Стриптиз - Нэнси Бартоломью

— Ладно, — сказал он, — а теперь к врачу.

Тут я решила, что достаточно пришла в себя и не нуждаюсь ни в чьей заботе. Я резко встала и сразу же начала оседать. Нейлор подскочил ко мне и поймал, когда я уже почти шлепнулась на пол. Он рассмеялся.

— Ничему не научились, да? Давайте сделаем так: вы обопретесь на мою руку, и я провожу вас к своей машине. Отвезу в больницу, вас осмотрят, а потом я вернусь сюда.

Говоря все это, он медленно повел меня к выходу. Рубашка у него была удивительно гладкой, а мышцы под ней прямо-таки стальные. Я ничего не могла поделать с собой, мне нравилось опираться на его руку.

— А как я вернусь к своей машине?

Мы уже вышли из клуба, и я видела, что вокруг «камаро» полно полицейских.

— Я вас привезу, — ответил Нейлор. — Послушайте, как вы думаете, у вас хватит сил осмотреть салон вашего автомобиля? Может, вы заметите, чего не хватает? Это очень ускорило бы нашу работу.

— Разумеется, — отозвалась я.

Мы медленно пересекли стоянку и подошли к машине. Карла Терранс уже была там и стояла спиной к нам, внимательно изучая разгром в салоне.

— Вот опись того, что мы нашли, — сказала она. В голосе ее слышалась едва сдерживаемая злость. — Здесь ничего не пропало? — спросила она меня.

Я просмотрела список: косметика, ручки, всякая мелочь, даже десять долларов в кошельке были на месте, и кредитная карточка тоже. Как будто ничего не пропало. Но когда заглянула в салон, я заметила то, чего не было раньше. На сиденье в куче мелочи лежала золотая сережка с аметистом. Это была сережка Дениз.

Я не стала задерживаться на ней взглядом. Вместо этого я потянулась за кошельком.

— Мне понадобятся деньги, — сказала я. — Здесь моя страховка и моя чековая книжка.

Карла нахмурилась, однако не остановила меня.

— Я могу забрать все остальное? — спросила я.

— Пожалуйста, — кивнула Карла. — Вы уверены, что ничего не пропало?

Я взяла несколько ручек, записную книжку и наконец сережку.

— Нет, ничего, — заверила я ее. Как очутилась сережка Дениз у меня в машине? Может, она выпала у меня из сумочки? Но я бы точно заметила, сережка очень большая. У меня закружилась голова, я прислонилась к машине, чтобы не упасть.

— Поехали в больницу, — сказал Нейлор. — Я вернусь через полчаса, — добавил он, обращаясь к Карле.

Она будто не слышала его и повернулась к детективу Донливи, который только что появился на стоянке.

Нейлор открыл дверцу своего автомобиля и помог мне занять место на переднем сиденье. Голова у меня опять закружилась. Я боялась, что меня стошнит раньше, чем мы доедем до больницы.

Он завел мотор и выехал на Томас-драйв. Полицейская рация выплевывала какую-то информацию — номера машин, адреса, а также переговоры полицейских, которые поддерживали порядок в городе. По радио звучала какая-то мелодия в стиле кантри, но я точно знала, что не дотяну до больницы, меня стошнит раньше.

Мы обогнули угол и выехали на Хуан-авеню. Старая часть Томас-драйв осталась позади, начинался жилой район.

— Пожалуйста, остановите на секундочку, — попросила я.

Наверное, Нейлор увидел, что я совсем позеленела. Во всяком случае, без вопросов он остановил машину рядом с большой, раскрашенной голубой краской шиной, в которой росли кроваво-красные герани. Так, очевидно, кто-то представлял себе цветочную клумбу.

Я выскочила и попыталась добежать до нее прежде, чем меня вырвет. Неприятно, когда это происходит при зрителях. Я наклонилась, держась за машину, но почувствовала, как кто-то взял меня за плечи.

— Все хорошо, все хорошо. — Это был Нейлор. Он утешал меня, словно ребенка. — Это часто бывает при сотрясении мозга.

Я была не в состоянии ответить.

Когда меня отпустило, он вынул из кармана брюк белоснежный накрахмаленный носовой платок и протянул мне. Потом отвел назад и усадил в машину, а сам вновь занял водительское место. Мне не хотелось даже смотреть на него. Это был один из самых отвратительных моментов в моей жизни.

Нейлор выехал на дорогу, и мы на небольшой скорости направились в сторону больницы. Он выключил радио и уменьшил громкость рации почти до предела. Я попыталась закрыть глаза, но от этого голова кружилась еще больше. Пришлось смотреть вперед. Когда мы въехали на мост, головокружение резко усилилось. Нейлор вел машину уверенно, его тренированные мускулы играли под закатанными рукавами рубашки.

Наконец мы приехали. Нейлор въехал на стоянку перед больницей так, словно приезжал сюда каждый день. Наверное, по работе он действительно часто бывает здесь и хорошо все знает. Он провел меня внутрь. Похоже, Нейлор был знаком со здешними работниками и посещение больницы для него обычная процедура.

Когда я наконец очутилась в кабинете врача, он просунул голову в дверь и сказал:

— Я уезжаю, но обязательно вернусь за вами и отвезу домой. Офицер перегонит вашу машину к трейлеру.

Детектив Нейлор вновь приступил к своим обязанностям, сомнений в этом не оставалось. Я легла на кушетку и закрыла глаза.

У меня действительно было сотрясение мозга, но кости черепа по крайней мере не пострадали. Мне посоветовали в течение нескольких дней поменьше двигаться и по возможности больше лежать. Я слушала монотонный голос сестры, пока она подписывала мои бумаги, а потом она сдала меня Нейлору. Мое посещение больницы заняло около двух часов.

Утро было уже в разгаре, когда мы выехали с территории больницы и направились в «Дубовую рощу», к моему трейлеру.

«Флафи, наверное, уже описалась», — подумала я. Миска для еды у нее пустая, а она не любит пропускать время кормежки. Когда Нейлор свернул на стоянку, я думала только о том, как будет приятно очутиться в постели и поспать часов восемь. Может, после этого голова перестанет болеть.

— Я очень благодарна вам, — сказала я Нейлору. — Извините, что меня стошнило, когда мы ехали в больницу.

— Кьяра, пожалуйста, забудьте об этом, — улыбнулся он, вылез из машины, подошел к моей дверце и помог мне выйти.

— Отсюда я дойду, спасибо большое.

— Я провожу вас до трейлера, — не отставал он, беря у меня ключи. — Может, вы попросите кого-нибудь из знакомых посидеть с вами?

«Да, пожалуй, он прав, — подумала я. — Одна подруга пропала, может, ее и в живых-то нет, хотя пока она разыскивается как подозреваемая в убийстве, другая подруга со мной не разговаривает, а у третьей вообще может хватить ума принять меня за пришельца».

— Я так и сделаю, — согласилась я вслух. Ему пора было возвращаться на работу, а мне — отоспаться. А потом нужно будет разобраться, почему у меня оказалось сто тысяч долларов и аметистовая сережка моей пропавшей подруги.