Зов услышат избранные (СИ) - Юрий Стерх
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кира, четко отслеживающая время, сообщила мне, что до окончания работы амулета осталось всего двадцать секунд, и уже сейчас необходимо искать укрытие.
Укрытие-укрытие…
Я прижался к стене ближайшего строения и лихорадочно осмотрелся по сторонам. Узкие улочки. Большинство зданий разной конфигурации расположено вокруг небольших посадочных площадок для малогабаритных судов. Получается так, что транспорт внутри базы только воздушный… по этим улочкам можно проехать только на велосипеде, да и то все плечи оботрешь.
— Десять секунд, — голос Киры неумолим.
До здания с круглой крышей еще метров шестьсот.
Куда же⁈
Залезть на ближайшую крышу?.. Не вариант, сразу же заметят с воздуха, но, похоже, другого ничего не остается.
Я уже было собрался карабкаться по стене, как совсем рядом послышался звук открывающийся двери и приглушенные голоса на таморском языке. Слов не разобрать, да мне сейчас и не до этого…
Мигом перемещаюсь к ним и проскальзываю в пока еще открытую дверь.
Попадаю в помещение битком набитое вооруженными таморианцами. Кира отмечает, что их семеро. Они сидят за длинными столами, в руках какие-то предметы, напоминающие стаканы от термоса. Слышится ругань и грубый смех. В нос шибануло чем-то кислым и прогорклым.
Не задерживаясь, тут же ныряю в соседнюю комнату, успеваю ногой закрыть дверь и слышу почти одновременно, сначала от Киры: «Маскировка снята, до следующей активации устройства десять минут». И затем почти сразу же:
— Я же сказал, не мешать мне! Что… ты кто? Ты как здесь? Я… ты…
Объясняться некогда. Я выхватил из-за спины Черныша и рубанул им наискось, мигом располовинив бездоспешного таморианца.
Его испуганные глаза так и смотрели на меня, пока обе половинки его тела не рухнули на пол.
В комнате был еще кое-кто, но девушка абсолютно не представляла для меня никакой опасности. Это была полностью обнаженная литэрианская девушка, но не из племени Пакача, из какого-то другого. В отличие от соплеменников Керачу, у этой на голове были огненно-рыжие волосы, заплетенные во множество толстых косичек, за одну из которых и держался таморианец, когда я ворвался сюда.
Она была привязана животом к столу, руки вытянуты вперед, кисти плотно прихвачены тонким жгутом и зафиксированы на крюке, вбитом в стену. Ее ноги разведены широко в стороны и также привязаны к ножкам этого же стола.
Нетрудно догадаться, чем тут так увлеченно занимался таморианский десантник. То, что это воин, у меня не вызывало никаких сомнений. Вон его броня кучей свалена в углу, а штурмовая винтовка валяется на ней.
В голове промелькнула шальная мысль: «Может, примерить на себя эту броню? Нет! Маловата будет, и тем более у нее отсутствует система подгонки по габаритам, как у зотэрианской».
Осторожно, стараясь не шуметь, я на всякий случай, подпер каким-то тяжелым ящиком дверь.
Обойдя стол, заглянул в лицо привязанной девушки. Глаза дикие, с ненавистью смотрят на меня. Во рту кляп из ее же собственной набедренной повязки.
— Спокойно, — тихо шепчу ей на языке племени Пакача. — Я не Чича, и они мои враги. Ты меня понимаешь?
Бешеный блеск ее глаз меняется, она прекрасно видит, что я не Чича, и это вызывает у нее непонимание и удивление.
— Если понимаешь меня, закрой и открой глаза несколько раз.
Она тут же моргнула два раза и с ожиданием уставилась на меня.
— Я сейчас вытащу этот кляп изо рта, обещай мне, что не будешь кричать.
Я внимательно посмотрел ей в глаза.
— Там за дверью полно вооруженных Чича, и мне не надо, чтобы кто-нибудь из них услышал твой голос раньше времени. Ты понимаешь меня?
Она активно затрясла головой.
— Ну, вот и хорошо.
Я вынимаю кляп и быстро перерезаю веревки. Девушка стонет и валится на пол без сил, прямо в лужу таморианской крови. Ее взгляд натыкается на перерубленный труп. Она в испуге отползает от него на четвереньках, ее руки скользят, размазывая кровь по полу. Наконец ей удается отползти, и она, забившись в угол, с ужасом смотрит на меня.
— Я друг, — шепчу я ей и прикладываю свою ладонь ко лбу, — меня зовут Зорг.
Она нерешительно кладет свою ладонь себе на лоб и оставляет там кровавый отпечаток.
— Зерка, — тихо представилась она.
— Ты одна здесь? Есть еще кто-то из вашего племени?
Зерка пожимает плечами и смотрит на свои ладони.
— Меня схватили перед закатом. Притащили сюда и…
Ее взгляд метнулся к столу. Кулаки сжались, и она рывком встала на ноги, резко встряхнула кляп, расправляя ткань, и затем ловко обернула ею бедра. Беспомощно посмотрела на дверь и отошла, прижавшись к стене.
Я не знал, что мне с ней делать. Тащить с собой к Хату, это значит — провалить всю операцию. Оставить здесь, гарантированно ее найдут, и что с ней станет, нетрудно себе представить.
«До полной зарядки амулета восемь минут», — напомнила о себе Кира.
Еще целых восемь минут! Целая вечность.
Когда заскакивал сюда, то успел заметить, что в основном помещении есть только вход с улицы и единственная дверь в эту комнату, больше ничего нет.
Значит решено, оставляю ее здесь — дожидаться нас. На обратном пути прихвачу, если повезет и ей и мне.
Когда до полной зарядки свистульки осталось три минуты, в дверь грубо стукнули.
— Эй, Сандрогим! — донеслось глухо из-за двери. — Это нечестно! Ты обещал по-быстрому, а нам всем скоро на службу. Поторопись или проваливай, уступи место другим. Еще и закрылся…
Еще один удар в дверь и быстро удаляющееся недовольное ворчание.
Я метнулся к столу, почти без труда вырвал его из креплений и положил на бок.
— У нас совсем мало времени. Ты… сюда! — указал я Зерке за столешницу. — Сиди здесь и не поднимай головы. Я скажу, когда можно будет.
Ногой отодвинул ящик подпирающий дверь, поудобнее перехватил Черныша и встал возле стены со стороны двери.
Затем два раза стукнул по ней кулаком и громко закричал, стараясь скопировать голос Сандрогима:
— А-а-а! На помощь! А…
За дверью послышался дикий хохот, сальные шуточки про неутомимую дикарку и никудышного Сандрогима, и кто-то снова пнул дверь.
В этот раз она легко раскрылась, и то, что увидели они находясь в большой комнате, разом оборвало все их шутки и смех. Перерубленный пополам Сандрогим, плавающий в собственной луже крови, смотрел на них безжизненными глазами, в которых застыл
