-класс был, безусловно, предпочтительнее) и отдохнуть.

* * *

В самолете она кое-как растолкала вещи по уже заполненным верхним полкам и в изнеможении рухнула на свое новое место во втором ряду у прохода, не без удовольствия отметив, что место у окна свободно, а это, очевидно, означало, что, несмотря на треволнения, ей крупно повезло: она не только летела бизнес-классом, но и без соседа, то есть с абсолютным комфортом! Жаль, конечно, что лететь всего час, но зато теперь уже точно можно было расслабиться: все самое страшное позади, она, пусть и с небольшими приключениями, ничего не перепутала, почти не опоздала и, главное, попала в нужный самолет. Осталось только долететь до Лондона, и совсем скоро она обнимет Армана. Как же давно они не виделись, и как сильно она по нему соскучилась…

Откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза, она так глубоко погрузилась в сладостные грезы об Армане, что, услышав чей-то голос, не сразу сообразила, что это обращаются к ней. Она не реагировала, голос звучал настойчивее, и после очередного назойливого «Excuse me!»51 она все-таки открыла веки – и встретилась взглядом с тем отвратительным типом с гейта, который позволил себе быть таким грубым и так