Судьба наизнанку - Дмитрий Селин

Вероника слабо улыбнулась.

– Это всё что я раньше знала, что баба Поля могла мне рассказать. Антонина практически ничего ей не передала, не успела, – она вздохнула, палец чертил замысловатые линии, – только о родовой клятве, о важности рода, о…

Она замолчала, накрыла правую ладонь левой. Вздохнула ещё раз и очень тихо, словно стараясь быть не услышанной нигде, кроме пространства кухни, начала рассказывать.

Олег слушал, стараясь убедить себя в реальности её слов. Получалось, что род Лапиных тянулся из такой невообразимой древности, что фараоны Древнего царства Египта могли легко удавиться от зависти. Не менее одиннадцати тысяч лет прошли с тех заросших быльём дней, когда перво-Лапины шагнули на землю Евразии. Прибыв вообще непонятно откуда, на спинах белого и серого гусей, ведомых огнекрылым драконом, держащим в пасти Жемчужину Вод. Что это такое, предание умалчивало. На белом гусе прибыла женщина, на сером – мужчина. Высадившись на бренную землю, они стали плодиться и размножаться. Как они умудрялись это делать, избегая близкородственных браков, легенда не раскрывала. Одной из главной забот, возложенных на женщин родовой клятвой, было сохранение «эволо». Как понял Олег, это слово обозначало одновременно некие паранормальные способности и энергию, потребную для их выполнения. Передавалось оно исключительно от матери к дочери. Для этого женщины рода должны были выходить замуж, а ранее – рожать детей только от тех мужчин, которые могут это самое «эволо» побороть. «Вполне разумно» подумал Олег «такая баба (он старался подсознательно избегать слово „ведьма“) кого угодно в бараний рог скрутит, а нафига ей зомбированный муженёк-подкаблучник? Значит, я смог и достоин? Доступ к телу открыт?» Внутри его стала нарастать злость, вперемежку с раздражением, словно его использовали в банальной роли быка-осеменителя. Эта злость была готова выплеснуться наружу, он мог наорать на Веронику, оскорбить её словесно, как вдруг услышал нечто такое, от чего не вполне благородная ярость растаяла как дым.

– Женщина может открыть эволо, но управлять им она не в состоянии. Мужчина может управлять эволо, но открыть его не может. Женщина не знает, на что способен её, – она подчеркнула это слово, – мужчина, это ей недоступно. Её удел – только начало и ничего больше. Мужчина может совершенствоваться, оттачивать мастерство владения эволо. Мы же, – она грустно улыбнулась, – можем только ждать и надеяться. Как всегда и везде.

– А остальное? – после краткой паузы спросил Олег, похлопав ладонью по неведомо как зажившему плечу.

– Это, – Вероника сделала ещё один глоток, – всего лишь охрана, побочный эффект, – она увидела недоумение в глазах Олега и постаралась объяснить, – как слабая женщина может защититься от сильного мужика? Только таким воздействием, вспомни, как Антонина на тебя посмотрела. Вспомнил? Вот оно и есть. За много лет научились использовать, – она фыркнула, – в «мирных целях». Но это действует только на людей.

Она замолчала, словно сболтнула лишнее. Допив кофе, Вероника поставила кружку и решительно сказала.

– Именно так мы здесь оказались, – она вдруг засмущалась, опустила очи долу, – когда меня в машину затолкал, «эволо» уже появилось, а ты смог его в нужную сторону направить.

– Так ты решила меня магически отвадить? – сделал вывод Олег

– Да, то есть, нет… ну, – она снова принялась чертить ноготком по клеёнке, – ты мне сразу понравился, а потом я испугалась. Вот…

– Слушай, а почему мы сюда попали? – Олег решил всё-таки докопаться до истины

– Не знаю, – Вероника подняла взгляд от стола, посмотрела на Олега, – ты эволо управлял.

Олег захотел выматериться. Громко и многоэтажно. Выходит, они могли выскочить в своё время, а не болтаться в неизвестно как появившемся сороковом году! «Успокойся, – холодно возразил ему собственный здравый смысл, – ты не мог знать, куда направляешься, что это за хрень поперёк дороги стоит и вообще – все близкие здесь, что бы ты там один делал? Без денег, квартиры и работы?»

Подыскать контраргументы он не успел – хлопнула входная дверь, в дом гурьбой забежали дети.

Судя по внешнему виду, они успели с кем-то хорошо подраться. Следы детского «боестолкновения» были на всех младших Лапиных. От фингала под глазом Максима, до слегка расцарапанной, но очень довольной физиономии Полины. Лена внешне не пострадала, если не считать надорванного по вертикальному шву сарафанчика.

Охнув, Вероника увела детей умываться, а затем, вернувшись с ними на кухню и достав из буфета пластиковый контейнер с крышкой, выполнявший функции аптечки, занялась обработкой боевых отметин на лицах Полины и Максима. Закончив с этой процедурой и позвав переодевшуюся в другой сарафан Лену, она спросила у подрастающего поколения, с кем же им довелось схлестнуться.

– Мы пошли играть, на соседнюю улицу. Играли, играли, пришёл Костя с братом, я ему машинку дал поиграть, а он не отдал, – шмыгая носом, ответил Максим, – новую машинку. Я ему по носу, раз! Он мне в глаз кулаком! Я ему в ухо, он упал. Я машинку забрал, домой побежал. За мной его брат, Ленка ему подножку – раз! Он упал, носом в землю стукнулся, давай реветь!

– Сразу Оксанка, их сестра старшая прибежала, хвать Лену за плечо, она вывернулась. Сарафан, правда, порвался, – добавила Полина.

– А ты с кем поцапалась? – спросила Вероника, укладывая лекарства обратно в контейнер.

– С Оксанкой, – Полина рассматривала себя в маленькое зеркальце, – она, дура, орёт: «выродки дворянские, честных людей обижаете!», я ей за выродков пучок волос выдрала и морду исцарапала.

– А она тебе, – сказал до сих пор молчащий Олег, – сколько им лет-то, противникам вашим было?

– Костику – пять, брату его, Володьке – семь. Оксане одиннадцать, но она дылда, – ответила Полина, так и не оторвавшись от зеркала.

– Аники-воины, – сказала Вероника, убирая медикаменты в буфет. Достала из верхнего отделения цветастую баночку.

– Разбирайте.

Она высыпала себе на ладонь выполненные в виде букв детские мультивитамины. Дети взяли себе по одной штучке, с удовольствием принялись их жевать. Полина ушла во двор, младшие отправились в горницу. Вероника закрутила крышку, вернула витамины в буфет.

– Со вчерашнего дня им даю, – сказала она, – для укрепления здоровья. Такой упаковки на курс каждому хватит.

Олег молчал, всё ещё обдумывая сказанное Вероникой. Она не мешала ему, налив себе кофе, добавив на этот раз к сахару ложку сухих сливок. Во дворе Полина брякала запорами дверей сарая, видимо, ухаживая за домашней живностью, лениво кудахтали куры, да один раз, видимо сдуру, кукарекнул петух.

– Ты в любой момент можешь эволо вызвать? – спросил Олег.

– Прямо сейчас?

– Если сможешь, – Олег решил поставить натурный эксперимент.

Вероника молчала, даже кофе не глотнула.

– Получается? – выдержав паузу спросил Олег.

– Ты ничего не чувствуешь? – удивилась Вероника.

Олег прислушался к своим ощущениям

– Ничего. Может, отвадить попробуешь?

Вероника засмеялась, покачала головой

– Может, тебе зелье отворотное дать? Эффектнее будет. Нет, что-то ничего не получается, – она задумалась, – видимо ночью слишком много сил потратили.

– Ну, – больше для видимости сказал Олег разочарованным голосом, – так не интересно. В магии секса нет?

Невеста ещё раз сосредоточилась, но безрезультатно.

– Выходит, нет. Так что если захочешь попробовать, надо будет перерыв устроить.

– Долго ждать придётся? – улыбнулся Олег

– Неделю, – с интонациями героя известного мультфильма ответила Вероника.

С улицы донёсся шум подъезжающей машины, затем у ворот скрипнули тормоза.

– Папа, мама приехали! – обрадовались дети и выбежали из дома им навстречу. Следом, на крыльцо вышли, Олег с Вероникой.

Облапив вошедшую первой во двор Антонину, дети затем бросились к отцу. Фёдор подхватил Максимку, подбросил пару раз. Поставив сына на землю, он обнял дочерей. Отпустив отца, все младшие вместе с матерью зашли в дом. Фёдор поднял с земли плоский фанерный чемоданчик, явно сделанный давно и вручную. Лицо его, как только заметил Олег, было весьма серьёзно. Ещё что-то читалось в нем – словно прорвалась давняя и безуспешно скрываемая боль.

– Пойдём, что ли, в хату. Разговор есть, – Фёдор поднялся на крыльцо, пропустил вперёд себя потомков. Зайдя, он задвинул засов, как только что до этого сделал с калиткой.

Пока Антонина в горнице вполголоса разговаривала с детьми, Фёдор сидел за кухонным столом, напротив окна, положив на столешницу фанерный кейс. Он молчал, смотрел, как ветер колеблет занавеску. Олег так же молча сидел, дожидаясь первого слова предков. Вероника потихоньку допивала кофе.

Вернувшись из горницы вместе с детьми, Антонина села рядом с мужем, сказала детям