Особая необходимость - Владимир Михайлов

Женщины… И эта тоже, верно, пела, провожая своего… Погоди. Погоди, погоди… Пела? Ну, конечно, она именно пела! Пела?!

И вдруг Сенцов поднялся во весь рост, глаза его засверкали.

Впервые с такой отчетливостью он постиг, что те, кто построил звездолет и эту ракету, были такими же, как люди. Они так же любили, а значит, так же ненавидели, так же страдали, так же радовались и так же мыслили, и поэтому никакого бессознательного зла не могло быть скрыто в их технике…

И еще он понял, что возможность выбраться отсюда все же существует.

– Слушайте, космопроходцы! – громко сказал он. – Мы все продумали, и иного выхода у нас нет. Только уходить… Лететь – безумие, мы даже не знаем, как включаются двигатели… Но мне почудилось… мне кажется… Вы понимаете, ведь это строили люди. Люди! Пусть они иначе себя называли, как бы они там ни выглядели… А ведь не может один человек в таком деле подвести другого! Лететь нельзя, потому что не умеем управлять ракетой. Но Земля ждет! И ведь они же летали! А может быть, и мы сможем? Может быть, здесь совсем и не надо управлять? У меня такое чувство, что разгадка – где-то рядом, стоит только ее поискать как следует…

– Дело ведь не в наших пяти жизнях, черт их возьми совсем… – перебил Раин. – Мы-то могли погибнуть и не только здесь… Но люди ждут нас! Если мы не вернемся – есть ли гарантия, что следующая экспедиция полетит? Земля, может быть, вообще прервет исследования, будут снова перепроверяться все расчеты и конструкции, уйдет время – может быть, годы… Мы должны вернуться!

– Должны! – сказал Сенцов. – Вы, конечно, понимаете, что в этом – уже риск. Мы отказываемся от более медленного, хотя и верного, по-моему, способа – от поисков связи. Но раз так – значит, ответственность ложится на ученых, теперь все зависит от вас. Да, я поверил, что выход такой есть. Но если у вас еще есть сомнения – говорите!

Наступила мгновенная тишина – и в нее вошел негромкий голос Калве:

– Что касается меня, то я стою на прежней точке зрения. Лететь можно, лететь нужно. Слишком важной была и остается наша задача, даже если… – он недоверчиво покосился на Азарова, на Сенцова, – даже если никаких новых открытий и нет – все равно. И я утверждаю, что мы уже очень близки к решению загадки. Оно буквально носится в воздухе…

– А ну прикинем… – сказал весело-лениво Коробов, придвигаясь к столу. – Ведь, по сути дела, дом у нас почти рядом. – Он стремительно начертил на столе пальцем два концентрических круга. – Вот Марс, а вот же – Земля…

– А тут Венера, – дополнил Сенцов и начертил третью концентрическую окружность – поближе к Солнцу. И тут же вздрогнул – так резко схватил его за руку вскрикнувший Раин.

– Ты что? – спросил Сенцов.

– Ничего… – сказал Раин. – Просто, я – идиот! Марс, Земля Венера… А в центре что, я вас спрашиваю?!

– По всем данным – Солнце, – сказал Сенцов. – Ну и?..

– Так, – удовлетворенно кивнул Раин. – Прошу разрешения отлучиться на полчаса.

– Куда?

– Очень важно… Проверить одно соображение, – сказал Раин, роясь в груде справочных катушек, захваченных ими из погибшей ракеты, и торопливо заправляя одну из них в магнитофон. – Одно соображение…

Он закрыл глаза, прислушиваясь к числам, которые равнодушно диктовал магнитофон, и делая быстрые расчеты на листке бумаги.

Потом перечитал их и кивнул.

– Мы вдвоем с Калве… Одевайся, Лаймон. – Он начал натягивать скафандр, от нетерпения не попадая в рукава. – И как только мы раньше не сообразили… Искали сложностей, а получается очень просто…

– Да в чем дело-то? – не выдержал Сенцов. – Что за секреты?

– Узнаешь, дорогой командир, узнаешь, – сказал Раин. – Через полчаса мы вернемся. Захвати инвертор, Калве…

Пока трое в каюте ожидали их возвращения, не произнося ни слова и только переглядываясь заблестевшими глазами, – Раин и Калве миновали отсек с вычислителями и вышли в круглый зал. Раин торопливо подошел к экрану, склонился над ним, хрипло – только по голосу и можно было понять, как он волнуется, – сказал:

– Дай-ка увеличение…

Калве включил. Несколько минут Раин напряженно всматривался, водя стрелкой по экрану, что-то считал, шевелил губами. Наконец он решительно поставил кончик стрелки на самый огонек среднего кольца.

– Замерь… – сказал он коротко.

Калве двинулся вдоль кабеля, медленно приблизился к двери, ведущей в секцию, сказал:

– Сигналы поступают…

– Так. – Раин выписывал новые цифры на листке бумаги. После этого он еще раз проверил положение стрелки. Кивнул головой. Выпрямился, весело блестя глазами.

– Пошли…

Через десять минут они были уже в рубке ракеты. Три вопрошающих и полных надежды взгляда встретили их. Калве в ответ недоумевающе пожал плечами, помотал головой. Раин сразу направился к центральному пульту, несколько секунд глядел на него. Потом, пригладив волосы, сухо сказал:

– Все мы – а я в самую первую очередь – заслуживаем единицы по сообразительности и логике. Я никак не мог разобраться в значении пульта на кибернетическом посту. Калве – тоже. Но это оказалось не по его части… Если бы кто-нибудь из моих ассистентов на кафедре не знал, что Земля обращается вокруг Солнца – это было бы меньшим грехом… На пульте обозначены – и мы давно могли бы об этом догадаться – орбиты трех планет: Марса, Земли, Венеры. Вот они, кольца с огоньками. А огонек в центре…

– Солнце! – сказал Калве, улыбнувшись, как будто он уже увидел настоящее, земное солнце – не пылающий, косматый шар, каким он видел его из ракеты сквозь светофильтры, а золотистое, ласковое земное светило, сияющее на голубом небе…

– Солнце, – повторил Раин. – Но дело не в этом – сам факт этот еще ничего не значит… Стрелка на пульте может находиться на уровне любой из трех орбит. Причем это не схема: огоньки перемещаются, они дают действительное положение планет на орбитах в данную минуту – это я специально проверил по справочникам. Просто счастье, что нам удалось их спасти… И вот, устанавливая стрелку в положение, когда острие указывает, скажем, на Землю, мы даем задание кибернетическому центру, который тут же начинает вырабатывать программу полета…

– Стоп! – прервал Сенцов. – А вы в этом уверены?

– О да, вероятность ошибки невелика, – ответил уже Калве. – Я не допускаю, что мы могли ошибиться. Я исследовал очень тщательно. И убежден в том, что правильно понял общие принципы…

– И что же? – спросил Сенцов.

– Программа передается в киберустройство ракеты, – сказал Калве. – Импульсы уходят по кабелю. Мы проследили – он идет сюда. Машина, как можно заключить, вычисляет и задает ракете оптимальный режим полета на данную планету, применительно к сегодняшнему положению планет на орбитах.