ЖИЗНЕОПИСАНИЯ НАИБОЛЕЕ ЗНАМЕНИТЫХ ЖИВОПИСЦЕВ, ВАЯТЕЛЕЙ И ЗОДЧИХ - ДЖОРДЖО ВАЗАРИ

Микеланджело довел работы до описанной высоты, и остается только приступить к своду купола, о котором, поскольку сохранилась модель, мы продолжим наш рассказ, следуя тому порядку, который он завещал для его возведения. Вычерчивая свод, он провел циркуль через три точки, расположенные треугольником в таком порядке

А В

С

Нижнюю точку С он принял за главную и через нее вычертил первый полукруг купола, задающий форму, высоту и ширину свода, который по его распоряжению должен был быть целиком выложен рыбьей чешуей из хорошо прокаленных и обожженных кирпичей. Толщина свода четыре с половиной пальмы, одинаковая снизу доверху, в середине же оставляется просвет в четыре с половиной пальмы внизу, служащий для подъема по лестницам, ведущим к фонарю от площадки карниза с балюстрадой. Очертания внутренней части второго свода, широкого внизу и суживающегося кверху, проводятся через точку В, и толщина свода равна четырем с половиной пальмам. Последняя же дуга, образующая наружную часть, широкую внизу и узкую наверху, проводится из точки А. Когда эта дуга вычерчена, наверху увеличивается весь средний проем внутренней полости, к которой поднимаются лестницы высотой в восемь пальм, чтобы можно было идти выпрямившись; толщина же свода постепенно уменьшается так, что внизу он, как говорилось, равен четырем с половиной пальмам, кверху же сужается постепенно до трех с половиной пальм, причем наружный свод соединяется с внутренним при помощи связей и лестниц так, что оба свода держат друг друга, а из восьми частей, на которые разделен план купола, четыре части, приходящиеся на арки, оставлены пустыми для уменьшения их веса, другие же четыре, опирающиеся на столбы, сопряжены и связаны так, чтобы прочность их была вечной.

Лестницы, расположенные между обоими сводами, имеют следующую форму. Они поднимаются от площадки, где пята свода, в четырех его частях через два входа и пересекаются в форме буквы X, доходя на наружной стороне свода до половины дуги, проведенной из точки С. Поднявшись прямо до половины этой дуги, в остальной части затем с удобством поднимаются постепенно от витка к витку одной, а потом другой лестницы вплоть до самого глазка, где начинается основание фонаря, окруженного, как об этом будет сказано ниже, и в зависимости от более узкого шага, по сравнению с шагом нижних пилястров, малым, подобным внутреннему, ордером сдвоенных пилястров и окнами. Возвращаясь к первому большому внутреннему карнизу купола, Микеланджело начинает членить от его основания свод купола на находящиеся на нем изнутри кессоны, разделенные шестнадцатью выступающими ребрами, равными внизу по ширине двум пилястрам, которые с нижней стороны чередуются с окнами под сводами купола; ребра эти сужаются пирамидально до глазка фонаря и опираются внизу на пьедестал той же ширины в десять пальм высотой; пьедестал этот утвержден на площадке карниза, загибающегося и обходящего вокруг купола, на котором в середине распалубков между ребрами помещены восемь больших овалов высотой по двадцать девять пальм каждый, а над ними – четырехугольники, более широкие внизу и сужающиеся кверху, высота которых – по двадцать четыре пальмы; а там, где ребра сходятся, над четырехугольниками расположены круги высотой в четырнадцать пальм. Всего же там должно быть восемь овалов, восемь четырехугольников и восемь кругов, и каждый из них образует более плоское углубление; поверхность же их обнаруживает исключительное богатство, ибо Микеланджело задумал выполнить ребра и украшения названных овалов, четырехугольников и кругов целиком из травертина.

Остается упомянуть о поверхности и украшениях свода с той стороны, где крыша, которая начинает закругляться на основании высотой в двадцать пять с половиной пальм, с пьедесталом, имеющим вынос в две пальмы внизу и таким же киматием наверху. Покрыть его он предполагал крышей из того же свинца, из какого ныне крыша старого Сан Пьетро, что составляет между массивными частями шестнадцать пролетов, которые начинаются там, где кончаются парные колонны, стоящие между ними; в середине каждого пролета будет по два окна, освещающих промежуточную полость, где находятся подъемы с лестницами между двумя сводами, и окон этих всего тридцать два. Окна же эти, при помощи сандриков в четверть круга и выступающих из крыши, он сделал такими, что они от дождевых вод защищали необычный вид с птичьего полета; а во всех направлениях, начиная от середины массива парных колонн, и там, где кончается карниз, поднимались соответствующие каждой паре колонн шестнадцать ребер шириной в пять пальм каждое и расширяющиеся книзу, кверху же суживающиеся; в середине же каждого из этих ребер предполагался прямоугольный канал шириной в полторы пальмы, через который проходит и лестница со ступенями около одной пальмы, по которой можно сходить и подниматься от нижней площадки до самого верха, где начинается фонарь. Ребра из травертина, и в них заделаны все отверстия для защиты стыков от воды и льда на случай обилия дождей. Проект фонаря имеет те же сокращения, как и вся постройка в целом, так что, если провести нити от вершины до нижнего периметра, все сокращается равномерно и увеличивается храмиком тех же пропорций, опоясанным с парными круглыми колоннами, соответствующими нижним колоннам, в массивах выступающими пилястрами, позволяющими обойти фонарь кругом и видеть через окна между пилястрами внутренность купола и церкви. Архитрав же, фриз и карниз, обходящие кругом, над парными колоннами выступают, а над раскреповками расположены завитки с нишами между ними; все вместе завершается табернаклем, который имеет кривизну свода и суживается на одну треть своей высоты, как пирамида, закругляющаяся вплоть до самого яблока, на котором установлен крест в качестве последнего завершения.

Можно было бы назвать много других мелочей и подробностей, как, например, отдушины от землетрясений, водопроводы, различные световые проемы и другие приспособления, но их описание я опускаю, поскольку строительство еще не закончено; достаточно было коснуться главных частей, что я и сделал наилучшим образом в меру своих возможностей. И так как стройка продолжается и всякий может ее увидеть, то, дабы просветить того, кто в этом не разбирается, достаточно и краткого наброска.

Модель эта, завершенная к величайшему удовлетворению не только друзей Микеланджело, но и всего Рима, стала твердыней и основой всего строительства. Вслед за этим скончался Павел IV, и после него был избран Пий IV, который, перепоручив строительство дворца в Бельведерской роще Пирро Лигорио, оставленному дворцовым архитектором, много наобещал Микеланджело и весьма его обласкал. Он подтвердил полномочия по строительству Сан Пьетро, дарованные ему сначала именным приказом Павла III, а затем Юлия III и Павла IV, и возвратил ему частично поступления и доходы, отнятые Павлом IV, пользуясь им во многом, касающемся его строек; работы же по Сан Пьетро он за время своего правления сильно продвинул. В частности, он воспользовался его услугами при составлении проекта гробницы своего брата, маркиза Мариньяно, которая должна была стоять в Миланском соборе и была заказана Его Святейшеством кавалеру Лионе Лиони, превосходнейшему аретинскому скульптору и большому другу Микеланджело; о том же, как должна была выглядеть эта гробница, будет рассказано на своем месте. Тогда же кавалер Лионе очень живо изобразил Микеланджело на медали, на обороте которой, по желанию последнего, был изображен слепец, ведомый собакой, в окружении такой надписи: «Docebo iniquos vias, et impii ad te convertentur», а так как она очень понравилась Микеланджело, последний подарил ему вылепленную собственноручно из воска модель Геркулеса, душащего Антея, а также несколько своих рисунков.

Не существует других портретов Микеланджело, кроме двух живописных его изображений: одно работы Буджардино и другое Якопо дель Конте; есть еще бронзовый рельеф, сделанный Даниэлло Риччарелли, да эта медаль кавалера Лионе. Со всех них сделано столько копий, что я видел большое их количество во многих местах Италии и за ее пределами.

В том же году кардинал Джованни деи Медичи, сын герцога Козимо, отправился в Рим к Пию IV за кардинальской шляпой, и Вазари, как человеку близкому и состоявшему у него на службе, пришлось ехать вместе с ним; поехал же он туда охотно и пробыл там около месяца, чтобы наслаждаться обществом Микеланджело, который его очень любил и постоянно держал при себе. По приказанию Его Превосходительства Вазари привез с собой деревянную модель всего герцогского дворца во Флоренции, а также и рисунки новых помещений, им выстроенных и расписанных, которые Микеланджело пожелал увидеть в модели и рисунках, не будучи в состоянии по старости увидеть самих работ, многочисленных, разнообразных, различных по замыслу и выдумке, начиная от оскопления Урана, от Сатурна, Опы, Цереры, Юпитера, Юноны, Геркулеса, и каждому из них было посвящено отдельное помещение с их историями в разных изображениях, а также другие комнаты и залы под ними, получившие название по именам героев из рода Медичи, начиная с Козимо Старшего, Лоренцо, Льва X, Климента VII, а также синьора Джованни, герцога Алессандро и герцога Козимо; и в каждой из них были не только история их деяний, но и написанные в естественную величину изображения их самих, их детей и всяческих лиц старого времени – придворных, военных и ученых. Об этом Вазари написал диалог, в котором разъяснял все истории и цель своего замысла и то, как мифы наверху соответствуют историям внизу, и когда Аннибал Каро прочел их Микеланджело, он доставил ему этим величайшее удовольствие. Диалог этот Вазари выдаст в свет, когда найдет для этого время.