Кто не спрятался… - Джек Кетчам

— Мы не знаем, что находится в том направлении, кроме того, что где-то там — море. Где-то недалеко, судя по звуку, но Мэри с псиной — там же. И может, еще ближе. Что выбираешь?

— Дэн?

— Что?

Кейси сглотнула.

— Мне кажется, я люблю тебя. Или просто так благодарна? Очень сильно.

— Без разницы. Меня оба варианта устраивают.

— Правда?

— Правда.

Кейси проковыляла к фонарику, подняла его, а затем вернулась ко мне.

— Нет, все-таки люблю, — прошептала она. — И уже давно.

— И я тебя, Кейси.

Мы просто смотрели друг на друга, не рискуя ступить навстречу.

Какое ужасное время для того, чтобы узнать, насколько хорошей может быть жизнь, подумал я. И как прекрасно, что хоть так я узнал.

Мы дали этому моменту посеять свои семена, зная, что всходов, возможно, никогда уже не будет. Улыбка Кейси была печальной. И радостной — вместе с тем. Она медленно и кротко вернулась ко мне в объятия.

— Глаза б мои эту собаку не видели, — пробормотала она. — Но лучше… уж лучше наугад к опасности, чем прицельно — к смерти.

— Кейси, Кейси… — Перед тем как отпустить, я обнял ее крепко-крепко. Мне не хотелось терять с ней контакт. Такая утрата несла реально ощутимую боль. Взяв фонарик, я посветил на топорище Стива. Кейси подняла деревяшку, не произнеся ни слова. Затем мы повернулись, взялись за руки и медленно побрели вперед.

Оказалось, мы не были здесь первопроходцами.

Два человеческих скелета лежали сразу за жерлом. Полуистлевшая одежда, переломанные кости, проглядевшие пустые глазницы во мрак черепа.

Убил их пес или просто обглодал после смерти, сказать не выходило. Но на костях тут и там встречались зубовные отметины. У одного из мертвецов нижняя часть тела была оторвана и оттащена на пару футов в сторону от тела. Берцовую кость левой ноги перекусили пополам, точно деревянную зубочистку. На головах тоже виднелись характерные сколы, оставленные клыками.

Говорят, мозг — всегда лакомый кусочек.

Тайна исчезновения Краучей разрешилась. Они сбежали в береговые норы с одной или двумя верными собаками. Одна из которых выросла огромной и очень злой. И в какой-то момент пристрастилась к человечине.

Краучи сбежали через дыру в подвале и лишь иногда показывались, чтобы пополнить свои запасы. Когда проход заделывали, они пробивали его снова.

Они уподобились животным. Было нетрудно представить их скрытый быт, основанный на собирательстве. Они прочесывали пляжи, ловили крабов под луной, разоряли гнезда чаек, ставили на берегу силки. Туда наверняка кто-то попадался — бродячие кошки и собаки, птицы… Так Краучи и жили в тени цивилизации. Для них внешний мир был проверенный непримиримый враг. Их личная армия — зверь с капканом вместо челюстей.

Скелеты были несколько маловаты. На одном виднелись ошметки джинсов.

Дети, похоже. Гораздо младше нас.

И кто же убил их здесь — собака, женщина или мужчина? И дорого ли они продали свою жизнь? Вступили в бой — и проиграли, как Стив? Я вдруг показался сам себе безнадежно уязвимым.

Тоннель оказался коротким. Кейси не ошиблась — из него доносился аромат моря. Слышно было, как слабая в этот час волна накатывает на берег. Звук свободы и спасения.

После вида пары человеческих останков я невольно задумался, не стоит ли все же попробовать путь назад — пусть даже через Бена. Но в узких проходах нас с Кейси будет куда легче прижать. Кроме того, я не мог поручиться за то, что сумею не заблудиться, не пропущу какой-нибудь важный поворот, не забреду в тупик. Как ни крути, у Краучей было время разведать все эти подземные ходы, а у нас — нет.

Только вперед.

Здесь недалеко.

Мы пошли навстречу перешептыванию моря. Оно звучало так соблазняюще и в то же время — опасно. Вселяя надежду и радость, звук тем не менее вполне мог замаскировать приближение врагов к нам.

Я увидел тонкую полоску лунного света, просачивающуюся через проход. Мы почти вышли в мир. Свет натолкнул меня на идею немного увеличить наши шансы на спасение. Я притянул Кейси к себе и прошептал:

— Погаси свет.

Она сразу все поняла. Мы молча стояли в темноте, ожидая, пока наши глаза привыкнут к тусклому свету. Когда мы столкнемся лицом к лицу с Мэри Крауч и ее собакой, настанет момент, когда мы будем видеть их куда лучше, чем они — нас. И это будет наш момент.

— Возьми Мэри на себя, — сказал я.

Кейси кивнула, и вместе мы завернули за угол.

Следующая пещера оказалась маленькой, футов пятнадцать в диаметре, с низкими сводами. Когда-то сюда явно проникали волны — пол был усыпан круглой, идеально отполированной галькой. Прямо перед нами зиял проем четырех футов в ширину и где-то шести — в высоту. Три лежанки из умятых веток стояли перед ним перпендикулярно. Я представил, как Краучи спали здесь теплыми летними ночами, как пес таращился наружу бельмами глаз. В проеме виднелось иссиня-черное небо, полное звезд, вселявших негаданную безмятежность.

А под ним разыгрывалась сцена из ночного кошмара.

Пес жрал.

Один взгляд на тело Стива — все, на что меня хватило (и без чего я вполне мог обойтись). Зрелище замедляло работу мысли своей ужасностью, от него веяло заразным безумием. Пес чавкал, вороша челюстями кости и требуху. Его чувства почти наверняка были притуплены процессом.

Пес стоял головой к выходу. Он разгрыз что-то внутри Стивена с мерзким хрустяще-хлюпающим звуком — и поднял морду в профиль. Кровь и слизь стекали у него из пасти, пленка на глазу зловеще белела. Вскоре он снова впился в добычу.

Мэри тоже была здесь — старая изможденная женщина в обносках. Ее худую и жилистую горбатую спину покрывали шрамы, похожие на зарубки на древесном стволе. Волосы смахивали на грязный парик неопределенного грязно-серого цвета. Под дряблой кожей ее рук ходили развитые канатоподобные мускулы.

Присев на корточки рядом с чудовищным псом, она что-то пробормотала ему, оглаживая эту тушу от шеи до задних лап. Ее голос походил на свист ветра, и в нем отчетливо угадывались довольство и некоторая безмятежность. Зверю до ее ласки не было особого дела — он раздирал и расплевывал бездушные останки того, кто еще недавно был мне другом.

Мэри Крауч почесывала скрюченными пальцами шерсть пса. Она пела ему без слов, подбадривая, как мать — ребенка. Меня