Затемненная серебром. В лабиринте тайн - Алла Соловьёва

Сначала я не заметила, что при моем приближении студенты резко смолкают. Не все, конечно, но улыбки многих натянуты, а приветствия скомканы. «Макс был прав», – отметила я. Все знают о клинке, но самое противное, что хамелеоном не прикинешься и с серыми каменными стенами не сольешься.

– Я встречу тебя после занятий. – Отвлекая от грустных размышлений, Фадеев помог снять куртку, протянул ее верлафу, дежурящему в гардеробе, передал мне продолговатый номерок с изображением клинка и щита.

– Удачного урока, крутой Хранитель света! – пожелала я.

Положив номерок в кармашек рюкзака и улыбнувшись Максу, направилась к лестнице.

Первый урок – «человек и основы его безопасности», но расписание стоит проверить. Отсутствовала я долго, вдруг что-то изменилось? Информационная доска и расписание рядом со столовой – на втором этаже. Поравнявшись со стендом, я убедилась, что в занятиях изменений нет, затем сосредоточилась на доске объявлений. Так, и что у нас тут?.. Зрение сканировало прикрепленные листочки. «Церемония награждения Хранителей света». Дата – позавчера. Значит, Хранители, участвовавшие в сражениях во время нападения Охотников на лабораторию и при нападении вампиров из подземелий, получили вожделенную награду «Щит и клинок». Убеждена, что Елизара и Макса тоже ждали награды, но, вместо того чтобы присутствовать на церемонии, парни разыскивали меня.

Взгляд машинально переместился на следующую запись: «Расписание тренировок Хранителей света по боям с мракаурами». Как оказалось, Тагашев продолжит тренировать опытных Хранителей, правда, всего три раза в неделю, но я была бы рада даже одному занятию. Губы задрожали, но раскиснуть себе я не позволила. Наступив на горло эмоциям, сосредоточилась на другом объявлении и удивилась. «Злате Деминой зайти к директору», – распечатано на листе. Я моргнула. Дословно, понятно и, кажется, нужно идти. Интересно, зачем я понадобилась Фомину? Сорвав листок, я вертела его в руках до самого кабинета главы академии.

– Войдите, – пригласил низкий голос директора, когда я постучала.

Потянув бронзовое кольцо на себя, я вошла. Что-то вычерчивая простым карандашом на карте, разложенной на массивном дубовом столе, Юрий Петрович повернулся.

– Вы вызывали? – Показав объявление, я вопросительно уставилась на него.

– Да, Злата. Садитесь. – Указав на глубокое кожаное кресло напротив своего стола, он вернулся к прерванному занятию.

Стараясь не стучать каблуками, я села и, сложив руки на коленях, воззрилась на склоненную макушку Фомина. Он отвлекся от своего дела лишь минуту спустя. Отложив остро заточенный карандаш, молча подошел к огромному шкафу, заполненному черными папками с личными делами, и, достав одну из них, протянул мне. Неприятное чувство шевельнулась внутри. Глядя на свою фамилию, я постаралась успокоиться, затем раскрыла папку. Внизу, после всех данных, крупным твердым почерком сделаны две новые записи, подтвержденные размашистой подписью Фомина. «Индивидуальные тренировки с наставником Тагашевым – отменены. Практические занятия по экстремальному вождению – отменены». Чувствуя, как внутри все замирает, я разглядывала личное дело еще какое-то время.

Об отмене уроков по экстремальному вождению я могла бы и догадаться. Автодром находится за пределами городка, а учитывая, что теперь покидать пределы территории клана мне нельзя, удивляться нечему. Хотя практические занятия по этому предмету мне понравились бы гораздо больше, чем биохимия.

– Могу я у вас узнать, как вы собираетесь сдавать экзамен по экстремальному вождению? – Фомин в упор посмотрел на меня.

Мысленно застонав, я откинулась на спинку кресла. Об экзаменах я совсем забыла, что, учитывая последние события, легко объяснимо. Конечно, до сессии еще три месяца, но именно этот предмет внезапно стал проблемой. Чтобы сдать экзамен, нужно для начала получить не теоретические знания, которые были в начале учебного года, а хотя бы толику практики на автодроме. Только там есть специально оборудованные трассы. Экстремальное вождение – это не ралли в борьбе за приз, а настоящие гонки на выживание, где во время сражения с вампирами ценой может стать человеческая жизнь. Но нынешняя ситуация означает лишь одно: подготовиться я не сумею, а не сдав экзамен, не смогу продолжить обучение в следующем году. Привычная жизнь не просто менялась, сложившаяся ситуация выбивала почву из-под ног, принуждала отказаться от всего, к чему я стремилась. Неужели из-за мракауров я буду лишена того немногого, что осталось, – академии? Эта мысль не напугала – она буквально отняла будущее, но разве я могу что-то изменить? Захлопнув папку, я протянула ее Фомину. На глазах выступили слезинки.

– Наверное, никак, – глухо и коротко ответила я на вопрос директора. Голос предательски сорвался.

Фомин подошел и склонился к самому лицу. Волчьи глаза с желтыми крапинками оказались на уровне моих. Совсем не мигает, будто в душу заглядывает. Наблюдает за каждым сокращением мышц на лице, как садовод-фанатик, ревностно оберегающий дыню под стеклянным колпаком. Давненько он на меня так не смотрел, я даже отвыкла, но, как оказалось, не стоило. Еще немного – и волчьи клыки покажет.

– Очень похвальный ответ, Злата! – внезапно вышел из себя он. – Руки вы опустили сразу! Больше не хотите быть Хранителем? Мечтаете осесть в какой-нибудь академии искусств? Только я вам этого не позволю! – Отобрав у меня папку, он небрежно бросил ее на стол. Теперь в интонации главы академии послышались шипящие нотки.

Он не кричал, не убеждал, но тихий голос прозвучал намного внушительнее. По коже словно обдирающий мороз пробежал.

– А теперь слушайте меня очень внимательно, – выдохнул он. – Однажды я вам уже сказал, что вижу в вас сильного Хранителя, и с того момента ничего не изменилось! Вспомните слова из бестиария, которые я вам процитировал в день перевода на старший курс.

«Почему он об этом заговорил?» – пронеслось в голове. Лихорадочно напрягая память, я пыталась вспомнить произнесенный им текст из средневекового бестиария, включающего многие элементы «Физиолога», но память как отшибло.

– Что-то о логове дракона и пантере, избавляющей от власти дьявола, – вспомнила я несколько строк. – Только при чем здесь…

– Правильно! – не дав договорить, пригвоздил Фомин.

Вытаращив глаза, я непонимающе смотрела на него. Совсем запутал. При чем здесь бестиарий смертных?

– Юрий Петрович… – начала я, собираясь спросить об этом, но директор перебил:

– События на клан верлафов обрушиваются одно за другим. Погибли Хранители! Виктор проявляет к нам все больший интерес, а вы постоянно оказываетесь в центре внимания! – Фомин не говорил, он отчетливо чеканил каждое слово. – Считайте это предчувствием, третьим глазом или домыслами старого оборотня, но я думаю, что вы – та, кто сыграет решающую роль в жизни клана и однажды уничтожит Виктора! В моем понятии он и есть дракон-дьявол! Он сам считает себя им, а у каждого Охотника есть татуировка дракона!

Если бы рядом со мной ударили десять молний одновременно, я бы и то так не испугалась. Начав сползать по креслу, я ужасно захотела в дамскую комнату. Жилистая рука подхватила меня за шиворот и вновь усадила на место. Не разозлился, но на лице гримаса раздражения, будто он недоволен моей реакцией.

– Прекратите вести себя как экзальтированная девица! – тихо, но запальчиво продолжил директор. – Вы самый сильный оборотень, который когда-либо существовал, и вчера, подавив силу Атрэма, лишь доказали это! Способности раскрываются в вас с невероятной скоростью, и что откроется до конца полного обращения – до девятнадцати лет, – можно только предполагать! Я не говорю, что вы уничтожите Виктора в ближайшее время. Возможно, для этого понадобятся годы или даже столетия, но для начала вы должны хотя бы стать Хранителем!

Фомин выпрямился, обошел кресло с другой стороны и вновь заговорил:

– Мне не нравятся отмена ваших тренировок с Елизаром и ликвидация программы по уничтожению Охотников. Теперь еще вылез экзамен. И это серьезное препятствие! Николай не позволит вам покинуть город, но я намерен сделать все, чтобы вы закончили академию!

Шок отступал очень медленно, но наконец я начала приходить в себя. Мозг заработал, пытаясь переварить все, что я слышала. Грозный, волевой, сильный глава академии всегда был откровенен. Раньше я подозревала, что у него на меня далеко идущие планы, но никогда не думала, что настолько. Я вздохнула. Сильный оборотень, сильные способности и очень слабая я! В уничтожение главы клана мракауров я не верю, а в уничтожение Виктора мной – тем более. Но в чем Фомин прав: если не сдам экзамен по вождению, меня ждет даже не академия искусств, а обычный живописный станок в мастерской, ведь ближайшие учебные заведения – в мегаполисе. А доступ туда закрыт на неопределенное время. Мелкими глотками вдыхая воздух, я с минуту смотрела на Фомина. «Я не могу отказаться от учебы», – поняла я. Судя по тому, как смотрит директор, он чувствует мои колебания.