Гарри Поттер и методы рационального мышления - Элиезер Юдковский

Мальчик сдержано кивнул:

— Значит, необходимо прямое решение. Было бы очень приятно изобрести заклинание «Воскресить мёртвого», «Стать богом» или «Вызвать Консоль отладки». Вы что-нибудь знаете об атлантах?

— Лишь то, что знает любой исследователь, — бесстрастно ответил мужчина, — Если вы хотите услышать восемнадцать основных теорий... не надо испепелять меня взглядом, мистер Поттер. Если бы всё было так просто, я бы сам это сделал ещё много лет назад.

— Понимаю. Извините.

Какое-то время они молчали. Взгляд профессора Защиты был прикован к мальчику, а тот, казалось, смотрел в пустоту.

— Мне нужно научиться самой разной магии. Заклинаниям, которые я мог бы использовать сегодня, если бы только додумался заранее им научиться, — мальчик говорил холодно, — Заклинаниям, которые понадобятся мне, если подобное будет происходить и дальше. Большинство из них, думаю, я смогу найти сам. Но кое-что не смогу.

Профессор Защиты кивнул:

— Я научу вас практически любой магии, какой вы только пожелаете научиться, мистер Поттер. Некоторые ограничения для меня существуют, но попросить вы можете всегда. Но что именно вы ищете? Вам недостаёт магической силы, которая нужна для Смертельного проклятья и большинства прочих запрещённых заклинаний…

— То заклятье проклятого пламени. Полагаю, это не такой жертвенный ритуал, которым мог бы воспользоваться даже ребёнок, если бы только отважился?

Губы профессора Защиты слегка дёрнулись:

— Оно требует безвозвратного принесения в жертву одной капли крови. То есть, ваше тело с этого дня будет легче на эту каплю. Вряд ли кто-то пожелает часто прибегать к такому средству, мистер Поттер. Кроме того, чтобы проклятое пламя не повернулось против вас и не пожрало вас, нужна сила воли — принято сперва проверять её менее опасными испытаниями. И хотя это не самое важное в ритуале, но, боюсь, он требует больше магической силы, чем у вас будет в ближайшие несколько лет.

— Жаль, — сказал мальчик. — Неплохо было бы посмотреть на лицо врага в следующий раз, когда он попробует использовать тролля.

Профессор Защиты снова наклонил голову. Его губы опять дёрнулись.

— Как насчёт Чар памяти? Близнецы Уизли вели себя странно, и директор сказал, что, по его мнению, им стёрли память. Кажется, это один из излюбленных вражеских трюков.

— Правило восьмое, — сказал профессор Защиты. — Любой метод, который оказался достаточно хорош, чтобы нанести мне поражение, стоит освоить самому.

Мальчик невесело улыбнулся:

— Как-то я слышал о взрослой волшебнице, которая использовала заклинание Обливиэйт, будучи почти полностью истощённой, так что оно не должно требовать много магической силы. И оно даже не считается Непростительным, хоть я и не представляю почему. Если бы я мог сделать так, чтобы мистер Хагрид помнил другой набор приказов…

— Не всё так просто, — отозвался профессор Защиты. — Вы недостаточно сильны, чтобы использовать заклинание Ложной памяти, и даже обычный Обливиэйт находится на грани ваших нынешних возможностей. Это опасное искусство, и его использование без разрешения Министерства запрещено законом. Кроме того, я бы посоветовал вам не использовать его при обстоятельствах, когда было бы некстати случайно стереть у человека из памяти десять лет жизни. Хотел бы я пообещать, что добуду в Отделе Тайн один из тщательно охраняемых томов и принесу его вам под изменённой обложкой. Но вместо этого я скажу, что вы найдёте стандартный учебник для начинающих в северо-северо-западной секции основной библиотеки Хогвартса, под литерой «П».

— Вы серьёзно, — ровным голосом сказал мальчик.

— Более чем.

— Спасибо за ваши советы, профессор.

— С тех пор, как мы с вами познакомились, ваш творческий подход приобрёл гораздо более практическую направленность, мистер Поттер.

— Спасибо за комплимент, — мальчик не поднял глаз, он опять уставился на волшебную палочку, которую держал в руках. – Теперь мне бы хотелось вернуться к своим размышлениям. Пожалуйста, объясните им всем от моего имени, что случится, если меня снова станут отвлекать.

* * *

Дверь со щелчком отворилась, и вышел профессор Квиррелл. Эмоции на его лице отсутствовали, оно выглядело совершенно безжизненным. Минерва почему-то вспомнила о Северусе, хотя именно так Северус никогда не выглядел.

Когда дверь с ещё одним щелчком закрылась, Минерва беззвучно создала барьер тишины и сбивчиво от волнения спросила:

— Как всё прошло? Вы там пробыли довольно долго… Гарри теперь готов разговаривать?

Профессор Квиррелл быстро пересёк зал по направлению к выходу. У двери он обернулся. Бесстрастность исчезла с его лица. Казалось, он снял маску, и под ней обнаружилось что-то очень мрачное.

— Я поговорил с мистером Поттером так, как он этого от меня ожидал, и избегал тем, которые раздражали бы его. Не думаю, что я его утешил. Не уверен, что я на это способен.

— Спасибо вам – хорошо, что он вообще стал разговаривать, – она помедлила. – Но что мистер Поттер сказал?

— Боюсь, что обещал ему никому об этом не рассказывать. А теперь… Думаю, мне нужно посетить библиотеку.

— Библиотеку?!

— Да, — ответил профессор Квиррелл. В его голосе послышалось необычное напряжение. – Я намерен усилить меры безопасности в Запретной Секции некоторыми средствами моего собственного изобретения. Нынешние защитные чары смехотворны. А мистера Поттера следует не пускать в Запретную Секцию любой ценой.

Минерва уставилась на профессора Защиты. Сердце у неё вдруг ушло в пятки.

Профессор Квиррелл продолжил:

— Вы не передадите мальчику, что я вам только что сказал. Вы напомните Флитвику и Вектор, что если мальчик начнёт задавать преждевременные вопросы о создании заклинаний, они должны уводить разговор от темы обычными способами. И хотя я не специалист по данному вопросу, но если вы можете придумать хоть какой-то способ, который убедит мальчика перестать и дальше погружаться в его горе и безумие — любой способ, благодаря которому он откажется от тех решений, к которым он сейчас подходит — то я советую вам прибегнуть к нему немедленно.

Глава 91. Роли. Часть 2

От автора:

Эта глава не содержит спойлера к какому-либо роману Орсона Скотта Карда. То, что может показаться таковым, — метафора.

Вскоре снова раздался стук в дверь.

— Если вас действительно волнует моё психическое здоровье, — сказал мальчик, не поднимая головы, — то вы уйдёте, оставите меня одного и подождёте, пока я не спущусь к ужину. Вы только мешаете.