Две половинки темной души - Ольга Володарская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Следователь оказался очень молодым мужчиной неформального вида. Таня, встретив его на улице, приняла бы за студента, увлекающегося клубной культурой.
Петров задавал Тане разные вопросы. В основном они касались вечера, предшествующего ночи убийства. Пришлось повторять то, что она уже рассказывала Миловой.
– Скажите, а вы хорошо знаете Константина Елизарова? – спросил вдруг Петров.
– Костю? – удивилась Таня. – Конечно…
– Давно вы знакомы?
– Два года.
– И все это время находились в близких отношениях?
– Да. То есть… – Таня нахмурилась. – Мы, бывало, расставались на месяц-другой, но воссоединялись вновь.
– Он ведь женат?
По больному бьет! Таню передернуло.
– Собирается разводиться, – глухо ответила она.
– Как он ладил с вашими братьями?
– Нормально. Особенно с Дэном.
– А с Ильей?
– Они мало общались друг с другом, но не конфликтовали. А к чему такие вопросы?
– А теперь припомните, всегда ли Константин был рядом с вами той ночью?
– Да. Всегда, – не задумываясь, ответила Таня.
– Что же он… и в туалет не ходил?
– Почему же…
– Тогда как вы можете утверждать, что Константин был рядом с вами всегда? Туалеты, насколько я знаю, на турбазе на этаже.
И далее все в том же духе! Измотал «студент» Петров Таню так, что у нее голова кружиться начала.
– Можно водички? – слабым голосом попросила она.
– Конечно… – Следователь подошел к графину, стоящему на подоконнике, и налил из него воды в стакан. Таня удивилась, увидев это чудо. Графин! Да сейчас везде кулеры стоят. – Константин поднимал на вас руку?
Таня поперхнулась водой.
– Что? – прокашлявшись, переспросила она.
– Он был груб с вами когда-нибудь?
– Нет. Он даже не кричал на меня почти. Если ему что-то не нравится, он бубнит. И рук не распускает… Я бы не стала жить с мужчиной, который может ударить женщину!
– Рядом с трупом вашего брата была найдена пуговица от рубашки поло Константина.
– Мы обнаружили труп вместе. Наверное, тогда она и оторвалась.
– С чего бы?
– Мы пошли к умывальникам, чтобы заняться любовью. Мы обнимались. Я пыталась расстегнуть пуговицы на его рубашке… Наверное, рванула слишком сильно.
Выпалив это, Таня покраснела. Ей было неловко говорить об интимных вещах… А еще врать! Не пыталась она расстегнуть рубашку Кости. Они успели только поцеловаться, когда увидели труп Ильи.
– У вас больше нет ко мне вопросов? – спросила Таня.
– Пока нет. Прочтите протокол, распишитесь.
Таня пробежала глазами текст и поставила под ним свой «автограф». После этого покинула кабинет.
Выйдя на улицу, она с удивлением обнаружила, что уже стемнело. Долго же ее допрашивали!
Таня подошла к автомату с газировкой, что стоял возле парковки, взяла «лайт-колу» в банке. Выпила. Настроение после визита к следователю стало еще отвратительнее. Хотя, казалось бы, куда хуже?..
Сев на лавочку, Таня достала телефон, набрала номер Романа. В который раз за сегодня. И снова ей не ответили. «Абонент выключен или находится вне зоны действия сети!»
«Родственничек, называется! – возмутилась Таня мысленно. – Когда нужен, не отыщешь! И зачем только приехал? – И тут, точно молния, мысль-вспышка: – Убить Илью?..»
Таня тряхнула головой, отгоняя ее. Нет, это не Рома!
И уж конечно, не младшенькие.
Вот только кто?
Неизвестный маньяк, преследующий их семью?
Но кто он?
И что они, Никитины, сделали ему плохого?
Глава 10
Рома вернулся в отель на такси. Всю дорогу он улыбался, вспоминая время, проведенное с Василисой. А иногда подносил руки к носу и нюхал их – ему казалось, что они сохранили слабый аромат его женщины.
Доехав до гостиницы, он вышел из такси, сунув водителю две сотенные купюры, и, не дожидаясь сдачи, направился к крыльцу. Хотелось поскорее попасть в номер и прилечь. Усталость, накопившаяся за последние дни, давала о себе знать. Да и Василиса оказалась очень страстной, а Роме хотелось довести ее до изнеможения. Он обожал, когда женщина обессиленно откидывается на подушку или припадает к его груди и довольно улыбается…
Василиса улыбалась. И потягивалась, как кошка. И сворачивалась калачиком под Роминым боком. А он прижимал ее к себе и целовал в макушку. Ее растрепавшиеся волосы щекотали его ноздри и губы. Дыхание обжигало шею. Колени упирались в живот, и дышать стало трудно, но Рома не желал отстраняться.
Ему было так хорошо, как никогда ранее!
«Моя женщина, – думал он тогда и сейчас. – Именно она… Василиса!»
С ней Рома забыл обо всем.
Абсолютно!
Его мозг отключился, а тело… тело как будто только для нее функционировало. Каждая его клеточка… лишь для нее.
Но теперь ему требовался отдых. Вот Рома и спешил поскорее оказаться у себя в номере. Однако попал он в него не сразу. Администраторша куда-то задевала его ключ. При этом пыталась убедить Романа, что она этого сделать никак не могла и, скорее всего, он не сдал его и где-то потерял. Долго спорить с ней он не стал, вызвал старшего менеджера, и тот мгновенно все уладил. Номер ему открыли запасным ключом. И, естественно, извинились.
Рома первым делом прошел в ванную, вымыл лицо и руки. Душ принимать не стал. От кожи пахло гелем для душа «Кофе с молоком». Он мылся им у Василисы. Этот аромат напоминал ему о ней.
Выйдя из ванной, Рома прошел к кровати. На тумбочке возле нее, как всегда, стояла вода. Он пил ее много. Литра два в день. А когда тренировался, еще больше. Рома открыл бутылку, сделал большой глоток и поперхнулся. Закашлявшись, хотел поставить ее обратно, но уронил. Определенно, ему требовался долгий сон, коли уже руки не слушаются.
Рома, не раздеваясь, улегся на кровать, закрыл глаза. Думал, сразу же отключится, но нет. Лежал минут пять, пока его не затянуло в вязкую дрему.
Ему снились кошмары. Такие жуткие, что хотелось проснуться, но не получалось. Он с усилием разлеплял веки, и вроде бы глаза открывались, но это ему лишь снилось. Рома не знал, сколько он так промучился. Ему казалось, вечность. Наконец удалось выбраться из кошмара…
Сердце бухало в груди. В висках стучало. Так отвратительно он себя чувствовал лишь однажды. Еще совсем молодым он принял наркотик. Когда бодрствовал, вроде было все нормально, но стоило погрузиться в сон, как его потащило в такой ад, что, казалось, он из него никогда не выберется. После того случая он поставил на наркоте крест. На него даже антидепрессанты (был у него период, когда врач рекомендовал их принимать) плохо действовали, а также снотворное и сильные обезболивающие.
Рома разлепил веки. В номере было темно – шторы на окнах не пропускали света, – и он не знал, сколько проспал, день сейчас, вечер или ночь. Он собрался подняться с кровати, когда понял, что он в помещении не один. Кто-то по номеру ходил. Роман подумал, что это горничная, но вспомнил, что, когда он явился, здесь явно уже прибрались. Постель была заправлена, свежие полотенца, а в воздухе витает не очень изысканный, но вполне приятный запах сирени.
Роман повернул голову – совсем чуть-чуть и увидел тонкий вытянутый силуэт.
Дэн?
Опять зачем-то пробрался в его номер? Но как он попал в него? На турбазе – ладно. Там Рома дверь не запирал. Но тут? Она захлопывается автоматически…
Рома прищурился. Нет, не Дэн… Походка женская. Легкая, чуть танцующая. Незваная гостья передвигалась по номеру и остановилась у зеркала. Рома рассмотрел в ее руках маркер…
На зеркале стали появляться буквы…
П… Р… О… С… Т… И…
Т… Е…
Девушка отошла на шаг и придирчиво осмотрела плоды своего недолгого труда. После этого она развернулась и направилась к кровати, на которой лежал Рома. Он сделал вид, что спит. Но сквозь ресницы видел, как девушка склоняется над ним. Это была его сестра… Маринка.
И в руке она держала нож!
Рома резко вскочил и схватил ее за запястье. Мэри вскрикнула от боли, но нож не выронила, а попыталась вонзить его в брата…
Тут дверь с грохотом распахнулась. Ее выбили сильной ногой в черном шнурованном ботинке. В комнату влетели два омоновца и мужчина в штатском. Бойцы кинулись к кровати, быстро оценили обстановку и заломили Мэри руки. Но тут же проделали то же самое с Романом. Из-за спины штатского выглянул Дэн. Это он вызвал полицию, решив ослушаться сестру.
Глава 11
Мэри очень хорошо помнила день, когда прочла статью о Левоне Штеймане, вдовце издательницы журнала «Прет». Она ехала на работу, уставшая после бессонной ночи. Марлон опять впал в депрессию после того, как его не взяли бэк-вокалистом к одному не очень известному певцу, и до двух утра она пыталась его, пьяного и злого, уложить в кровать. Потом еще час прислушивалась, не встал ли он. А в восемь пришлось отправляться на работу…
Чтобы не задремать и не проехать свою остановку, она листала журнал. Просто фотографии рассматривала, пока не наткнулась взглядом на снимок, сделанный годах в восьмидесятых. На нем была изображена гротескная парочка. Стройный и красивый молодой человек и толстая, далеко не молодая, бабища в свадебном платье. Жених был очень похож на ее родного отца в молодости. Старшие брат с сестрой при расставании с близнецами дали им фото молодых отца и мамы. Она рассматривала снимок и не могла поверить, что мужчина на фото, похожий на киноактера, и отвратительного вида существо, запомнившееся ей валяющимся то в прихожей, а то и на лестничной площадке, один и тот же человек. В детстве она даже придумала себе сказку о том, как папу заколдовала злая ведьма и когда-нибудь появится добрая волшебница, расколдует его, и он снова станет прежним.
